— А в моей сказано: «Выкинул один такой, оказался дуб больной!»

— А в моей сказано: «Врёшь, охальница!»

— А в моей: «Сами вы врёте!»

— А в моей: «Много ты различаешь в премудром вранье, кругом обманутая-переобманутая! милочка ты наша ненаглядная!»

— А в моей: «Ща как дам по ушам!»

— А в моей: «Ха-ха-ха!.. давака-задавака!..»

Долго бы взыскательные читатели изучали мудрые книги постранично, но быстро закончились напечатанные дельные мысли, в которых мало что сообщалось о последствиях одурения в результате чаепития. Я робко поинтересовался: только ли от чаепития можно одуреть в здешних краях, или от ещё чего требуется держаться подальше?..

— Слушайте, я как раз вспомнила, как одурела без чая мамочка червячка Тетродотоксина. — воскликнула кукла Ляля. — Она, конечно, краковяка не танцевала, но свой конфликт интересов поимела с лихвой. Столкнулась с самим Вельзевулом.

— Ни капельки она не одурела, а взяла да померла в званный час. — возразила Нога. — Я лично присутствовала на похоронах, ленточкой траурной покрасовалась. Все присутствующие были в неизъяснимой печали и тихо напевали:

   «Мама! Мама!» — шепчут губы малыша.

   А не слышит мама не шиша.

— Удивительно печальная песня. — согласился я.

— В духе романсов Рахманинова, скупо и псевдо-национально. — уточнила Нога. — Никаких Вельзевулов и рядом не было.

— Нет-нет, она вконец одурела, и чая при этом ни грамма не пила, вы просто не помните. — упорствовала кукла Ляля. — Это практически вредительство с вашей стороны — не помнить о смерти собственных друзей.

— Ты, красавица разлюбезная, слёзы по щёкам не размазывай, ибо плетью обуха не перешибёшь. — посоветовали Ослиные Уши. — Ты нам напомни историю про мамочку червячка Тетродотоксина, а мы поднатужимся и вспомним.

— С большой охотой расскажу. — согласилась кукла Ляля. — Итак, эта добрая женщина только проснулась и собралась попить чаю, как почувствовала, что одурела и превратилась в Вельзевула. На теле даже проявился мумифицированный оттенок с лёгким свечением. И припахивать от неё стало, как от зажаренного шницеля.

— Верные приметы Вельзевула. — согласилась Нога.

— Не скажу, что мамочку червячка Тетродотоксина это всё обрадовало, но перечить природе она не решилась. И всё было бы хорошо — одурение как одурение — если б не вмешался настоящий Вельзевул. Он мгновенно почувствовал конфликт интересов и заявился перед мамочкой в длинном багровом плаще, с плёткой в руках. Широко оскалив огнедышащую пасть и выпустив здоровенный клубень дыма, он поинтересовался, а сможет ли мамочка сделать тоже самое, доказав свою причастность к силам зла?.. Мамочка залила в себя стакан чистого спирта, достала спички, подожгла, поднесла ко рту и выдохнула столб пламени метра на два. Кажется, шифоньер сожгла до угольков и у Вельзевула что-то в бороде подпалила. Тогда он нашёл у себя на затылке кнопку, нажал и на лбу вылезли из черепушки рога — небольшие, даже чуть гниловатые, но вполне себе устрашающие. Вельзевул спросил у мамочки, а сможет ли она отрастить у себя на башке что-нибудь подобное?.. Та живо вытащила из кладовки старые оленьи рога, молоток и гвозди, желая приколотить рога себе на башку. После первого же удара молотком по гвоздю, пробила череп и померла… Рога на одном гвозде тоже долго не удержались. Вельзевул сказал, что он таких дур отродясь не видывал. Кстати, эту песенку про «малыша и не шиша» он сам и сочинил. Отдам, говорит, хоть какую-то дань уважения.

— Что-то не очень верится в эту историю. — нахмурился я.

— А почему? — удивилась кукла.

— Филушка у нас скептик, это у него такая тактическая неприязнь к непостижимому. — с добродушной иронией сказала Нога.

— Скептики тоже должны во что-то верить. — озабоченно посмотрели на меня Ослиные Уши.

— Филушка и верит во что-то, но ему необходимо время, чтоб успокоиться и подразобраться в себе… Это покамест он в таком состоянии пребывает, что ему и в нас с вами не очень-то верится.

— Отчасти верится. — тяжело вздохнул я. — Но вот ваши истории про Вельзевулов кажутся сомнительно устрашающими, а слушать про рога и вовсе не желательно, учитывая контекст случившихся со мной сегодня явлений. Как бы вы там не намекали на объективное и субъективное восприятие, а чертовщиной оно всё равно попахивает. Страшно.

— Комплексуете? — спросили Ослиные Уши, намекая на трусость.

— Если не имеешь возможность отпилить рога у врага — закомплексуешь. — отшутился я. — Но шутки шутками, а, к сожалению, много в природе вещей подвластно уставу и обрядности, и как не противься, а мы живём и будем жить по параграфам, не всегда затеянными нами. И упраздняя одного Вельзевула, неминуемо дождёмся другого. Тут лишь бы не увидеть его в зеркале.

Я демонстративно обернулся к прихожей домика, где висело зеркало. В прихожей было пусто, все гости находились в комнате.

ПОТРЕБНОЕ И НЕПОТРЕБНОЕ

— Ладно, от чаепития — по понятным причинам — мы сегодня откажемся. — вдруг взгрустнулось Ноге. — Чем же вкусненьким вас угостить?.. Согласитесь, что потребность такая неизбывна: если сидят за столом гости, то на столе расставлены угощения. Вектор логики.

— Загибаешь ты нам что-то, душечка ненаглядная! — проворчали Ослиные Уши. — Мы привыкли логику искать, лишь вчитываясь в постановления прокуратуры, да и то, не различая пастыря от мясника. Да и ты, Нога, признаться, в этих вопросах разбираешься не лучше нас. Не хочется никого обижать, но мы подозреваем, что наш чудаковатый лесной социум от логических поступков весьма и весьма далёк. Иной товарищ может так дологизироваться в своём неисследованном пространстве, что решится и ослиную мочу выпить в качестве угощения.

— Это откуда такие интересные сведения про ослиную мочу? — спросил я, тревожно принюхиваясь к чайнику.

— Вас, Филушка, они не касается. — отрезали Ослиные Уши. — Вы всего лишь случайный гость, а нам здесь жить и жить, и употреблять всё, что нечаянно затемняется вектором логики. Даже пусть это будет НЕПОТРЕБНОЕ.

— Вопиющие глупости. — фыркнула кукла Ляля. — НЕПОТРЕБНОЕ невозможно отлогизировать, поскольку его состав не поддаётся ходу рассуждения. Ты подбираешься к НЕПОТРЕБНОМУ с логикой, а оно к тебе оборачивается с большим кукишем… все созерцали кукиш, никому не нужно объяснять, что это такое?.. Ну вот.

— Дорогуша, ты пойми одну вещь. — занервничали Ослиные Уши, которые очень не любили, чтоб им перечили. — При естественном и желанном обращении с логикой, она демонстрирует любые возможности ПОТРЕБНОГО и НЕПОТРЕБНОГО. А если вдруг что-то окажется ослиной мочой, то логика за пару пустяков превратит её из НЕПОТРЕБНОЕ в ПОТРЕБНОЕ!.. Да и чего головы ломать насчёт этой дурацкой ослиной мочи?.. Взяли и выпили себе на здоровье, делов-то.

— Да пейте вы сами ослиную мочу! — взбунтовалась Нога.

— Нет, я не в том смысле рассуждаю, чтоб принудить кого-нибудь к питию ослиной мочи, а в том, что ПОТРЕБНОЕ легко может сойти за НЕПОТРЕБНОЕ, и наоборот. Тут же, в процессе фактической ясности, нам необходимо понять, что и НЕПОТРЕБНОЕ для кого-то слаще ПОТРЕБНОГО, и — опять же- наоборот. Тут возникает мысль, которая, как и всякая другая мысль имеет право на существование, что и НЕПОТРЕБНОЕ ПОТРЕБНО, если соизмерять желание с возможностью, а прихоти с разнузданностью. Мне кажется, что нам кажется, что мы желаем именно того, что желаем, и когда Нога говорила про вектор логики, она толком не знала, в принципе, туда ли она его направляла, куда желала на самом деле, и то ли самое ПОТРЕБНОЕ она могла принять за НЕПОТРЕБНОЕ, чтоб угостить своих гостей. То есть, нас.

— Неужели я вас хотела напоить ослиной мочёй?? — встрепенулась Нога.

— Ты говорила про вектор логики. А от любой логики до стакана ослиной мочи — рукой подать.

— Я вам рукой подавала стакан с мочёй?? — Нога выглядела довольно оторопело.