музыканты и поэты,
и иной культурный сброд -
вот они и есть "народ".
Царь прощается с девицей,
возвращается в столицу.
Оба слезы льют ручьем.
Клялся царь, тряся копьем,
что в лепешку разобьется,
а сюда опять вернется
через месяц или два.
А девица, чуть жива,
сорвала листок с березы
и в свои макнула слезы.
"Обещанья все обман.
Но возьми как талисман,
и в тряпицу оберни
и у сердца сохрани,
чтоб души моей тепло
сохранить тебя могло.
Может, много лет пройдет
и наш сын тебя найдет.
А назад уж нет пути
Так прощай же и прости!"
Глаз Андрея защипало
В тот же миг она пропала,
Даже взял царя испуг:
нет поляны, лес вокруг,
Только дикая чащоба,
Елки, палки, да сугробы.
Тут же громкий крик раздался:
"Ты за кем же, царь, погнался?
Словно бес тебя умчал!"
То сокольничий кричал.
"Зря коня пускал ты вскачь.
Нет вокруг зверья, хоть плачь!"
Царь подумал: "Вот везенье!
Леший мне послал виденье.
Но спасибо и на том!"
Вдруг нащупал – под крестом
что-то теплое в тряпице.
Царь смеется и дивится.
"Значить было! Друже! Гей!
Поворачивай коней!
Возвращаемся в столицу!"
И прижал к груди тряпицу.
***
2. О Богах и вере, о мистицизме и неверии
Welcome to hell
Вы, ребята, мне поверьте
На главнейший на вопрос
«Есть ли жизнь и после смерти?»
Я отвечу «Yes, of course»
Правда, я не спец по раю,
но по аду проведу:
Досконально всё здесь знаю.
Грешник я. Живу в аду.
Мне по приговору мука:
По пол дня варюсь в смоле.
Здесь и скученность и скука.
В целом так, как на Земле.
Ностальгирую порою:
Где мой комп? Где интернет?
А сидим в котле по трое.
Говорю же: «Места нет»
И о чем я думать буду?
Жизнь понятна и проста.
Приходил ко мне Иуда,
целовал меня в уста.
Я люблю его, пожалуй.
Пью на брудершафт вино.
Он ведь добрый, честный малый.
Тут таких, как он, полно.
Вот со мною хам и скаред.
А смола у нас – гудрон.
Да, политиков здесь жарят.
На огне и в афедрон.
Им отведена спецзона
Места нету горячей
Всем, от древних фараонов
И до наших сволочей
Съездил я на тур в их зону.
Жуть! Три дня потом не спал.
Не узнать по афедрону:
Президент ли, генерал
В суетливой круговерти
На поверхности земной
Братцы, помните о смерти,
Чтоб не сесть в смолу со мной.
***
Неудачный Армагеддон
Камни Мегиддо корявы и жгучи
В небе клубятся багровые тучи
Огненной лавой стекая по склонам
Ада несутся стремглав легионы.
В черных доспехах и черной короне
Сам Сатана впереди на драконе.
Смотрит сквозь волшебное стекло
Сатана, объятый злою дрожью:
Войско Ада на войну пришло,
Но нигде не видно войско Божье!
Видит вдруг, совсем невдалеке
Ангелочек малый в белом платье.
Держит лист пергамента в руке
С золотой привешенной печатью.
Вот несут посланье Сатане.
Он читает, в злобном офигеньи:
«Ты, красавчик, победил в войне.
Мы признать готовы пораженье.
Мы уйдем в далекие края,
В мир трасцеденталь-ортогональный.
Вся Земля и так была твоя.
А теперь твоя официально.
Люди, приняв сторону твою
Будут «Слава!» петь и веселиться.
Рай свободен. Можешь жить в раю.
Ниже подпись: «Бог. Един в трёх лицах»
Выпустив из рук ремнѝ удил
Текст читал Нечистый вновь и снова,
И, качая головой твердил:
«Боже! Я же не хотел такого!
Рай, Земля. Зачем все это мне?
Войско, слуги. Люди-дармоеды…»
А мораль, что даже Сатане
Не всегда приятен вкус победы.
***
Убили Бога. И что?
“Где Бог? – воскликнул он.
– Я хочу сказать вам это! Мы его убили – вы и я!"
Ницше, Весёлая наука
Пылает планета
Как пламя в горниле.
Вот пишет газета
Что Бога убили.
Ну грохнули бога.
И что же теперя?
Их слишком уж много.
Какая потеря?
От Гат до Харбина,
От Анд до Параны
Их больше шерстинок
На шкуре барана.
Нам Бога проблемы
Как чукче – Шри Ланка.
Важнее системы
всех ставок Госбанка.
А, в общем, до фени,
как выборы в Польше.
Ну, богом ли мене,
иль богом ли больше?
Да что за потуги?
Рассудим же здраво:
Зачем Он нам, други?
До бога ль нам, право?
А взрывы в Мамбасе?
Скандальчик вчерашний?
А цены на мясо?
А звездные шашни?
А кто-то в сторонке,
Почти у порога
Вполсилы, тихонько
прошепчет: "До Бога…"
***
Довлеет дневи злоба его
От зари до субботы
Полусонно скользя
В ежедневных заботах
Ты растратишь себя.
Сыт водою самшит:
кучка листьев да ствол.
Человек, чтобы жить
пашет вечно. Как вол.
Кто в слезах, кто во гневе.
Сладко спит меньшинство.
Так довлеет ли дневи
вправду злоба его?
Забинтуешь гортань
если боли не снесть,
а заутра не стань
беспокоиться днесь.
Лишь бы только без воен.
Что не знаешь – забудь!
Мир не нами устроен.
Ты поймешь как-нибудь…
Но нырни в Иордань,
лоб разбей о порог.
А заглянешь за грань,-
может, станешь как Бог
***
Где богом и не пахнет
Сидят на тучках мужики.
У них ни голоса, ни слуха,
Но, преисполнясь светлым духом,
Поют паршивые стишки.
К примеру: «Господи, ты – Бог!»
А также: «Славься! Славься, Боже!»
Таков, должно быть, рай. Похоже?
В таком я б, право, жить не смог.
***
Над нами прикололся Бог-проказник,
и нынче так, как было в старину:
мы в этот мир приходим, как на праздник,
а после с ним всю жизнь ведем войну.
И, угрожая нам смолой и серой,
смеясь над простаками наперед,
Бог наградит, кого захочет, верой,
а у кого захочет – отберет.
Но мы в себя приходим понемногу,
а, по прошествии недолгих дней,
мы даже можем обойтись без Бога.
И, согласитесь, так еще смешней.
Но я не атеист. Ни на мгновенье!
В Него я верю, не в пример иным:
Ведь только Бог с бескрайним самомненьем
Мог мир наш сотворить таким смешным.
***
Посмотрев на Землю привычно
и увидев всякую бяку
покачал головой Всевышний:
– Что за хрень получилась, однако!
Жду седьмое тысячелетье
Что чуть-чуть поумнеют люди.
Нет порядка, нет благолепья.
Неужели и дальше так будет?
Не за яблоки гнал их из сада.
Мне не жалко и я не скаред.
Я решил: им свободы надо,
раз и в зле и в добре нынче шарят.
Зло избрали все поголовно,
Расплодились как тараканы!
И ключом разводным хладнокровно
