Я поворачиваюсь, готовая свинтить отсюда, но Фрэнки хватает меня за руку и тянет к себе. Дергаюсь назад, готовясь пнуть его по яйцам, но меня опережают – колени звезды с громким хрустом ударяются о землю.

– Какого хрена! – вопит он, низко рыча.

Все вокруг охают, толпа становится еще больше.

Фрэнки вскидывает голову, и в ту же секунду крепкие руки обхватывают меня за талию и мягко оттягивают назад.

– Эй, что…

– Моли бога, девочка, чтобы все обошлось, – шепчет мне кто-то в ухо, и, оглянувшись, я вижу Мака, но он не смотрит на меня – его взгляд устремлен на Ройса, на лбу образуются напряженные складки.

Я тоже смотрю на Ройса и, когда наши с ним взгляды встречаются, набираю полные легкие воздуха.

Глаза у него черные, как зимняя ночь. Холодные и бесстрастные, без тени жизни в них.

Чудовище в свете дня.

Вот это и есть тот Ройс Брейшо, о котором мне говорили.

Тот, кто способен измениться в мгновение ока.

Нахального плейбоя больше нет – вот-вот разразится что-то ужасное, и это что-то уже не остановить.

Ройс позволяет Фрэнки встать и даже отодвигается, чтобы освободить для него место. Это он зря – наша звезда перегруппировывается, и Ройс принимает удар прямо в челюсть.

Он не пошатнулся, но голова слегка дергается.

Фрэнки хохочет, готовый снова атаковать, но я слышу мрачный смешок Ройса, и они оба слегка наклоняются.

Ройс сплевывает кровь из уголка рта, а потом разворачивается всем телом, и его правая рука замахивается с такой скоростью, что к удару просто невозможно подготовиться.

Кулак прилетает прямо в висок Фрэнки.

Фрэнки отшатывается, но быстро приходит в себя и начинает наступать.

Ройс уворачивается от ударов, словно хорошо натренированный боксер, и в какой-то момент, выпрямившись, поднимает Фрэнки (двести тридцать фунтов, не меньше) и швыряет на землю.

Голова ударяется об асфальт с громким треском, всех, кто это видит, охватывает паника, а мои мышцы превращаются в камень.

У Фрэнки закатываются глаза, у меня начинает пульсировать в висках.

Несколько человек пытаются броситься вперед – то ли права покачать, то ли на помощь звезде, но один взгляд Ройса – и они застывают на месте.

Ройс совершенно спокоен. Поднимает большой палец и прикладывает к разбитой губе, взгляд его снова прикован ко мне. Саданув Фрэнки ботинком по ребрам, он спрашивает:

– Это твой парень?

Его резкий тон словно перекручен лентой с надписью «Только попробуй мне солгать» – эту ленту, точнее, веревку, он накинет мне на шею и задушит, если я хотя бы попытаюсь.

Кручу головой – «нет», не сводя глаз с вены у него на шее, пульсирующей под бронзовой кожей, вижу дразнящую татуировку, и с каждым ударом его пульса мой собственный тоже ускоряется.

От страха? Нет.

Братец постоянно напоминает мне, что я должна бояться всех, кто носит имя Брейшо, но, глядя в темные глаза одного из них, я не испытываю никакого страха.

Даже намека на него.

По правде говоря, я чувствую противоположное, и стук у меня в висках как будто сходит на нет.

Это делает меня дурой?

Мои мышцы расслабляются, и хватка Мака на мне тоже.

Снова кручу головой, говоря «нет», и на этот раз уже увереннее.

Фрэнки подает признаки жизни.

– Парень Бриэль? – с издевкой произносит он – намеренно громко, чтобы его услышали все. – Да ты, должно быть, с луны свалился. Никто и не подумает дотронуться до этой шавки.

Он начинает подниматься, но мощная рука Ройса опускается ему на плечо, и Фрэнки снова падает.

Головы поворачиваются от Ройса ко мне и обратно, и я догадываюсь, какой вопрос вертится у этих придурков на уме.

Как я, убогая, всеми презираемая, могу быть знакома с ним, богом во плоти?

Ройс не обращает на любопытные взгляды никакого внимания. Он изучает меня, размышляя о моем ответе и о том, что сказал Фрэнки. И ему как-то удается найти во всем этом правду. Причем не только мою правду, но и правду Фрэнки тоже.

А она такова: у меня нет парня, но Фрэнки хочет от меня того, что мог бы получить парень. Он намерен добиться своего. И при этом мы оба знаем, что я никогда не дам ему то, чего он хочет, – то, что он получает от Сиары. Печально, но факт.

Ройс коленом ударяет в позвоночник Фрэнки, и тот хрипит. Потом красавчик с беззаботным видом обходит нашу местную звезду, которую только что спустил с небосклона, выставив полным идиотом. А чего ему волноваться – друг подстрахует, если что.

Он останавливается прямо передо мной и пронизывает меня взглядом, кричащим «поиграй со мной», но я не настолько глупа, чтобы обольщаться. Я точно знаю – Ройс тут не задержится, и вскоре мне придется ответить за все это перед Фрэнки, пока что лежащим на земле.

Видимо, я стою неподвижно слишком долго. Мак стоит позади меня

Ройс просовывает пальцы левой руки под мой ремень, в то время как его правая рука поднимается к моей шее.

Я понятия не имею, почему позволяю ему все это делать.

Не бью его под дых, не втыкаю палец между ребер… ничего.

Я ничего не делаю.

А еще я не дышу – я просто кусок дерьма в его игре на унижение.

– Все верно, чувак. Я с луны свалился, – передразнивает он Фрэнки, слегка наклоняя голову и не сводя с меня глаз. – Но это ненадолго, я освоюсь, верно, малышка?

Он проводит костяшками пальцев по моей ключице – и я сбрасываю оцепенение.

Отклоняюсь от него так далеко, как это возможно, и он хмурится, стиснув зубы.

Прежде чем он успевает сделать еще что-то, откуда-то справа от меня доносится раздраженный голос.

– Серьезно?!

Проклятие…

Из моей груди вырывается тяжелый вздох.

Сиара… Расталкивая толпу, она пробивается в первые ряды.

Когда она видит Фрэнки, у нее отвисает челюсть. Полагая, что это как-то связано с бурным началом дня, сестрица оглядывается вокруг, пока не находит взглядом меня.

Она проталкивается ко мне, и с каждым ее шагом Ройс тоже делает шаг, но не навстречу ей. Он сдвигается в сторону, прикрывая меня своим телом, словно громила-охранник, защищающий своего маленького слабого босса. Но мне защита не нужна, я выступаю вперед и оказываюсь прямо перед Сиарой.

– Какого черта, Бриэль? – кричит она, злобно уставившись на Ройса, а тот усмехается, глядя на наконец-то поднявшегося Фрэнки.

– Ты что, привела его сюда, чтобы повыделываться?

– Ага, это же так в моем стиле.

– Дура ненормальная!

– Сиара, остынь…

– Ага, остыну. Скажи своему дружку, чтоб убирался отсюда! – кричит она.

– Сама скажи, ты ведь знаешь его лучше меня, верно?

Сиара прищуривается, потом пихает меня в грудь.

– Ты у меня получишь, Бриэль.

– Отвали, – спокойно произношу я.

– А если не отвалю, что ты сделаешь? – с издевкой произносит она.

Я молчу, и в глазах у нее появляется слабый блеск удовлетворения. Сестрица знает, что я на коротком поводке – на том, который я сама прицепила к своему ошейнику, потому что у меня не было выхода.

Она глумливо смеется, потом срывает с моего лица очки и бросает на землю.

Я ударяю ее в ответ. У Сиары округляются глаза – она этого не ожидала.

Прежде чем она успевает снова до меня дотянуться, Мак хватает ее за запястье.

Все вокруг оторопело таращатся на нас – никогда прежде они такого не видели. Я почти слышу непроизнесенные охи и ахи: маленькая Бриэль выбралась из своей скорлупы?

Сиара вся красная от досады, но одного пристального взгляда на меня, на мои опухшие глаза оказывается достаточно, чтобы она почувствовала себя победительницей.

– Ты себя в зеркале видела? – Она притворно надувает губы. – У тебя глаза, как у кролика. Что, опять рыдала перед сном, да? – Сестрица ухмыляется, изо всех сил стараясь выставить меня слабой и никчемной, хотя знает: я не поведусь на ее дурацкие издевки.

Она также знает, что я не стану давать отпор, позволив окружающим поверить в то, во что они хотят верить.