– Товарищ старший лейтенант, разрешите на почту? – раздался голос из второй шеренги.

– Давай, Васнецов, только быстро, – повернул на него голову помощник.

Спросивший (экипажный почтальон) покинул строй и зарысил в сторону штаба на небольшой площади.

Миновав одну из улиц застроенную деревянными и каменными домами, строй втянулся в открывшиеся ворота своей бригады и, миновав пустынный плац, бегом поднялся на второй этаж кирпичной казармы.

Там, у тумбочки, бдил дневальный со штыком на поясе. Определив на вешалку бушлаты с бескозырками, разошлись по помещениям. Одни направились в жилой кубрик, другие в умывальник – перекурить.

– Вить, дай папиросу, мои кончились, – уселся на подоконник моторист Сашка Сенчук. Худощавый, невысокий, с коротко стриженой головой.

– Держи, – протянул тот початую пачку «Пушки».

В отличие от Сенчука он был рослым, с широкими плечам и смоляным волнистым чубом. По специальности моторист, фамилия Леонов, звание – старший краснофлотец. Родом из Зарайска, до призыва работал в Москве на заводе «Калибр». Член ВКПб* с 1940-го года.

Харьковчанин Сенчук, в прошлом тоже заводчанин, происходил из семьи потомственных металлистов. Оба служили по четвертому году и дружили.

Приятель вытащил одну, продув закусил мундштук, Виктор чиркнул спичкой. Закурили.

– А дело идет к осени, – глядя в окно, пыхнул дымком Сенчук. – Дни стали короче.

– Это да, – сделал то же Леонов. Помолчали.

Снаружи донесся шум голосов, метнув в обрез* бычки вышли из умывальника.

В кубрике Васнецов, называя фамилии, раздавал счастливцам письма из дома. Для приятелей их не было, взяли у почтаря свежий номер газеты «Краснофлотец». Усевшись на Сашкину койку, принялись читать сводку.

Там значилось, что течение июля советские войска продолжали вести ожесточённые бои на Порховском, Невельском, Смоленском и Житомирском направлениях. Существенных изменений в положении на фронте не произошло.

В боях на Смоленском направлении Красной армией разбиты две пехотные дивизии фашистов.

Советская авиация совместно с наземными войсками наносила удары по мехчастям и пехоте противника и по авиации на его аэродромах. За 25 июля сбито девяносто восемь немецких самолётов. Наши потери – двадцать шесть самолётов.

Утром 26 июля несколько немецких бомбардировщиков подходили к Москве, но были рассеяны и отогнаны нашими истребителями; при этом было уничтожено три самолёта противника.

– Прет фашист, – сказал Сашка, когда дочитали до конца.

– Еще не вечер, – тряхнул чубом Виктор, сворачивая газету.

В Заполярье обстановка тоже была сложной.

Кольский полуостров занимал значительное место в агрессивных планах немецкого командования. Основными его стратегическими задачами на этом участке являлись захват в кратчайшие сроки Мурманска с его незамерзающим портом, пунктов базирования Северного флота, а также выход на линию Кировской железной дороги, соединяющей Мурманский порт с основной частью страны.

Помимо прочего, захватчиков привлекали природные богатства Кольской земли, особенно месторождения никеля – стратегического металла, крайне необходимого военной промышленности Германии и её союзников.

Для достижения этой цели на арктическом театре военных действий была сосредоточена армия «Норвегия» в составе двух германских и одного финского корпусов, которую поддерживали часть сил 5-го воздушного флота и ВМС Германии. Им противостояла советская 14-я армия, занимавшая оборону на Мурманском и Кандалакшском направлениях. С моря ее прикрывали корабли Северного флота.

– Личному составу построиться для перехода в баню! – последовала команда. Прихватив туалетные принадлежности и чистое белье, моряки снова вышли на плац.

В течение двух предшествующих недель их «Щука» находилась на позиции у полуострова Рыбачий, охраняя подходы к нему со стороны моря и ведя визуальную разведку.

После бани команда сходила на камбуз и ей разрешили отдыхать, а перед ужином приятелей вызвали в каюту командира.

– Значит так, – оглядел их приземистый капитан-лейтенант. – С завтрашнего утра по приказу командования бригады вы на месяц откомандировываетесь в ремонтные мастерские. Вопросы?

– А почему именно мы, товарищ командир? – спросил Леонов.

– С учетом бывших профессий. Вы, насколько, знаю, в прошлом слесарь-лекальщик, а вы Сенчук, токарь. Все верно?

– Точно так, – кивнули оба.

– На базе выросло число ремонтов. Специалистов не хватает. Так что нужно помочь.

– Ясно (вздернули подбородки) вопросов больше нет.

– В таком случае можете быть свободными.

Повернувшись через левое плечо, поочередно вышли из каюты.

Так оба на время стали ремонтниками. Мастерские находились в порту, работы было много. Жили здесь же, в выделенной каморке.

Одним таким днем их навестили друзья из подплава – три Николая (Рябов, Даманов, Лосев) и Алексей Радышевцев, сообщив, что на базе создается отряд морских разведчиков для действий в тылу врага.

– Мы уже подали рапорта и нас зачислили, – гордо сказал Даманов. – Как отличных спортсменов.

Леонов с Сенчуком тут же пожелали попасть в отряд, поскольку тоже имели спортивные разряды. Виктор по лыжам и стрельбе, а Сашка по боксу. Узнав, что запись в штабе бригады ведет старший лейтенант Лебедев из разведотдела, решили обратиться к нему. Тем более, что Виктор был знаком с этим офицером. В прошлом году оба участвовали в лыжной спартакиаде на первенство флота, заняв призовые места.

На следующее утро, отпросившись у начальника мастерских на час, отправились в штаб.

Выяснив, по какому вопросу, дежурный пропустил их туда и вскоре оба сидели в небольшом кабинете старлея на третьем этаже. Лебедев узнал Леонова, а когда ребята озвучили свою просьбу, вручил по листу бумаги и подвинул чернильницу с ручкой, -пишите рапорта.

– На чье имя?

– На имя члена Военного совета флота контр-адмирала Николаева.

Скрипя пером поочередно написали. Разведчик внимательно прочел и запер в сейф, – ждите. Полагаю, решение будет положительное.

– Разрешите идти? – встали со стульев кандидаты.

– Удачи вам ребята, – пожал на прощание руки.

Спустя три дня рапорта удовлетворили, обоих зачислили в отряд. Друзья навестили свою бывшую команду, распрощавшись с сослуживцами, забрали морские кисы* с немудрым скарбом и продовольственные аттестаты.

Как выяснилось, отряд сформировали в количестве пятидесяти человек из моряков военно-морской базы и призванных из Ленинграда студентов института физкультуры имени Лесгафта.

Подразделение разместили в одноэтажной казарме на окраине Полярного и тут же обмундировали в серо- зеленую форму красноармейцев. Бывшие студенты восприняли все как должное, а вот моряки нет. После широких флотских клешей, приталенных «голландок» с синими воротниками и легких хромачей, они чувствовали себя неуютно в узких полевых бриджах, кирзовых сапогах и гимнастерках.

Видя такое дело, в качестве компенсации, начальство разрешило носить под гимнастерками тельняшки.

Получили будущие разведчики и оружие: ручные пулеметы, самозарядные винтовки Токарева, кинжалы и гранаты. К ним добавили стальные каски и вещевые ранцы для переноски грузов.

Со следующего дня началась боевая подготовка. Ею руководили назначенный командиром отряда старший лейтенант Лебедев и несколько старшин, уже успевших повоевать в морской пехоте. В их числе главный старшина Степан Мотовилин, не раз бывавший в разведпоисках за линией фронта.

Отряд уводили в сопки, где бойцы отрабатывались в стрельбе, метании гранат, лазании по скалам и рукопашном бое. Впрочем, учеба была недолгой.

Горнопехотная армия вермахта «Норвегия» под командованием генерала Фалькенхорста наступала на Мурманск, Ухту и Кандалакшу, немецкие люфтваффе* бомбили столицу Заполярья.

Сентябрьской ночью двадцать два бойца отряда, в их числе Леонов и Сенчук, во главе с командиром погрузились на мотобот, и он взял курс из Полярного к устью реки Западная Лица. К тому времени полярный день закончился, температура опускалась до нуля. Поверх х/б на разведчиках были ватники, на головах кепи с наушниками и длинными козырьками, за плечами ранцы, набитые боеприпасами.