— Он знает о смерти своего отца. Я всегда была честна в том, что произошло. Ты это знаешь. Я думаю, ему пора навестить могилу Джаспера и тоже покончить с этим.

— Верно, — мягко согласилась она. — В последнее время он был немного не в духе. Может быть, это пойдет ему на пользу.

Фыркнув, я не смогла сдержать тихий смешок, сорвавшийся с моих губ. 

— Не в духе? Это не покрывает и половины. — Мои плечи немного опустились. — Никто никогда не говорил мне, как тяжело будет растить ребенка одной.

— Я знаю, детка. Ты сделала все, что могла. Он хороший парень.

Мне нравилось так думать. Это не изменило того факта, что я привела ребенка в этот мир одна, и из-за этого у него была тяжелая жизнь. Моя зарплата социального работника обеспечивала нас, но у нас не было денег на дополнительные услуги. У меня не было выплат поддержки детей или какой-либо помощи. Я сама отказалась надолго оставаться на государственной поддержке. Я использовала то, что мне было нужно, когда времена были особенно напряженными, например, когда я училась в колледже для получения степени. Как только я начала получать приличную зарплату, я решила, обеспечивать нас двоих самостоятельно.

— Я позвоню тебе, как только буду в Тонопе.

— Тебе лучше сделать это скорее. У меня будет дерьмовый припадок, если я не получу от тебя вестей. От беспокойства мои светлые волосы могут поседеть.

— Как будто ты не покрасила бы их, — подразнила я.

— Ага. Впрочем, не в этом суть. — Она одарила меня полуулыбкой. — Безопасное вождение.

— Я обещаю.

Взяв ключи и сумочку, я направилась к выходу. Нужно было сделать всего одну остановку, так как я уже собрала вещи утром, прежде чем выйти из дома. Сумки Зейна были брошены на заднее сиденье моего Civic вместе с моими собственными. Я разрешила ему не ходить в школу, так как мне нужно было поработать всего пару часов перед нашим отъездом из Вегаса.

Я позвонила ему, как только оказалась в машине и была в пути, надеясь, что он проснулся и готов. Его сонный голос ответил на четвертом гудке. 

— Привет, мам.

— Скажи мне, что ты еще не в постели, — ответила я, придав тон своему голосу, который он назвал «голосом мамы».

Его смех доносился из динамиков моей машины. Что мне нравилось в современных технологиях, так это управление без помощи рук. 

— Конечно, это же понятно мам.

Покачав головой, я не смогла удержаться от улыбки. 

— Ты поел? Я оставила последние две вафли специально для тебя.

— Да. Я также допил апельсиновый сок и молоко.

Я открыла рот, чтобы спросить, сделал ли он другие домашние дела, когда он продолжил.

— Мусор вынесен, почистил зубы, и все двери заперты.

Ухмыляясь, я не могла не похвалить его. 

— Ты неподражаем. Должно быть, это моя ДНК.

— Да, я знаю, мам. Ты почти на месте? На улице уже адски жарко.

Я включила кондиционер в машине и выехала на улицу, на которой мы жили последние пять лет, сигналя, тормозя перед нашим домом.

Зейн покачал головой, но одарил меня веселой улыбкой, когда открыл дверь и плюхнулся на пассажирское сиденье. Как только он пристегнулся, я направилась к шоссе 95, к месту нашего назначения.

— Как прошло твое утро? — Спросила я, поддерживая светскую беседу, когда влилась в поток водителей.

Он пожал плечами. 

— Поговорил с Кейси. У нас есть планы, когда я вернусь.

— Какого рода планы? Баскетбол?

— Снять несколько роликов. Встреча с друзьями.

— Звучит забавно.

Улыбка тронула уголки его губ. 

— И Джанесса будет там.

— Красотка Джанесса?

Он застонал, закатывая на меня глаза. 

— Не называй ее так.

— Почему бы и нет? Вчера ты дважды сказал, что она хорошенькая, — напомнила я ему.

— Мама. Пожалуйста.

Прикусив губу, я одарила его усмешкой. 

— Отлично. Я не буду называть ее милой Джанессой.

— Ты только что это сделала, — отметил он, откидываясь на спинку стула.

— Устал? Во сколько ты встал сегодня утром?

— Слишком рано, — проворчал он. — Рекси не переставала выть.

Наша немецкая овчарка Тираннозавр-Рекси была злюкой, и когда что-то привлекало ее внимание, она не останавливалась, пока Зейн или я не проверим это. Обычно это были птицы или маленькие животные, или ей просто нужно было выйти на улицу.

— Она успокоилась, когда ты ее не выпустил?

— Да, но тогда она не переставала лизать мне лицо и опускать свой мяч мне на голову.

— Глупая псина. — Я не могла удержаться от смеха. — Она любит тебя.

— Я почти запер ее на заднем дворе, — пробормотал Зейн, скидывая ботинки и ставя ноги на приборную панель. — Симона подошла и забрала ключ. Сказал ей, что Рекси сегодня была слишком дерзкой.

— Она любит сидеть с нашей собакой.

— Ага. Просила передать тебе, чтобы ты не волновалась. — Он зевнул и потянулся. — Собираюсь ненадолго закрыть глаза.

— Давай. Я разбужу тебя, когда мы доберемся до мотеля «Клоун».

— Это кладбище? — Спросил Зейн, когда мы припарковались перед длинным рядом ярко раскрашенных комнат в основные цвета. — Кажется немного Sus.

Только недавно я узнала, что sus - это сокращение от «подозрительный». Возможно, я старела, потому что не понимала очарования этим конкретным сленговым словом. 

— Да. По слухам, тут водятся привидения, как и в самом отеле.

— Ты говорила, что клоунов не преследуют, — пробормотал он, настороженно наклонив голову, разглядывая деревянные кресты и раскаленные пески пустыни за окном.

— Почему нет? — Невинно спросила я, открывая дверь и выходя из машины. Зейн раздраженно последовал за мной, и я подавила смешок. Мой сын был типичным мальчиком-подростком, и на мои слова часто была драматическая реакция.

Как только багажник был открыт, я взяла свою сумку и направилась к лестнице, чтобы найти комнату 214. Когда я поднималась на второй этаж, жуткое ощущение защекотало мне затылок. Как-будто невидимые пальцы пробежались по моей коже, когда мурашки покрыли все мои руки. Напуганная, я отмахнулась от этого чувства и нашла номер 214 справа от меня.

Ярко-желтая дверь встретила нас веселым деревянным клоуном, который висел под номером. Прежде чем мой сын смог наверстать упущенное, я воспользовалась ключом, который мне дали при регистрации. Зейн очнулся от дремоты несколько минут спустя, когда я припарковалась рядом с гигантским деревянным клоуном по имени Джолли. Именно тогда он заметил кладбище.

Зейн догнал меня, когда дверь в нашу комнату широко открылась, качаясь на ржавой петле. По бокам двери виднелись отколы краски, но комната была впечатляющей. Именно на это я и надеялась, когда бронировала ее несколько дней назад.

Мы не смогли остаться в печально известной комнате 108, где была нарисована гигантская фреска с изображением ужасного клоуна, который только и ждал, чтобы наброситься на ничего не подозревающих гостей. Облом. Я бы с удовольствием уложила Зейна в кровать, ближайшую к этой причудливой штуке. Ему нравится книга Стивена Кинга «Оно» и оба фильма. Ребенок любит ужасы, и особенно все паранормальное.

Наш номер был еще одним из тематических номеров в мотеле: Пятница, 13-е. На фреске длиной до пола было изображено приличное изображение Джейсона в хоккейной маске в комплекте с мачете. Оба матраса размера "queen-size" были покрыты красно-черными клетчатыми покрывалами. Случайные рисунки клоунов, разбросанные по стенам в неровных местах. Жуткое напоминание о том, что этот мотель был известен избытком всего, что связано с клоунами.

— Вау, — воскликнул Зейн, входя, бросая спортивную сумку на комод. — Супер жутко.

— Серьезно? Насколько это весело?

— Радикально, мам. — Он плюхнулся на кровать, ближайшую к фреске, и сбросил рюкзак. — Я имею в виду, это то, что говорило ваше поколение, верно?