В центре затемненного бального зала стоял гниющий букет амариллисов. В мгновение ока лепестки из ярко-красных превратились в черные и осыпались, тем самым увеличивая кучу пепла вокруг вазы.

Стоящая в нескольких шагах Арабесса управляла процессом угасания. Магия пробежала по ее коже, тепло скользнуло к рукам. Дары вырывались сквозь кончики пальцев, пока она медленно водила смычком по струнам скрипки.

«Уходи, время, – кружа над цветами, призывало ее заклинание, – умри сегодня».

Оставшиеся цветы одновременно посыпались вниз, словно их коснулись силы Забвения.

Арабесса удовлетворенно выдохнула и улыбнулась еще шире, проводя пальцами по грифу скрипки. Она продолжала использовать свое заклинание, намереваясь поднять воду из вазы. Задрожав, стекло лопнуло и разлетелось в стороны, как и находившаяся внутри жидкость.

– Зараза, – прорычала Арабесса, отбрасывая скрипку в сторону и резко обрывая песню, звучавшую в просторном зале. Пурпурное облако магии с шипением рассеялось. – Что это было? – упрекнула она себя, ударяя смычком по юбкам. – Ты должна стараться лучше.

Ее дары недовольно зашипели в ответ: «Это ты должна стараться».

– Да, – раздраженно фыркнула Арабесса. – Я говорила о себе.

Она тренировалась бо́льшую часть водопада песка, пока ожидала возвращения отца в их второй дом в Джабари, город за пределами Королевства воров, где Бассетты жили без масок. Хотя здесь они скрывали другие моменты своей жизни, например роли и связи с Королевством Воров, а также свою магию.

Магию, которая в данный момент совсем не помогала Арабессе.

Вздохнув, девушка пошевелила пальцами, разминая затекшие суставы. Корсет тоже начал причинять дискомфорт, но сейчас она ничего не могла с этим поделать. Собираясь тренироваться, девушка всегда просила Шарлотту, их с сестрами горничную, как можно туже затягивать корсет. «Чем ровнее спина, тем совершеннее слух», – всегда говорили Ачак.

И если игра Арабессы была несовершенна, ее магия действовала не в полную силу. То же самое касалось и ее выступления в роли главной из трио Мусаи.

Ведь в эти мгновения сестры тоже были ее инструментами, симфонией, реагирующей на ее ритм и темп.

Даже незначительная оплошность с ее стороны могла нанести больше вреда, чем просто разбитая ваза. Она могла ослабить смертельную ноту Ларкиры, влекущие движения Нии. Вот почему Арабесса продолжала еще долго тренироваться после того, как закончились ее детские уроки с Ачак. Возможно, она и была музыкально одаренной, но без практики любой музыкант мог легко утратить свой талант.

Сегодня скрипка взывала к ней.

«Тебе нужна я, – прошептал инструмент, когда Арабесса вошла в комнату для занятий. – Моя мелодия успокоит твой разум».

На мгновение так и случилось. Пока мысли о матери и о том, что Арабесса узнала, не вернулись, ослабив ее концентрацию.

В голове Арабессы снова всплыла масса вопросов, и грудь сжалась от замешательства и разочарования. «Почему именно сейчас?» – хотелось закричать ей в пустоту комнаты. Зачем открывать то, что было сокрыто все эти годы? Что Арабессе было делать с этим новым знанием?

Отправившись искать отца, она не нашла его ни во дворце, ни в их поместье в Джабари, а значит, оставалось лишь одно место, где он мог бы уединиться. Место, куда Арабесса не собиралась идти, несмотря на неотложные вопросы или тот факт, что Долион посещал его куда чаще, чем следовало. Он навещал ее мать в Забвении.

Продолжая массировать руки, Арабесса гадала, сколько лет отдал Долион, чтобы провести хотя бы один водопад песка в обществе жены. Ведь именно такова была цена, которую Забвение требовало за возможность увидеть мертвых.

Подавив растущее беспокойство при мысли о том, что отец стареет слишком быстро, Арабесса повернулась. В комнате послышался хруст, когда она прошла по стеклу и лужам воды на кафельном полу, чтобы сосредоточиться на новом столе. «Сконцентрируйся, – тихо приказала она, снова взяв в руки скрипку. Девушка посмотрела на четвертую цветочную композицию, которую попросила поставить в зале. – И, силы моря Обаси, просто играй вибрато».

Взяв скрипку, она приготовилась исполнить новую песню, но, ощутив чье-то присутствие у входа в зал, замерла.

Арабесса оглянулась, ее магия запульсировала, а пульс участился, пока она наблюдала за приближением Зимри. От него исходил аромат Королевства воров, ночи и пряного дыма, когда, грациозно двигаясь, он подошел прямо к ее столику. На нем был элегантный темной-синий жакет, жилет в тон безупречно сидел на широкой груди. Заметив раздражение на его лице, Арабесса приготовилась.

– Ты так и не пришла, – сказал он вместо приветствия. Зимри не выказал ни малейшего удивления по поводу состояния комнаты или того, что она была уставлена увядшими цветами и разбитыми вазами. В конце концов, у Бассеттов на все были свои причины.

– Нет, – ответила она. – Не пришла.

Он нахмурился.

– Почему?

– Мне нужно было решить несколько задач.

– Задач? – переспросил он.

– Да. – Она положила скрипку в футляр, лежавший на приставном столике, и закрыла его.

– Среди ночи?

– Середина ночи такое же прекрасное время, как и середина дня.

Зимри по-прежнему спокойно смотрел на нее.

– Одно из заданий включало разговор с сестрами о том, что ты узнала о Джоанне?

При упоминании о матери, о том, что она отчаянно пыталась выкинуть из головы большую часть дня, Арабесса напряглась.

Но, к счастью, теперь она не была настолько обезумевшей, как вчера.

Сегодняшняя Арабесса отлично владела собой, что позволило ей скрыть внутренний дискомфорт и спокойно ответить:

– К тому времени, как я вернулась к сестрам, Ния уже была навеселе, а Ларкира и Дариус приготовились вернуться во дворец. Так что, к сожалению, нет, мне еще не представилась такая возможность.

«И да, меня это раздражает», – мысленно закончила она.

– Понятно, – продолжил Зимри, не отводя взгляд. – Значит, вместо того чтобы провести ночь со мной, ты ушла и занялась решением других задач?

– Силы потерянных богов, Зимри, – разозлилась она, выходя из кольца столов. – Что за допрос?

– На самом деле все довольно просто, – сказал он, скрестив руки на груди. – Мне хотелось бы знать причины, по которым меня отвергли.

– Никто тебя не отвергал.

– Да? – Он поднял темную бровь. – Значит, на самом деле ты приходила в мои покои, а я просто забыл об этом?

Арабесса смахнула с рукава ворсинки.

– Вполне вероятно.

– Ара, – выдохнул он, показывая, насколько раздражен.

– Зимри. – Она произнесла его имя с таким же почтением. – Если уж на то пошло, стоит поблагодарить меня за то, что я позволила тебе сосредоточиться на сегодняшней встрече с Волковыми.

– Я говорил, что, даже несмотря на встречу с Жадом, хотел провести ночь с тобой.

– А зря.

Он прищурился.

– Что это значит?

– Я не хочу отвлекать тебя от твоих целей, Зимри. Я знаю, как долго ты готовился к…

– Арабесса, – перебил он. – Как бы ни было трудно в это поверить, но мои умственные способности не настолько плачевны. После ночи с тобой я все еще способен говорить и мыслить ясно.

Она проигнорировала тот факт, что его сарказм задел ее чувства.

– И, кроме того, – продолжил мужчина, – твои заботы о моей сосредоточенности никак не повлияли на исход сегодняшнего утра.

Повисло молчание, и только потом Арабесса осознала смысл его слов.

Ох.

О нет.

Ее собственная душа заныла при мысли о том, какую боль он испытывал.

– Зимри, я…

– Все нормально. – Он отвел взгляд.

– Нет, не нормально. – Арабесса сделала шаг вперед, ощутив трепет, когда он позволил ей коснуться его руки. – Что случилось?

– Все как обычно. Жада сопровождал одаренный телохранитель, который следил за тем, чтобы я не использовал на его патроне магию убеждения. Алена едва вымолвила слово, а Жад молчал. Он велел мне принести деньги для проверки, заставил прочитать соглашение о покупке акций. Серьезно, клянусь Забвением, – Зимри вскинул руку, – он слушал меня в течение двух водопадов песка, а в конце лишь улыбнулся, похлопал по плечу, словно я все еще девятнадцатилетний мальчик, пришедший управлять «Макабрисом», и ответил «нет».