(4б) Сильнейшая сторона настолько уверена в своей превосходящей военной силе и идеологической легитимности, что считает себя способной осуществить чистку без особого физического и морального риска. Так происходит в случаях колониального поселенчества, которые мы рассматриваем далее: в Северной Америке, в Австралии и на черкесских землях. В случае армян и евреев мы имеем дело со смешанным сценарием, поскольку господствующая сторона – турки и немцы – полагала, что должна нанести первый удар прежде, чем более слабая сторона – армяне и евреи – заключит союз с гораздо более грозными силами извне. Все эти ужасные события были результатом взаимодействия между двумя сторонами. Мы не можем объяснить эскалацию насилия на этнической почве исключительно с точки зрения действий и убеждений исполнителей. Мы должны проанализировать взаимодействие между исполнителями чисток и их жертвами, а также их взаимодействие с другими группами. Ведь совсем не во всех случаях, в которых взаимодействуют две этнические группы, дело доходит до кровавых чисток. Сначала одна из сторон или обе стороны должны сделать выбор в пользу борьбы, а не в пользу маневрирования и поиска компромисса, а такой выбор случается редко.

Грань кровавых чисток оказывается перейденной, когда государство, осуществляющее суверенитет над спорной территорией, подвергается расколу и радикализации, находясь при этом в нестабильном геополитическом окружении, которое обычно ведет к войне. Подобные политические и геополитические кризисы ведут к появлению радикалов, призывающих к более жесткому обращению с теми, кого они считают этническими врагами. Там, где этнический конфликт между соперничающими группами имеет давнюю историю, он обычно подвергается определенной ритуализации, носит циклический и управляемый характер. Напротив, настоящие кровавые чистки происходят неожиданно, первоначально не планируются и вызываются к жизни посторонними кризисами, такими как война. В случаях, когда государство и геополитическая обстановка сохраняют стабильность, даже серьезные этнические конфликты обычно цикличны и могут управляться на более низких уровнях насилия (см. главу 16, посвященную современной Индии). В случаях же, когда политические институты нестабильны и затронуты войной, насилие может вылиться в массовые убийства, что подтверждается работой Харфа, посвященной политическим чисткам во всем мире (Harff, 2003).

Существуют различные формы политической нестабильности. Некоторые государства находятся в состоянии раскола и распада (например, государство хуту в Руанде); другие были захвачены и заново подверглись консолидации, решительно подавляя инакомыслие и раскол (как государство нацистов). В некоторых государствах, возникших совсем недавно, консолидация носила очень неровный характер (например, в Боснии и Хорватии). Но здесь речь не идет о стабильных и целостных государствах, неважно – демократических или авторитарных. Не будем мы говорить и о несостоявшихся государствах (failed states), в которых, по мнению политологов, существует наибольшая вероятность возникновения гражданских войн (Конго начала XXI в. представляет собой исключение). Этнические чистки в их наиболее кровавых стадиях обычно проводятся государствами, а это требует от государства известной устойчивости и согласованности действий.

Кровавые чистки редко являются изначальным намерением виновных. Крайнюю редкость представляют собой злые гении, с самого начала замышляющие массовые убийства. Даже Гитлер не был таким. Намерение осуществить кровавую чистку обычно возникает как План В, который разрабатывается только после того, как проваливаются первые две программы борьбы с тем, что создатели этих планов считают этнической угрозой. План А обычно подразумевает продуманное решение, представляющее собой компромисс, или прямое подавление. План Б носит более репрессивный характер, чем провалившийся план А; он принимается поспешно в ситуации нарастающего насилия и определенной политической дестабилизации. Когда оба плана проваливаются, некоторые из разработчиков государственной политики начинают искать еще более радикальные решения. Чтобы понять эту динамику, нужно проанализировать непредусмотренные последствия серии действий, ведущих к эскалации. Планы, последовательно сменяющие друг друга, могут вести к эскалации, как логически вытекающей из их характера, так и представляющей собой результат более случайных обстоятельств. Создатели планов могут с самого начала обладать решимостью избавиться от тех, кто не принадлежит к их этнической группе; когда более мягкие методы не дают результатов, они с почти логической необходимостью идут на эскалацию, полные твердой решимости преодолевать препятствия все более и более радикальными средствами. Это относится к Гитлеру и его пособникам: окончательное решение еврейского вопроса выглядит не случайностью, а логичной эскалацией идеологии, беспощадно устранявшей все препятствия на своем пути. С другой стороны, для младотурок окончательное решение армянской проблемы в значительно большей степени было результатом привходящих обстоятельств, порожденных ситуацией 1915 г., которую они считали неожиданной и отчаянной.

Утверждение о том, что этнические чистки не всегда были результатом изначального намерения и отчасти порождались случайными обстоятельствами, создает моральный дискомфорт. Мне часто приходится спорить с теми, кто говорит от имени жертв. Безусловно, геноцид евреев, армян, тутси, туземных народов, подвергшихся колонизации, а также некоторых других, был осуществлен намеренно. Доказательств этому существует огромное количество. Однако выжившие жертвы этнических чисток любят подчеркивать, что их палачи действовали по заранее составленному плану. Это, видимо, связано главным образом со стремлением найти смысл в страданиях. Что может быть хуже, чем считать такие крайние формы страдания случайностью? Вспомним слова Эдгара в «Короле Лире»:

Я думаю, что эта теория неплохо объясняет человеческое общество, но вряд ли мое мнение разделяет большинство жертв. Я вовсе не утверждаю, что кровавые чистки носят случайный характер, а только то, что их причины значительно более сложны и в большей степени включают случайные факторы, чем это допускают теории, в центре которых стоит обличение виновных. В конечном счете они осуществляются намеренно, однако путь к этому намерению обычно извилист.

Существует три категории виновных в чистках: (а) радикальные элиты, использующие партократические государства; (б) группы активистов, создающие парамилитарные формирования, и (в) группы, составляющие социальную базу, обеспечивающие массовую поддержку, хотя это и не поддержка большинства. Элиты, активисты и группы сторонников необходимы для того, чтобы состоялась кровавая чистка. Мы не можем обвинять в ней злонамеренных лидеров или целые народы. В таком случае мы бы приписывали лидерам поистине магические способности к манипуляции или целым народам удивительное единомыслие. И то и другое противоречит всему, что социологи знают о природе человеческого общества. Во всех рассмотренных мною случаях элиты, активисты и группы сторонников сложным способом связаны и образуют общественные движения, которые, подобно другим общественным движениям, отражают соотношение сил, существующих в обыденной жизни. Власть осуществляется тремя путями: сверху вниз в случае элит, снизу вверх в случае давления народных масс и силовым образом «сбоку» в случае парамилитарных формирований. Все эти формы давления взаимодействуют, создавая отношения, существующие в любом общественном движении, в первую очередь иерархические, товарищеские и карьерные. Эти отношения оказывают сильное влияние на мотивы виновных в чистках, как мы это сейчас увидим.

Исследование групп, составляющих социальную базу сторонников кровавых чисток, показывает, что они пользуются большей поддержкой в среде, где популярна комбинация национализма, этатизма и насилия. Основные группы – это этнические беженцы и жители пограничных районов, находящихся под угрозой; люди, больше других зависящие от государства в том, что касается жизнеобеспечения и ценностей; те, кто живет и работает за пределами основных секторов экономики, порождающих классовые конфликты (работники этих секторов чаще предпочитают классовую модель конфликта этнонациональной); люди, воспитанные на том, что физическая сила и насилие представляют собой способ решения социальных проблем или двигатель личного роста, например солдаты, полицейские, преступники, хулиганы и спортсмены; наконец, те, которых привлекает идеология мачо, – молодые мужчины, стремящиеся к самоутверждению и часто подчиняющиеся мужчинам старше себя, которые в юности прошли социализацию на более ранней стадии конфликта. Таким образом, основные оси, по которым стратифицируются участники движений, выступающих за чистки, – это место проживания, экономический сектор, пол и возраст. Радикальные этнонационалистические движения обычно сохраняют нормальную классовую структуру: лидеры происходят из высших и средних классов общества, рядовые сторонники из более низких, тогда как по-настоящему грязную работу часто делает рабочий класс. В этой книге я подвергну исследованию мотивацию карьеры и взаимодействия всех этих групп.