— Да ну, — отмахнулась старуха. — Мне что сложно внуку помочь.

Она вернула список, с которым ходила к бабе Марфе.

— Здравствуйте, Тамара Семёновна! Большой вам привет от моей мамы, — тотчас подключилась Семейка, выросши перед бабулей.

И как-то побыстрее Бори смекнула взять у старухи книги, которые положила на раскладушку.

— Здравствуй, Леночка, — ответила бабуля. — Может вам чайку сделать, молодёжь? Меня тут баба Марфа пряниками угостила. Поделюсь.

— С удовольствием выпью чай, — закивала Семейка и уставилась на стол. — Ого! А что ты делаешь? Хотя не говори, Борь! Дай угадаю.

Ленка заговорщицки нахмурила бровки, поднесла указательный палец к губам.

— Ты пишешь стихи для Юлия Белявского? Да?! Угадала ведь?!

Сивый попытался припомнить, кто это такой. Но никого с такой фамилией он не знал.

«В первый раз слышу».

— Эт кто? Белявский?

— Ты что, это же руководитель студии популярной музыки «Успех»! Ты че?

— Точно, — отреагировал Сивый, хотя никакого Белявского так и не вспомнил. Но не хотелось показывать себя в этих вопросах не сведущим, для молодёжи это смерти подобно.

Однако все быстро встало на свои места. Сивый, когда только начал вырезать листки для предзаказов притащил в зал радио (бабуля не особо жаловала «Вечера на улице Качалова» на Радио-1 и приёмник безропотно отдала). Боря же слушал волну SNC, недавно открытую на средних частотах.

«SNC круче чем Би-би-си», — припомнил Сивый малость позабытый слоган.

Никакой рекламы, а из динамиков отжигает Минаев в программе «Здрасьтенафиг! Квачи прилетели!». Так вот по возвращению Сивого и Ленки на SNC заиграл Наутилус Помпилиус с песней из своего нового альбома:

— Вот же, пожалуйста — Юрий Бутусов! Его Белявский привозил в Тамбов на гастроли!

И тут Боря (следивший за Наутилусом в то время) понял, что за Юлий Белявский и о какой студии «Успех!» шла речь.

«Юрий Чернявский, худрук «Рекорда», стало быть», — догадался он.

Как стало понятно теперь в этой новой реальности место знакового Чернявского и его легендарной студии занял некий Белявский со студией «Успех!» и занимался он ровно тем же, что и Чернявский в другой реальности — продюсировал, организовывал концерты звёздам, зажигал и выводил на сцену новые имена.

«Во блин как бывает», — изумился Сивый. — «Вроде и время тоже, а люди не совсем те же, что раньше были».

Продолжить тему не дала бабуля, которая принесла поднос с двумя чашечками чая и поделённым пополам Тульским пряником.

— Приятного аппетита, мои дорогие. Угощайтесь.

— Спасибо, Тамара Семёновна, — Ленка тотчас села за стол и принялась уминать пряник и пить чай.

Сивый решил, что самое время озвучить девчонке деловое предложение.

— В общем, Ленчик, дело такое, — начал он, когда Тамара Семёновна вышла.

И рассказал девке вкратце о том, чем предлагает ей заниматься. О саммари, о заказе, который следует подготовить к завтрашнему дню. О торге сегодняшнем тоже рассказал. Ну и про вознаграждение вспомнил.

— Я не жадный и дам тебе за помощь по 5 копеек с листка, — заключил он.

О том, что бондариху Сивый рассчитал по 20 копеек с листа, умолчал. Кто ж его знал, что возникнут расходы на дядю Славу, а любое дело уважает счёт. И 1% от условных «продаж» виделся Сивому справедливой оплатой заморочек бывшей однокурсницы.

— Четыре рубля почти, круто, — Ленка большой палец подняла, быстро посчитав сумму в голове. — А почему Бондарь отказалась, если не секрет?

— У нас с ней идеологические разногласия возникли, — витиевато ответил Сивый.

Однако Ленка быстро смекнула о чем речь.

— Мне тоже папа говорит, что предпринимательство — зло от буржуев, но лично я так не считаю! — заявила она. — В рыночной экономике и демократии будущее нашей страны. А Бондарь ничего не понимает!

— Я ж про тоже, — согласился Сивый. — Не поднимает, потому и не сработались.

Вряд ли Ленка всерьёз «топила» за предпринимательство и вообще что либо понимала в рыночной экономике.

«Просто Бондариху не любит, и как любая девчонка готова на многое, если не на все, чтобы конкурентку устранить», — подумал Боря.

— В общем я согласна! Подумаешь саммари, не сложнее, чем шпаргалки писать, — Семейка захихикала. — У меня только один вопрос. Вот это на фига, ещё и по английски?

Она подняла один из листиков и ткнула пальцем в размашистую надпись в правом нижнем углу с подписью «J. Adams».

— Ты чем слушала? Это подпись профессора.

— Какого ещё профессора?

— Ну не знаю, центра исследования литературы. Мы то под их «началом» саммари выпускаем. Вот я и решил подпись для достоверности поставить.

— Точно! Могла бы сразу догадаться зачем! У меня вот тоже джинсы есть, мамка на них «Levi’s» и я теперь всем говорю, что из дедушка из Америки привёз.

— У тебя есть дедушка в штатах?

— Такой же, как твой научный центр и профессор Адамс.

На секунду повисло молчание, а потом Сивый и Ленка заржали в голос.

«Прошаренная какая», — отметил Борис Дмитриевич.

Ленка взяла список предзаказов. Внимательно изучила.

— Легкотня. Нам надо помечать что у нас уже есть, а какие книги надо найти. Есть карандаш, Борь? А вот вижу...

Сказано — сделано. Сивый наблюдал за происходящим, попивая чай. Ленка быстро отсортировала книги по списку, одновременно делая в нем пометки рядом с теми позициями, которые имелись в наличии. Поскладывала в каждую книгу листок. Вспомнился Брайан Трейси

«Постоянно напоминайте себе: ваша работа — управлять, а не делать самостоятельно»

И Сивый этого принципа придерживался всю сознательную жизнь.

«Золотые слова».

— Так, на данную минуту нам не хватает «Человека амфибии» Беляева, — Ленка вернула внимание Бориса Дмитриевича, закончив со списком. — Ещё Носов «Незнайка на Луне». Всего двенадцать книг!

— Есть мысли где их взять?

— У моего папы в гараже, он недавно перевёз туда часть домашней библиотеки, хотя насчёт Беляева не уверена, но должен быть... смотреть надо.

— И твой папа не будет против, если мы книжки себе заберём?

— Неа, по большому секрету скажу, что папа разжигает ими газовую горелку... только тссс, — Ленка поднесла к губам указательный палец.

— Молоток твой папа.

Рассортировав книги, приступили к работе. Девчонка брала листок, клала перед собой книгу и сходу начинала писать саммари. Судя по тому, что она лишь изредка подсматривала в сами книги, память у Ленки феноменальная. Она легко помнила сюжеты тех или иных произведений

И да, почерк у Семейки оказался красивей, чем у бондарихи. Только писала она не каллиграфией, а мелкими печатными буковками. Красивыми такими, легко читаемыми. Строчила при этом настолько быстро, что по скорости не уступала печатной машинке. Не просто так девчонка получала свои пятёрки и экстерном сдавала сессию.

Число исписанных листиков росло и по истечению часа (за которы Боря успел сожрать пряник и подлить в чашки чай) саммари оказались готовы на первые десять произведений из списка. Таким образом на то про все у Ленки могло уйти порядка восьми часов письма.

Сейчас же она взяла небольшой перерыв и разминала руку. Из динамика радио заиграла знакомая каждому песня, но Сивому она показалась странной.