Это потом, не стесняясь собственного занудства, стали сразу запрашивать или локацию, или выклевывать мозг, требуя расшифровку адреса для водителя такси, с подтверждением и патронажем по телефону.

Вообще это прикольно, потому что, как положено настоящим разморенным солнцем раздолбаям, каждая из сторон плавно недоумевает, почему недоумевает другая, ведь ясно же все написано. И обе вместе недоумевают: «Ничего же страшного не произошло, ну, покатались ночью лишних полчаса, и “че”?»

Действительно, поспокойнее уважаемые северные россияне, расслабляйтесь.

Пузатый таксист, с которым сторговались на автовокзале, показав заранее сфотографированный адрес, вдрызг запутался куда ехать, хотя коренной местный и хвастался, что в такси пару десятков лет.

Поскольку опыт приобретения сим-карты с интернетом сразу в аэропорту для сохранения здоровья тоже задерживался в пути, то мы были без мобильного интернета. И, значит, без навигатора. И без мобильной связи.

То есть, надеясь, что этого достаточно, с аэропортовского вай-фая мы, естественно, ставим в известность арендодателя Луиса Фернандо, как прописано имя хозяина на сайте, что благополучно прилетели и сейчас приедем к нему жить по указанному адресу, на проспекте с дивным названием Коба. На чем нам лучше добираться?

Луис ответил сразу, сказал, чтоб брали такси от автостанции и что ждет у дверей подъезда. Вход рядом с желтыми гаражными воротами, слева.

Что тут может быть непонятного. Едешь-едешь, потом водитель видит желтые ворота по указанному адресу и там слева останавливается.

И все.

А ни фига. По дороге начались какие-то пробки, которые водитель для скорости решает объехать, но попадает на ремонт дороги и решает объехать безобразие еще раз. После третьего заворота по дальним кругалям, он уже, как мы начинаем подозревать, не совсем ориентируется куда нас завез, и, главное, как оттуда выбраться. Упутавшись окончательно, как удавленник, сначала он вертится во все стороны, затем стукает по рулю и затихает, просто вглядывается в мексиканскую ночь, подсвеченную желтыми фонарями. Кумекает.

– Приплыли, что ли? Твою мать, мы тоже жрать хотим, вообще-то.

Я, когда голодная, то вообще, как зверь. Поэтому сердито сую вспотевшему пузану под нос мобильник, где запечатлен номер телефона хозяина и спрашиваю: «Как насчет позвонить? Со своего. Тебе это дешевле будет».

Наш драйвер, прямо воспрянув от такого просто гениального решения, без лишних вопросов набирает номер со своего телефона, и наконец, после: «Алеее! Луис…», начинается пулеметная очередь обнадеживающей беседы, дающая реальный шанс в скором времени перейти из движимости в недвижимость, после душа, ужина в полноценной кроватке.

Та-дам-м-м! Через какое-то время мы, наконец, прибываем, кстати, к непонятного в темноте цвета гаражным рольставням, и к далеко не сразу заметному входу во двор, перекрытому железными воротами с домофоном.

Нас действительно встречают, правда двое: парень и девушка.

Добрались.

Не знаю, почему наш толстый шофер, кстати на испанском «чóфер», с ударением на «о», так что деревенское произношение «шóфер» гораздо более правильное, чем городское «шофёр», считает, что кто-то должен доплатить ему за то, что он запутался, типа адрес некорректный.

Мы посылаем подальше, «каков нахал! И пошел в ж- пу», а вот встречающий нас парень, похоже, в теме, потому что спокойно без скандала, который на почве голодухи меня все сильнее тянет устроить, набрасывает канкунскому топографическому кретину двадцатку, стандартно благодарит и, о! …вот за что я люблю Латинскую Америку, заносит наши чемоданы.

Кстати, на протяжении всего нашего пребывания во всех Америках чемоданы выше бордюрчика мы не поднимали. Такие плюсы в чем-то весьма перевешивают минусы: «Ах! … Неужели мы женщины?»

– Разбаловались, понимаешь. Привыкнем еще, – на всякий случай шучу я, топая налегке по полутемному лестничному маршу.

– Поаккуратнее надо, – игриво соглашается приосанившийся друг.

Не сразу поддавшаяся отпиранию дверь наконец гостеприимно распахивается и: «Ура, мы дома».

Девушка щебечет, знакомит с удобствами двухкомнатной квартиры с холлом, кухней и спальней, выдает постельное белье, показывает кухню. Опять течет из-под раковины, опять надо приглядывать. Завтра вызовут сантехника-сана. Сегодня просто не успели.

Парень выдает ключи. Их тут до хрена для попадания с улицы. Выходим, открываем, закрываем, запоминаем какой откуда.

Причем тренируемся на всех дверях: и на уличных воротах, и на входной решетке в подъезд, и на квартирных. Это лучше при хозяевах сразу попрактиковать – опробовать. Все вполне удается. Луис радуется нашей понятливости.

Главное: пароль от вай-фая!

— Вот циферки – подключайтесь.

Ох, да… вижу волшебные слова: «Нажмите, чтобы поделиться сетью». Как жизнь подарили.

– Спасибо, Луис.

А никакой это и не Луис.

Девушка Ямилла, парень Крис. Ребята немного смущены и объясняют, что подрабатывают таким образом в качестве управляющих, вроде как хозяин им родственник, и он сам в отъезде. Почему нет. Значит, пусть так.

Очень внимательны, прям по-родственному. Дают первые сведения о близлежащих магазинах и транспорту. Мы что-то улавливаем, но, по-моему, плоховато. Договариваемся звонить, если нужна консультация или помощь. Спасибо. Пока-пока. Усталость берет свое.

Что-то собрав по закромам в чемоданах, поскребя по местным кухонным сусекам, что от прежних жильцов осталось, сооружаем разношерстный ужин «что бог послал». Главное, горяченькое и много. С чайком.

Теперь спать. На новом месте приснись жених невесте.

Опрометчиво, как оказалось, уступаю Люде спальню. Поскольку ложусь позже, и интернет в холле лучше, великодушно решаю в нем на диване и остаться. Но нет, великодушие не моя черта. Погорячилась.

Поспать удалось минут, наверное, двадцать. Суть в том, что на площадку этажа нашего подъезда, который собственно и сплошных стен то не имеет, тут так принято из-за жары, из холла нашей квартиры, где я надеялась мирно поспать, выходит окно. Слева от двери. Под голубыми занавесочками. Наверное, чтоб было видно кто идет, или, скорее, для света. То есть значит это окно по сути выходит просто на улицу.

А одинарные рамы в окнах, причем во всей Мексике железные, без какой-либо изоляции. И по этой улице ночью начинают проезжать транзитные грузовики. Со всеми вытекающими из них последствиями.

Когда розовые фирменные беруши и полотенце вокруг сердито обмотанной башки точно не помогли пристроиться в объятиях Морфея, пришлось, почесав репу, сесть, вздохнуть тягостно и, делать нечего, попереться на постой в соседнюю комнату, где окна выходят во двор, и есть кондиционер. И где сладко спит на не самой широкой, но двуспальной кровати, ничего не подозревающая, уставшая Людмила Александровна.

Когда ее испуг от ночного вторжения постороннего тела прошел, я, бормоча полуоправдания-полуизвинения, как упертый кот, начинаю пристраиваться с левого края лежбища, ближе к окну, завернувшись заранее в свое одеяло, но, едва донеся голову до подушки, моментально проваливаюсь в другое измерение. Наверно, в поисках жениха, которому пока еще что-то мешает присниться. Мне снится зима. Кондиционер работал отлично.

Утренний поход по магазинам принес вначале эйфорию от привычной изобильной наполненности прилавков едой, потом неприятное изумление от столкновения с тонкостями оплаты картой в супермаркете «Сориана», где применить Мастеркард иностранного производства можно только один раз в день.

А если что-то забыли или просто решили, как мы, докупить в отделе свежей выпечки и салатов, за которые предусмотрен отдельный расчет, то всё. Просто не проходит следующий платеж и кранты. Только наличка. Или отдавай еду.

Вытаращенные кассиры и сами этот нюанс поведения заморского пластика не знали, специалиста вызывали. После нашего замешанного на голодном беспокойстве искреннего возмущения. Он и подтвердил. Извинившись. Твою мать!