Девлет-Гирей отложил большой поход на Русь до весны следующего года. Начавшееся в 1571 году восстание в Казанской земле и возобновление ногайских нападений на русские границы значительно ухудшили положение Московского государства.
Одно из самых страшных татарских нашествий на Россию произошло в 1571 году. С весны на Оке, в районе Коломны, стояли немногочисленные земские полки во главе с воеводами И. Д. Бельским и М. Я. Морозовым (в Большом полку), И. Ф. Мстиславским (в полку Правой руки), И. П. Шуйским (в полку Левой руки), М. И. Воротынским (в Передовом полку) и И. А. Шуйским (в Сторожевом полку). Под их командованием находилось не более 6 тыс. воинов.[146] Получив достоверные известия о готовящемся татарском нападении на Русь, 16 мая 1571 года из Александровской слободы к «Берегу» выступило опричное войско во главе с Иваном Грозным и его доверенными воеводами Д. А. Бутурлиным, В. Ф. Ошаниным, Ф. М. Трубецким и Ф. И. Хворостининым.[147] Царь со своими полками собирался стать в Серпухове.
Девлет-Гирей, знавший от пленных и перебежчиков о бедствиях, обрушившихся на Московское государств – море и «меженине» (засухе), о продолжающейся войне в Ливонии, о сосредоточении немногочисленных русских полков лишь на «перелазах» (переправах) через Оку в районе Коломны и Серпухова, выступил в свой самый успешный поход на Русь. Сведения, убедившие хана действовать смелее, доставили галицкий дворянин Б. Ю. Сумароков (перебежал к татарам на реке Молочные Воды), а также дети боярские К. Тишенков и О. Семенов, калужские служилые люди Ж. В. и И. В. Юдинковы, каширянин С. Лихарев по прозвищу Сотник, некто Русин из Серпухова и 10 их слуг. Эти изменники переметнулись к татарам уже на русской территории, в Болховском уезде.
Первоначально Девлет-Гирей собирался ограничиться набегом на козельские земли и повел войско к верховьям Оки. Форсировав эту реку через Быстрый брод, татарская армия стала продвигаться к Болхову и Козельску. Но на «Злынском поле» хан принял предложение одного из перебежчиков, белевского сына боярского Кудеяра Тишенкова, идти к Москве. Изменник обещал хану провести крымское войско через неохраняемые «перелазы» в верховьях р. Жиздры, там, где еще не ходило крымское войско. Этот обходной маневр стал для русских воевод полной неожиданностью. В середине мая 1571 года 40-тысячная татарская армия в районе Перемышля перешла Жиздру и начала обходить расположение опричного войска с тыла, выдвигаясь в направлении Москвы.[148] Внезапной атакой противник разгромил отряд царского кошевого воеводы Я. Ф. Волынского. Только тогда Иван IV узнал о прорыве вражеского войска за окский рубеж («Берег») и приближении татарской конницы к его стану. Русские войска были растянуты вдоль Оки и могли быть уничтожены по частям. Опасаясь за свою жизнь, царь, с которым в Серпухове было 6 тыс. опричников, ушел мимо Москвы в Ростов.
Оставшиеся на Оке русские воеводы, получив сообщение о начавшемся наступлении врага, также снялись со своих позиций и быстрым маршем двинулись из Коломны к столице. Им предстояло опередить направлявшуюся туда же крымскую армию. 23 мая (в канун Вознесеньева дня) русские полки подошли к Москве – всего на сутки раньше войск Девлет-Гирея. Задержал неприятеля, хотя и ненадолго, оставленный в качестве заслона небольшой отряд под командованием опричного воеводы Я. Ф. Попадейкина-Волынского. Уничтожив его, татары заняли пригородные села. Сам хан остановился в Коломенском, а его сыновья – в Воробьеве.[149] Отступившие с Берега полки И. Д. Бельского и И. Ф. Мстиславского встали в Замоскворечье и за Москвой-рекой и приняли бой с подошедшим татарским войсом. Кроме земской армии в обороне Москвы принял участие опричный полк В. И. Темкина-Ростовского.[150]
После первых стычек, закончившихся в пользу русских (в одном из боев был тяжело ранен воевода Иван Дмитриевич Бельский), Девлет-Гирей, остановившийся, как было сказано выше, в селе Коломенском, послал 20 тыс. татар к стенам Москвы, приказав поджечь городские предместья. Благодаря поднявшемуся сильному ветру пламя из пригородных слобод перекинулось на город, за три часа выгоревший почти целиком. От взрыва складированных в башнях Кремля и Китай-города запасов пороха сильно пострадали крепостные укрепления. По свидетельству немцев-опричников И. Таубе и Э. Крузе, «произошел такой пожар, и Богом были посланы такая гроза и ветер и молнии без дождя, что все люди думали, земля и небо должны разверзнуться. Татарский царь сам был так сильно поражен, что отступил немного со всем своим лагерем и должен был снова устраивать лагерь. И в три дня Москва так выгорела, что не осталось ничего деревянного, даже шеста или столба, к которому можно было бы привязать коня. Огонь охватил также пороховой склад, стены которого были больше 50 сажен, и сожрал все, что еще оставалось; все двери в замке и городе, наполненном мертвыми телами, выгорели».[151]
Во время пожара погибло множество москвичей. В числе задохнувшихся от дыма был большой воевода земской рати князь И. Д. Бельский – получивший раны в предыдущих боях, он был на своем дворе, попытался найти укрытие от огня в каменном погребе, где и погиб.[152] Однако русские войска, находившиеся «на лугах», прежде всего Передовой полк М. И. Воротынского, сохранили боеспособность. Поэтому 25 мая 1571 года Девлет-Гирей повернул свои войска в направлении Каширы и Рязани, распустив часть отрядов в «войну», для захвата «полона». Вскоре отягощенные добычей и огромным числом пленных крымцы двинулись обратно. Возвращаясь в свои улусы, татары прошли через Рязанскую землю. Следовавший за отступающим неприятелем полк Михаила Воротынского в силу малочисленности не смог помешать противнику опустошить и разорить весь край, о чем вспоминал позднее в своих записках Г. Штаден: «Ваше римско-кесарское величество усмотрите также, какие огромные убытки причинил крымский царь великому князю и его стране. И если великий князь правил бы еще сотню лет и даже более того <…> то и тогда он не мог бы преодолеть того раззорения, какое крымский царь причинил Москве и Рязанской земле». И ниже: «Рязанскую землю крымский царь опустошил; великий князь держит [там] по деревянным острогам (Heusern) или замкам лишь некоторое количество стрельцов. Все князья и бояре вместе с их крестьянами уведены из Рязанской земли в Крым в полон».[153]
Помешать отступлению татар русские воеводы не смогли, хотя и двигались к рубежу вслед за ними. Именно тогда был уничтожен врагами город Кашира.[154]
15 июня 1571 года к вернувшемуся из Ростова в подмосковное село Братошино царю Ивану Грозному прибыли крымские послы, угрожавшие новым вторжением, требуя вернуть Девлет-Гирею его «юрты» – Казань и Астрахань. Царь серьезно отнесся к этим угрозам и согласился передать крымскому хану Астрахань, хотя сознавал опасность воссоздания мусульманских ханств на Волге.[155] Однако Девлет-Гирей отказался пойти на компромисс, поэтому возобновление войны между Москвой и Крымом стало неизбежным.
В новый поход на Русь крымский хан повел 40 тыс. армию (по другим, явно преувеличенным сведениям, Девлет-Гирей смог собрать 120 тыс. человек).[156] Она состояла из татар, ногайцев и 7 тыс. турецких янычар. Хан не сомневался в успехе нового похода, расписав и разделив русские города и уезды между находившимися при нем мурзами.[157]
В Москве также готовились к новым сражениям. В апреле в Коломне был проведен смотр собранных войск. Во главе двинутых к южному рубежу ратей царь поставил М. И. Воротынского, прославившегося участием во многих походах и битвах того времени. Театр военных действий им был изучен досконально – в 1571 году Михаил Воротынский руководил составлением первого русского воинского устава – «Боярского приговора о станичной и сторожевой службе», реорганизовавшего службу охраны южнорусских рубежей.
С весны 1572 года стеречь рубежи «от Поля по украинам» были поставлены новые воеводы, начавшие готовить свои крепости к возможному приходу татарских полчищ. Разрядные книги упоминают следующих воевод: кн. Ю. К. Курлятева и В. И. Коробьина в Донкове, кн. А. Д. Палецкого и М. Назарьева на Дедилове, кн. М. Ю. Лыкова в Новосили[158] (на реке Зуше), Д. А. Замыцкого в Мценске, В. Г. Колычева и Д. Ф. Ивашкина на Орле, Л. З. Новосильцева в Ряжске, кн. И. И. Лыкова в Болхове, Г. М. Кульнева в Карачеве, кн. Г. И. Рыжкова Долгорукого в Шацке, кн. Б. В. Серебряного в Брянске, М. В. Тюфякина в Стародубе, Ф. Ф. Нагого в Чернигове, кн. И. Г. Щербатого в Новгороде-Северском, кн. Г. И. Коркодинова в Путивле, кн. Д. В. Гундорова в Рыльске, Я. И. Судимонтова в Рос лавле.[159]
