Он не знал, что делать дальше.

Раздавшийся в дверь стук нарушил размышления Зимри. Нахмурившись, он обернулся, когда за первым стуком последовали еще три быстрых. Очень немногие знали, как найти дорогу в частные верхние этажи, и только одного из них Зимри всегда желал видеть.

Но Арабесса предпочитала являться тихо, словно ветерок за окном. Вор, который умел проникать даже в закрытые двери.

Значит, оставался кто-то из Волковых или доверенных сотрудников.

«Пожалуйста, пусть это кто-нибудь из слуг с кухни, и он несет мне перекусить», – подумал мужчина, поднимая бордовую маску, которую бросил на свой стол. Надев ее на лицо, Зимри потянул расположенную у стола защелку, тем самым отпирая дверь в кабинет.

– Войдите, – велел он.

Аромат духов посетительницы появился раньше, чем она сама, сладкий и пряный, идеальная копия ее темперамента.

– Каттива, – сказал Зимри, вставая, как того требовали приличия, когда она вошла и закрыла за собой дверь. Девушка была с ног до головы одета в черное, ее головной убор представлял собой переплетение кожаных лент поверх темных волос и открывал только накрашенные красным губы и выразительные карие глаза. Узкие шелковые рукава заканчивались на запястьях, а ниже красовались легко узнаваемые татуировки волков.

Хотя девушка была дочерью заклятого врага Зимри, они с Каттивой всегда дружили. Главным образом потому, что девушка соглашалась с изменениями, которые Зимри предлагал внедрить в клубе, и при случае помогала уговорить Жада принять его сторону.

– Какой приятный сюрприз, – сказал он. – Тебе не нравится бассейн?

Каттива редко заходила к нему в кабинет, обычно лишь чтобы сообщить, чего не хватает на вечеринке в «Макабрисе». Или чтобы пожаловаться на своего отца, проверяя, присоединится ли к ней Зимри. Но он никогда не стал бы делать этого. Несмотря на дружбу, в их отношениях отсутствовало доверие.

– Бассейн просто идеален, столько красивых тел, – сказала она хрипловатым голосом, неторопливо двигаясь вперед. – Тел, которые, без сомнения, намокнут еще сильнее, как только я снова присоединюсь к ним. Наша вечеринка по поводу Первого увядания войдет в историю. Внизу царит чудесное безумие.

Зимри отметил исходящее от нее нарастающее волнение, аромат цветущей жимолости.

– Тогда что мешает тебе вернуться к своим друзьям? – спросил он.

– Разве не принято предлагать своим гостям выпить? – Каттива скользнула в одно из двух кресел перед его столом.

– Да, конечно. – Мужчина направился к своему бару, который располагался в центре книжного шкафа, занимавшего одну из стен кабинета. – Как обычно, шипучка? Или сегодня ты желаешь выпить что-нибудь покрепче?

– Благодаря тебе мой обычный выбор кажется скучным, – оскорбилась она. – Я буду то же, что и ты.

– Тогда виски. – Зимри повернулся, чтобы наполнить бокал.

– Если редкое и дорогое, то мне подходит.

– Дорогая моя, в «Макабрисе» мы подаем только редкие и дорогие напитки. – Зимри подошел и вручил ей бокал.

Лукаво улыбнувшись, Каттива наблюдала, как он садится в кресло напротив.

– Коллектор, ты отлично выглядишь, – задумчиво произнесла она, постукивая красными ногтями по бокалу и изучая его вельветовый костюм-тройку. – Почему отказываешь нашим гостям в удовольствии видеть тебя этим вечером?

– Нашим гостям есть чем заняться, к чему обременять их своим присутствием.

– Я с радостью соглашусь терпеть подобное неудобство в любое время дня и ночи.

Продолжая смотреть ему в глаза, она провела языком по ободку бокала с напитком.

Зимри тихо усмехнулся, не обращая внимания на ее откровенный намек.

– К сожалению, остальная часть твоей семьи не разделяет твоего настроения.

– Как и то, что ты чувствуешь по отношению к ним, – возразила она. – Что приводит меня к одной из причин, по которой я оказалась здесь.

– Всего лишь одна причина? – удивился он.

– Как я уже объясняла, Коллектор, – коварно улыбнулась Каттива, – такой очаровательный мужчина, как ты, не должен провести и дня без восхищения со стороны других. Как я могу представить, что ты наблюдаешь за мной в бассейне, если не видела, во что ты одет сегодня вечером?

– И правда, – сказал он. – Страсть к подглядыванию всегда была твоим любимым занятием.

– Ну вот опять. – Она надула губы и наклонилась, чтобы поставить бокал на низкий столик перед ними, тем самым демонстрируя свое декольте. – Из-за тебя я кажусь предсказуемой.

Несомненно, Каттива была красива. Самая настоящая искусительница. Кто-нибудь мог даже сказать, что она является реинкарнацией Либиды, потерянной богини сладострастия. Однако их игривые перепалки не заходили дальше шуток и поддразнивания. Зимри не сомневался, что, задайся он целью разделить с ней постель, она бы согласилась, но что-то подсказывало ему, что Каттива восхищается его стойкостью и своего рода равнодушием. Каттива предпочитала получать удовольствие разными способами, но где-то в глубине ее души скрывалось желание иметь платонические отношения. Учитывая непредсказуемость девушки, присущая ему рассудительность, безусловно, могла пойти ей на пользу. Кроме того, несмотря на их сложные отношения с Арабессой, он знал, что не способен на связь с кем-то другим, как в платоническом, так и в физическом смысле. Душой и телом он мог принадлежать только одной девушке.

– Учитывая отсутствие предположений насчет другой причины твоего пребывания здесь, – усмехнувшись, начал Зимри, – могу заверить, что предсказуемая – не то слово, которое я стал бы использовать, чтобы описать тебя.

– Всегда само очарование, – пожурила Каттива, откидываясь на спинку кресла. – Пожалуй, пора перестать ходить вокруг да около.

Зимри ждал.

– У меня есть к тебе предложение.

Мужчина вопросительно приподнял брови.

– Не такого рода предложение, хотя если ты…

– Что ты предлагаешь, Каттива? – требовательно спросил он.

Она ненадолго замешкалась, и только благодаря своему дару, а именно способности чувствовать настрой других, Зимри заметил мимолетную вспышку беспокойства. До него донесся резкий, терпкий запах. «Любопытно, – подумал он. – Что могло стать причиной нервозности такого создания, как она?» Всем своим внешним видом Каттива излучала абсолютное спокойствие.

– Как ты знаешь, – начала она, – мама и папа не в восторге от того, какой жизнью я решила жить после совершеннолетия.

Он кивнул. Хотя семья Волковых происходила из Королевства Воров и была более чем осведомлена об особенностях этого мира, Жаду и Алене не нравилось, какую дурную славу снискала их дочь. Будучи Воровским домом в первом поколении, они являлись новичками в светской жизни и поэтому отчаянно стремились повысить свой статус.

Сильнее остальных богатства жаждет тот, кто все еще помнит, каков на вкус голод.

– На протяжении многих лет их мнения меня почти не беспокоили, – продолжала Каттива. – Моя жизнь – лишь мой выбор. Я никого не обижаю, никому не доставляю неприятности. Ну, если только они сами не попросят, – закончила она, смущенно ухмыльнувшись.

– И почему ты решила поделиться этим со мной? – поинтересовался Зимри.

– Они хотят, чтобы я вышла замуж, – последнее слово она произнесла так, словно речь шла о какой-то немыслимой болезни.

– Вот оно что. – Зимри отставил свой напиток. Естественно, он предвидел подобный исход. Несомненно, Жад хотел выдать дочь замуж за члена другой знатной семьи, чтобы обезопасить свою родословную.

– А если я не соглашусь, – недовольно продолжила она, – они пообещали лишить меня наследства! Какая ерунда.

– Уверен, родители просто хотят увидеть твою реакцию, – заверил Зимри. – Это всего лишь угроза. Ты их единственный ребенок. Жад никогда бы не пошел на такое, не говоря уже об Алене.

– Сначала я тоже так решила, но они уже заморозили половину моих счетов в Хранилище Богатств, чтобы показать серьезность своих намерений. Они даже озвучили мне срок. – Она подняла свой бокал и сделала большой глоток. – Я должна выйти замуж до Возрождения неба, до конца дня, следующего за Затмением звезд.