Я отдаю Семе контроль, и он не без помощи Вовы заходит в жилую часть ангара.
Здесь действительно можно жить. У дальней стены имеется кухня с холодильником и электрической печью, отгорожен гипсокартонной стеной туалет и душ. В углу за ширмой виднеется двуспальная кровать, а еще есть диван, два кресла, журнальный стол и небольшой жидкокристаллический телевизор на тумбочке.
Семен садится на диван, Саня с Вовой осторожно укладывают ногу Семы на журнальный стол, а после разрезают штанину.
Нога посинела и очень опухла, но, к счастью, перелом закрытый.
Пока Санька производит всяческие манипуляции: фиксирует и бинтует ногу, я забираю у Семена контроль и говорю:
— Итак, товарищи, раз не все и не все понимают, давайте обсуждать. У нас есть несколько проблем, которые необходимо решить. И будем мы делать это постепенно и осторожно. Во-первых, Вова, — я многозначительно киваю ему, — у меня есть кое-какой план, как нам выкрутиться из твоей ситуации.
— И какой же? — недоверчиво усмехается он.
— Есть у меня один знакомый в органах, он как раз занимается расследованием преступлений вашей группировки.
— Точно! — восклицает Саня. — Аркадий Бессонов! Он же занимается Чащовскими.
— О, нет, к ментам не пойду, — нехорошо смотрит на нас Вова, — даже не просите. Я не стукач. Не, не, не.
Я подаюсь слегка вперед и с напором спрашиваю:
— А кто ты тогда, Вова? Убийца? Всерьез собираешься поехать и убить тех людей, включая детей? Серьезно?
Вова молчит, сердито раздувает ноздрями и сверлит меня тяжелым взглядом, а я спокойно продолжаю:
— Я предлагаю тебе законный, а главное, разумный выход из ситуации. Сдашь и Чащовских и Казачинских. Расскажешь Бессонову о том, что собирается сделать твой босс и что он уже сделал. Пойдешь на сделку с милицией. Их посадят, а ты выйдешь сухим из воды. Мы договоримся так, что никто не узнает, что именно ты их слил.
— Ну ты и наивняк, Леня! — зло восклицает Вова. — Думаешь, в органах у Чащовских нет своих людей? Да как только там пойдет слушок про это, меня тут же сольют и пристрелят в этот же день!
— Не обязательно, — возражаю я. — И, думаю, что Бессонов в курсе, что у них в отделении есть крысы.
Вова кривится и качает головой:
— Нет. Я лучше колено себе прострелю и не пойду на дело. Даже если все выгорит, всех не пересажают. А потом все равно узнают, кто их слил, и мне получается все равно конец. Я лучше поеду, заберу мать из больницы и затаюсь на время.
— Трус! — сердито восклицает Саня. — Если ты так сделаешь, этих людей все равно убьют! Может глава Казачинских и преступник, но пострадают и другие! Леня, — она резко поворачивается ко мне. — Я видела твои способности, ты ведь можешь просто пойти с Вовой и спасти всех. А этих Казачинских, Чащовских — сожги их просто к чертовой матери и все!
Я несколько секунд на нее озадаченно таращусь.
— Я начинаю бояться тебя, Санек, — говорю я.
— Ну а чего? — жмет она плечами. — Зачем с этими бандитами церемониться?
— Затем, — поясняю я, — что Вовчику необходимо начать жизнь с чистого листа как законопослушный гражданин, сверхчеловек и значимый член партии Жизни. Ему нужна незапятнанная репутация. А если мы с ним пойдем и начнем жечь всех налево и направо, это кто-нибудь да заметит. И у нас опять буду проблемы. Засветим еще и Вову перед партией Света. Также у нас нет столько времени, чтобы как чертов Мститель, отлавливать и убивать каждого преступника. А если мы сделаем все правильно, обратимся в милицию, сдадим их всех, то Вова будет свободен от бандитской жизни, а руки его будут чисты.
— Слишком рискованно, не доверяю я ментам, — качает головой Вова. — Все они продажные.
— Не все, поверь, — говорю я. — Ну а если что-то пойдет не так, мы всегда можем всех сжечь к чертовой матери!
Саня смеется, Вова неуверенно, но тоже начинает улыбаться. Миша плюхается на диван рядом с Семой и грустно вздыхает. Явно пытается обратить на себя внимание.
— Не грусти, твою проблему тоже решим, дружок, — подбадриваю я и ерошу его волосы. — Пока мы не придумали как, но обязательно выкрутимся.
Мишка поджимает губы и кивает.
— Теперь ты, Сема, — говорю я. — Тебе тоже надо как-то вернуться в общество и желательно как можно скорее попасть в больницу.
Я возвращаю контроль, чтобы дать ему возможность высказаться.
— А что я? У меня все просто, — отвечает он. — Мне нужно попасть в мою партию и рассказать, что произошло. Партия Света меня похитила и хотела запереть в своей секретной лаборатории. Покажу нашим суперариусам свои сверхспособности, все будет выглядеть очень даже правдоподобно и логично. После я зарегистрируюсь, получу статус сверха, и моя партия будет защищать меня с еще больше рьяностью. В общем, я буду под защитой службы безопасности, а юристы партии поднимут переполох. Партия Прогресса ведь нам не враг?
— Не враг, — задумчиво отвечаю я. — И, возможно, это может сработать. Но ты ведь понимаешь, что тебе нужно вступить в партию Жизни как можно скорее. А если ты начнёшь судебную тяжбу с партией Света от партии Прогресса, это может затянуться надолго. И все это время остальные не будут в безопасности. Да и не уверен я, что у партии Света нет своих подкупленных людей в Прогрессе.
— Мы все равно пока не придумали, что делать с Мишей, — отвечает Семен. — А если решимся делать ему пэку с другой личностью, на это понадобятся деньги. А деньги, насколько я понял, имеются только у меня. А еще у меня есть обнулитель, и есть у меня идея, как улучшить программу, чтобы можно было влезть в базу Умко и создать тебе и Михаилу новые личности. Вот только мне всем этим не воспользоваться, пока я отсиживаюсь здесь. Поэтому самое разумное -воспользоваться сейчас своим положением в партии Прогресса.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Давай поступим так. Теперь у тебя есть сверхспособность и в случае чего сможешь за себя постоять. Значит так, Вова и Сема сейчас едут в Краснодар. Вова, ты отвезешь Семена в штаб партии Прогресса, а после мы с тобой договоримся о встрече с Бессоновым, — перевожу взгляд на Саню, которая уже было открывает рот, чтобы начать возмущаться, и говорю: — Ты остаешься за главную.
Она хмурится, а я добавляю:
— Ну, Сань, не можем же мы Мишку одного здесь оставить?
— Я могу и сам, если что, я уже взрослый, — с готовностью заявляет Мишаня.
Саня снисходительно усмехается и говорит:
— Ладно, я останусь, но постарайтесь как-то побыстрее.
— А ты уже пошел в свое тело? — спрашивает меня Вова.
— Да, — отвечаю я. — Пора узнать, где оно находится и, если будет возможность, притащить его сюда.
— Если не сильно далеко, я могу съездить за тобой, — Вова смотрит на часы и добавляет, — время еще есть, да и мне нужно поспать хоть пару часов, я всю ночь ехал.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Значит, я за телом, а вы ждите. Постараюсь вернуться как можно скорее.
Я выхожу из Семена, вижу, что в меню выбора одержимых есть теперь и кнопка: «Личное тело».
Выбираю его.
Первое, что я ощущаю — жуткая вонь. Запах гнилья, мочи, грязных немытых тел ударяет в нос и тут же подкатывается тошнота. Я не сдерживаюсь, поддаюсь позыву, но желудок больно сводит спазмами, а меня тошнит только желудочным соком.
— Я думал, ты сдох, — рядом раздается скрипучий, словно сильно прокуренный голос, и кто-то толкает меня в бок. — Ты сутки дрых, не шевелился даже. Думал выносить тебя.
Все тело сводит от боли в мышцах, каждая клеточка ноет и пульсирует, кажется, у меня даже кости и те болят. А еще меня жутко знобит, хотя по идее на дворе лето, мне не должно быть так холодно.
Да что ж так-хреново-то?
— Воды, — прошу я, собственные звуки больно царапают горло. Я захожусь кашлем.
— Сам подними задницу и иди попей, я тебе че, мля, служанка? — отвечает голос и теперь проясняется зрение, а я вижу того, кому он принадлежит.
Передо мной сидит жилистый худой мужик бомжеватого вида со спутанной грязной бородой, к слову, грязная у него не только борода, а все, за что можно зацепиться взглядом.
