Полоска серебра и черные штаны – все, что можно рассмотреть, но этого более чем достаточно, чтобы понять – это она.

Бриэль идет по дороге к особняку и уже почти дошла до крыльца.

– Ройс, – предупреждает Мэддок, но я уже в движении.

– Знаю, брат.

Слишком близко.

Поднимаюсь по ступенькам, но застываю, когда знакомый голос ударяет мне в уши.

– Это слишком! – кричит Ройс.

Разворачиваюсь, ищу глазами и замечаю его.

Направляясь к нему, но стоит моим ногам сделать пару шагов, как я останавливаюсь.

Ройс, расправив плечи и сердито подняв подбородок, пружинисто двигается ко мне. Почему-то он производит впечатление одновременно безразличного и взбешенного.

Его мускулы, подтянутые и упругие, проступают еще сильнее с каждым шагом, но я смотрю не на них – я смотрю на произведение искусства на его теле.

Линии изгибаются, перекручиваются от одной стороны рук к другой, занимая верхнюю часть груди и часть шеи, заставляя задуматься, что же они значат. Его тело… Я не знаю, как такое может быть, но оно будто живет само по себе.

Ройс Брейшо, необузданный распутник номер один…

Полуобнаженный Брейшо, восьмое чудо света…

То, что хотя бы раз в жизни должны увидеть все.

Он останавливается в нескольких футах от меня и произносит равнодушным тоном:

– Так ты мне наврала, маленькая Бишоп?

– В смысле? – не понимаю я.

– Ты сказала, что следуешь правилам, как послушный маленький робот, а теперь гляньте-ка.

– Я должна найти скрытый смысл в твоем оскорблении?

– Первое, что делает Мейбл, когда приезжают новенькие, – объясняет наши правила.

– Ага, ну, круто, – я приподнимаю плечо. – Она сделала свою работу, выплати ей бонусы.

Ройс прищуривается.

– Тогда ты должна знать, что никому нельзя сюда приходить. Мейбл отлично справляется с тем, чтобы заставить вас, девочек, слушаться, и она, не моргнув глазом, вышвырнет тебя, если ты слушаться не станешь, как в первый день, так и в любой другой. – Он скрещивает руки на груди. – И я помогу, если придется.

Никому нельзя…

О-х-х-х.

Верно, я слышала, что их дом – табу.

Отчасти именно поэтому общежития находятся у самого въезда в их частные владения… чтобы контролировать.

Стойте, тогда почему она…

– Тогда почему она…

Я снова встречаюсь с Ройсом взглядом, и он хмурится.

– Закончи свою мысль.

Я провожу пальцами по вискам, погружаю пальцы в волосы, и он следит за этим движением.

– Не, ты мне все равно не поверишь.

– А ты попробуй.

Нет, я не стану.

Ройс сверлит меня взглядом, и спустя мгновение его взгляд становится еще тяжелее. На этот раз у него в голосе звучат скептические ноты, хоть он и пытается их скрыть.

– Это она отправила тебя сюда.

Я пожимаю плечами, тем самым отвечая так, чтобы не бросить ее окончательно к ногам Брейшо.

Погодите.

А может, она хочет, чтобы меня вышвырнули?

Плечи Ройса расслабляются, и он проводит языком по губам.

Он бросает взгляд через плечо, и я вспоминаю, что пришла сюда не просто так.

– Так ты закончил? Потому что теперь моя очередь.

Красавчик резко поворачивает ко мне голову, и, уже зная, что он сейчас уйдет, я выпаливаю, прежде чем он успевает сделать шаг:

– Ты и вправду настоял, чтобы у меня была собственная комната, хотя буквально все в общаге живут по двое или трое?

Он моргает, глядя на меня. Моргает и моргает.

– Серьезно? – расставляет ноги шире. – Ты мне сейчас жалуешься?

– Ну, я пришла сюда не для того, чтобы просто так поздороваться.

Ройс прищуривает глаза и слегка приподнимает подбородок.

– Да неужели?

– В смысле, я понимала, что мы увидимся позже или, ну, знаешь, когда-нибудь. Но нет, у нас разные пути. – Я сгибаю палец над плечом, указывая куда-то себе за спину. – Те девчонки – они как моя кузина на дури, я это чувствую, и тут я заявляюсь, вся такая, козыряя покровительством своего брата, и – бум. Особое отношение – вот так просто? Ну нет, мне это не надо.

Кажется, это вывело его из себя. Он придвигается ближе.

– Если бы я ставил тебя на одну планку с твоим братом, ты бы ночевала в сарае за домом, малышка Бишоп, так что не гони.

– Ага, как будто мой брат не делает все, о чем его просит твоя семья, и даже больше.

Он стискивает челюсти и наклоняется еще ближе.

– Давай-ка я кое-что для тебя проясню, можно?

– Будь так добр.

Судя по тому, как вспыхнули его глаза, ответ ему не нужен, но он все равно продолжает говорить:

– Ты в отдельной комнате, потому что я так захотел. Потому что там, в этой отдельной комнате, я смогу добраться до тебя, когда, мать твою, мне будет нужно.

– Когда тебе будет нужно?

– Именно так, – он делает еще шаг, и у меня внутри все сжимается. – Ты не обычная девушка из нашей общаги. Я не собирался тебя спасать, черт побери, я тебя нанял. Ты – работник. Или работница. Моя работница, малышка, так что будь готова вскакивать и приносить, когда я скажу, и, прежде чем ты спросишь меня, почему – ответ: потому что ты села сначала в ту машину, а потом в самолет. Ты в моем городе. И теперь ты стоишь тут в моем полном распоряжении. И это значит, что я могу принимать касающиеся тебя решения.

Он кипит и бурлит, весь такой злой и раздраженный, пытающийся запугать. Я прикладываю все усилия, чтобы позволить ему верить, будто его гневная мальчишеская тирада сработала, но мне не удается скрыть, как меня это радует.

Мои губы расплываются в улыбке, а ладонь взлетает и хватает его за руку.

– Погоди, ты серьезно?

У Ройса вытягивается лицо, он быстро переводит взгляд с моей руки на мое лицо.

– Погоди, что?

Я сжимаю его руку.

– Я правда твой работник? Или работница? Типа я теперь тут работаю? Ты не просто меня сюда привез, я… тебе нужна?

Ройс на мгновение застывает. Его рука вырывается из моей, взмывает вверх, и, прежде чем я успеваю понять, в чем дело, он поднимает мои солнечные очки вверх.

Взгляд пронизывает меня, изучает, и черты его лица постепенно разглаживаются.

Я пожимаю плечами, он отводит взгляд, но тут же возвращает его к моим глазам. Потом опускает мои очки на нос и отступает назад. Его челюсти сжимаются, но тут же расслабляются.

– Возвращайся в дом, Бишоп. Жди. Спи. Будь готова, когда Мейбл скажет тебе быть готовой.

– Мы увидимся утром?

Он прищуривается.

– А это имеет значение, если да?

Я качаю головой, прикусывая губу, чтобы не заулыбаться.

Ничего больше не говоря, он разворачивается и уже готов уйти, но я вдруг кое-что осознаю и бросаюсь вперед.

– Подожди!

Ройс останавливается, но лишь чтобы повернуть голову.

– Если ты решил, что я пришла сюда, только чтобы поздороваться, почему ты не мог просто… – Я слегка пожимаю плечами. – Ну, знаешь, тоже поздороваться?

Его лицо напрягается.

После нескольких секунд молчания он отвечает с заминкой в голосе, которой раньше не было:

– Правила, маленькая Бишоп.

Правила.

Верно.

Ненавижу правила.

Он смотрит на меня, а потом поворачивается и уходит.

В следующую секунду я достаю телефон, чтобы проверить время.

Еще нет и шести.

У меня на губах играет улыбка, и я набираю номер Баса.

– Сестра.

– Брат.

Я улыбаюсь, снова окидываю взглядом особняк и замечаю в одном из окон мужскую фигуру в тени. Понимаю, что это их отец, Ролланд Брейшо. Бывший заключенный и бывший глава клана Брейшо наблюдает за мной.

Иду назад к общаге.

– Все в порядке? – В телефоне слышны какие-то помехи, потом звук снова становится чистым. – Обычно ты не звонишь в это время дня.

– Да, все отлично, и даже лучше. – У меня напрягаются мышцы живота в предвкушении. – Эй… где ты сейчас?

– Я… работаю, – замешкавшись, отвечает Бас.

У меня опускаются плечи.