Итак, «сказка» начинается! Под названием «Жизнь – это интересная штука»

Посвящается моей маме, которая растворилась во мне, которая всю свою жизнь посвятила мне.

Семьи в которых жили подростки, рожденные в 1940-41 годах, всех то время коснулась вторая мировая война, в той или иной мере.

В одной из такой семьи родилась моя мама, Женя. Её отца забрали на войну, он несколько раз попадал в госпиталь из-за легких ранений. После лечение Валентин Михайлович возвращался на передовую. Но последний раз разорвалась мина рядом с ним и получил контузию, множественные осколочные ранение, один осколок попал в коленную чашечку, после чего нога не сгибалась. В госпитале, залечив раны, за ним приехала его жена, Анисия Ивановна, он был такой слабый, что жена несла его на руках от госпитальной палаты до подводы. Подлечившись, Валентин пошёл на работу бухгалтерам. Ну а жена работала на элеваторе. После войны в семье больше не было детей.

Мой отец Юрий родился в многодетной семье. Он родился 23-го июня, был пятый в семье и последний, 22-го июня началась война, а 23-го Юринова отца забрали на фронт, и он так и не увидел своего сына, пропав без вести, Юрина мать пятерых пацанов поднимала одна, парни все выросли хорошие. Помогали маме и дома и на работе.

Моим родителям было по 15 лет, когда они заметили друг друга и со стороны парнишёнки, так называла Юрия мама Евгении, полетели камушки в качестве знаков внимания к Жени. Ну конечно, как это всегда бывает, они начали встречаться.

Они учились в одной школе, только в параллельных классах. Начали дружить с восьмого класса. Потом перешли в вечернюю школу, стали учиться и работать в заготзерно.

На выпускном они в первый раз поцеловались.

Когда закончили вечёрку разъехались в разные стороны учиться дальше, получать специальность. Юрий в Иркутск, Евгения в Ангарск.

Но сердце Юры не выдержала разлука с любимой, и он переехал в Ангарск подал документы в тоже учебное заведение, куда поступила учиться Женя. В политехнический техникум по специальности сантехник.

На 4-ем курсе они поженились. Подали заявления на регистрацию, через неделю пришли и зарегистрировались, и пошли на работу. Свадьба была такая как в те времена, а было это в 1962-ом году.

В свое время папка закончил учебу и вышел на работу механиком на завод УВК, через некоторое время его поставили старшим механиком, а потом начальником цеха.

Через год родилась я, все были рады счастливы, но счастье длилось не долго через полгода я заболела.

Да так сильно, что чуть не умерла, можно сказать умерла, если бы ни одна санитарка, которая зашла в морг за чем-то она-то и увидела на столе сверток, который шевелился и пищал. Схватила ребенка, побежала к врачам. А тут и моя мама приехала с кислородом, я уже снова лежала в кроватке. Когда ей рассказали, что приключилось, чуть сознание не потеряла!

И начались тяжелые будни, борьба с болезнью.

Родилась я нормальным здоровым ребенком. В полгода поставили прививку от полиомиелита. В 1960-е в Ангарске Иркутской области на свет появлялось много младенцев, которым ставили диагноз ДЦП с сохранным интеллектом, но мышцы все стянуты, у кого-то больше у кого-то меньше. Меня больше всех стянула, среди наших знакомых у кого дети с диагнозом ДЦП. А у нас их семей 5, которые наши родители познакомились, на медосмотрах в поликлиниках, на курортах.

Врачи винили то плохую экологию, то некачественную вакцину для прививок. Когда я родилась, маме и папе было по 22 года. Узнав, что дочка больна, они были готовы на все, чтобы мне было легче.

– Дочка постоянно плакала, – вспоминает мама. – Чтобы быть с ней рядом все время, я бросила техникум.

Одно из ярких детских воспоминаний, когда в три годика меня повезли в Иркутск на врачебный осмотр. В кабинет с дочерью зашел папа, мама осталась в коридоре, на тот момент она была беременная братиком. Минут через десять отец выскочил: в правой руке полураздетая дочка, в левой – ее маечка и кофточка, «Неужели все?» – удивилась мама, а он от волнения кое-как одел меня и сказал: «Поехали домой!» и приговаривал «Нет-нет, моя маленькая я не отдам тебя никуда» Лишь через много лет я рассказала маме, что врачи предлагали папе отдать меня в интернат. Говорили: «Ну зачем вам неполноценный ребенок-инвалид? Вы еще молоды, родите здорового…» Но мне очень повезло и с мамой, и с папой.

Мама попыталась водить меня в санаторный детский сад, когда мне было три года. Но ничего хорошего из этого не вышло. У меня осталось только одно воспоминания, как я видимо упала на пол и меня начали бить по лицу детские сандалики и с тех пор я узнала вкус крови во рту. У меня были разбиты губы и нос. Мама это увидела, что со мной случилась и больше туда не повила. Так закончилась посещения в садик.

Шли годы, меня поили лекарствами, возили на курорты. В Евпаторию, Усолья-Сибирское, Нилова-пустынь.

Нилова-пустынь мне запомнилась больше всего тем, что папка нас всех затащил на сопку, я была у него на одной руке, другой рукой помогал Андрюшки и маме подниматься на вершину сопки. Сопка была крутая, прямо на ногах стоять было невозможно, только на четвереньках. Но когда мы поднялись то у меня захватила дух от такой красоты, хотя мне было 6 лет, там было море подснежников, я больше такого никогда не видела. Как спускались не помню.

Ну конечно же Евпатория, черное море теплое, прогулки по вечерам по набережной, запах роз, все такое нежное, мягкое. Совсем другая природа у нас в Сибири – грациозная, строгая.

Но улучшения я не чувствовала. В три года меня держали за руки, и я так ходила, так могла передвигаться до 12 лет пока на меня не надели какие-то аппараты, я видимо надсадила или порвала сухожилья у правой ноги в паху. Были адские боли я не могла сидеть не то что стоять. Это продолжалось несколько месяцев, потом потихоньку отпустила. Ходить я уже не могла.

Жили мы очень дружно. Когда надоедало смотреть телевизор, в те времена смотреть было нечего, то тогда папа начинал читать сказки. Особенно нам нравилась, когда он читал сказку «Конёк-горбунок», нет папка не читал, он играл по ролям, как театр одного актера. Это было очень весело, а мама в это время что-то шила, чинила, штопала.

Каждые выходные ходили в лес, пекли картошку, иногда готовили шашлыки. приготовить шашлык получалось тогда, когда съездим в деревню за мясом к бабушке с дедушкой, они нам очень хорошо помогали продуктами. Дедушка с бабушкой держали не маленькое хозяйство. В 1975-том году, также с ихней помощью купили «Жигули». Папке выделили на работе. Он работал на заводе начальником цеха.

Начали ездить чаще в деревню на сенокос, взрослые косили сено до обеда, а после обеда мой брат Андрей разжигал костер и пек картошку, все собирались возле костра, обедали, и ехали собирать грибы или ягоды.

Папа часто меня одну брал с собой если ехал куда-нибудь на природу, например, на рыбалку со своими друзьями или в деревню, а там на озеро. Я ничего не боялась, если папка был рядом. Если он говорил мне «поехали», ответ всегда был положительный, куда ехать – все равно куда, лишь бы ехать. Мне вообще нравится дорога. Мне кажется, если бы была здоровой, то я бы постоянно куда-нибудь ехала.

Мама начала работать, когда мне было лет 5. Но конечно не по специальности, так чтобы больше находиться рядом со мной. Тогда к нам приехала бабушка (папина мама), она за мной ухаживала, пока родители были на работе. Через несколько лет бабушка съехала от нас. Мама тогда работала на швейной фабрике, тогда мама перевилась работать только в одну смену – во вторую. Но это было очень тяжело, и она сменила работу, в общежитие ночным воспитателем.

***

Немного поговорим с научной точки зрения о психологии детей с нарушением опорно-двигательного аппарата с сохранным интеллектом.