Я пыталась отогнать эти мысли. Что за глупости! Но горький сок паники все сильнее заполнял рот. Я чувствовала опасность, как дикое животное – всем существом. Хотелось встать, одеться и тихо уйти. Куда угодно, подальше отсюда. Найти Андрея! Ведь не зря он почудился мне в «Пассаже»!

Я села на постели, но тут же снова укрылась одеялом с головой. Потому что подумала: Инна услышит, что я пытаюсь уйти, и тогда мне точно не выбраться отсюда живой.

И вдруг совершенно неожиданное сожаление бросило меня в жар.

Я жалела о том, что икона, подаренная мне бабой Глашей, осталась в Сочи, в домике Кириной сестры. Что бы я сейчас только не отдала, лишь бы икона эта оказалась здесь, на стуле рядом с тахтой.

- Дорогой… Николай Чудотворец, - прошептала я и запнулась. Разве к святому можно обращаться «дорогой»? А как нужно? Откуда я знаю! – Святой Николай Чудотворец! Помоги мне… пожалуйста.

Ну и молитва! Даже если святые действительно сылшат и кому-то помогают, как утверждали баба Глаша, Кира и церковные бабушки, вряд ли ему понравится такая глупая просьба. Тем более на иконах он такой строгий.

67

Денис вышел из ванной и увидел в прихожей Марину. Полностью одетая, она, стараясь не шуметь, вынимала из шкафчика свои сапоги.

- Куда это ты собралась?

Марина вздрогнула и уронила сапог. Дверь спальни открылась, появилась Инна. Ни слова не говоря, стала на пороге и уставилась на Марину.

- Я… еще не все купила вчера, - пробормотала Марина, глядя в пол. – Ты меня не подвезешь?

- Так ведь рано еще, - удивился Денис. – Вызовите Олега, съездите с Инной. Честно говоря, мне страшновато тебя одну отпускать.

Инна еле слышно хмыкнула.

- Я не люблю вместе с кем-то по магазинам ходить, - заупрямилась Марина.

Инна хмыкнула снова.

- Да перестань ты хрюкать! – разозлился Денис. – Марин, а ты перестань выделываться! Не хочешь с Инкой, пусть она вызовет Олега, поедешь с ним. Все. Одну я тебя не отпущу.

Инна хотела что-то сказать, но в этом время запищал его телефон. Денис достал его, посмотрел на экран. Номер не определялся. Пожав плечами, он поднес трубку к уху.

- Ты?! – изумился он, услышав знакомый голос. – Послушай, перезвони мне минут через десять, ладно?

Инна, закусив губу, напряженно прислушивалась. Когда Денис закончил разговор, она состроила жалобную гримаску.

- Дениска, я хотела сегодня окна помыть. Грязные такие, просто ужас. Пока погода хорошая. А то пойдут дожди…

- Ну и что?

- Так одна я не могу. А если Марина уйдет…

- Помоете завтра.

- А если дождь? Обещали ухудшение погоды.

- Ну помоете потом, когда снова будет улучшение, - начал злиться Денис. – Велика важность. Приспичило, да? Послушай, - повернулся он к Марине, - тебе срочно нужно за покупками? Может, вымоете эти чертовы окна? А то ведь она будет ныть неделю.

- Хорошо, - помолчав, тихо сказала Марина и снова уставилась в пол.

Инна торжествующе улыбнулась. Денису от этой улыбки стало как-то не по себе, и он поспешил уйти. Даже не позавтракав.

К черту этих баб! Пусть разбираются как хотят. Одной спозаранку приперло шмотки покупать. Видали? Дорвалась! Фотомодель! А другой это поперек горла. Нет, представьте себе, надо окна мыть. Денег жалко? Или она специально Маринку хотела разыскать, чтобы издеваться над ней? Отомстить за те ее фокусы?

Нет, к черту! Все к черту! Потому что…

Потому что снова запищал мобильник. Денис как раз подходил к стоянке. Руки задрожали так, что он едва не уронил трубку.

- Верка, откуда ты взялась?

- Приехала на конференцию по новым финансовым программам. В Москву. Узнала, что у вас в банке творится, и сорвалась на два дня раньше. Все равно там скука смертная, ничего нового, одно название. Полечу отсюда чартером.

- Ты где?

- У мамы.

- Приедешь? – его голос предательски дрогнул. – Ко мне? Ну, туда, где мы?..

- Нет, День, лучше на нейтральной полосе, - усмехнулась Вера. – Давай в той гадкой мороженице.

- А почему не в Макдоналдсе? Во сколько?

- В двенадцать нормально?

До двенадцати еще предстояло дожить. Денис сел за руль и не сразу вспомнил, куда собирался ехать. В банк? К отцу? Почему-то было тяжело дышать. Цветов надо бы купить. Господи, какие цветы?!

Еще пару недель назад ему казалось, что время течет мимо, омывая его, как пустынный остров. Теперь он буквально физически чувствовал, что время пошло сквозь него, и от этого было больно. Больно и страшно. Ему хотелось отбросить все. Все эти разговоры о Вере, Седлецком, Умывако, все сомнения и подозрения. Чтобы ничего не было. Только тот день, когда они встретились у Казанского. Но… Инна, ребенок? Как с ними быть?

Денис от досады стукнул кулаком по рулю, попал по клаксону, «Лексус» обиженно бибикнул.

68

Дверь за Денисом закрылась. Я по-прежнему стояла, как дура, с сапогом в руке. Инна улыбалась по-змеиному, потом что-то сотворила с лицом, и оно вдруг стало сладким и приветливым.

- Вот и хорошо, - сказала она. – Помоем окна, а потом позвоним Олегу. Поедешь одна. Ты же не маленькая, чтоб тебя за руку водить.

Мне хотелось заорать, ударить ее и убежать. Я боялась ее и ненавидела. Но змеиная улыбка Инны сделала свое дело. Словно загипнотизированная, я положила сапог и пошла в комнату переодеваться в спортивный костюм.

Глупости, бубнил в голове какой-то сонный и ленивый голос блекло-розового оттенка. Глупости. Ты все придумала. Ничего опасного тут нет. Никто не собирается тебя убивать. Это те хотели, которые привезли в лес. И потом, в Сочи. Но не Инна же!

Она вышла на кухню почти в таком же спортивном костюме, как и я, только поновее и другого цвета. Мой был серым, а ее – цвета морской волны.

- Ну вот, - все так же сладко пропела она. – Сейчас позавтракаем – и за дело.

Я тупо жевала. Все тело охватила какая-то ватная слабость и истома. Словно во сне, когда видишь опасность и не можешь от нее убежать, потому что ноги не слушаются, когда хочешь защититься, но руки лишь слегка касаются противника.

После завтрака я так же тупо вымыла посуду. Инна в этом время намечала фронт работ.

- Начнем с гостиной, - заявила она, выгребая из кладовки какие-то тряпки, губки и бутылочки.

Я безропотно принесла в гостиную ведро воды и убрала с подоконника цветы.

- Значит, так, - Инна посмотрела меня. – Я буду мыть вот эту половину, внизу и изнутри, а ты – ту. Потом заберешься на подоконник, помоешь верх и снаружи. У тебя как, голова не кружится?

Я неопределенно дернула плечом. Что толку было объяснять, что голова у меня кружится и болит очень часто. Не только от высоты, но и от духоты, а то и просто так, без всякой видимой причины.

Работали молча. Причем Инна, как мне показалось, только притворялась, что моет, а на самом деле просто размазывала по стеклу грязь. Зато за мной наблюдала весьма старательно.

- Эй, вон там еще разводы! – покрикивала она голосом старшины-самодура.

Со своей половиной она управилась быстро и теперь стояла у меня над душой, тыкая пальцем в мифическую грязь.

- Может, тебе пойти в спальне помыть? – предложила я, но Инна только гневно фыркнула в ответ. Ну ясно, гораздо интереснее вот так мне нервы мотать.

Закончив с низом, я кое-как вскарабкалась на узкий подоконник, вымыла верх и открыла окно. Посмотрела вниз. Голова, разумеется, сразу закружилась, и я вцепилась в створку, которая открывалась в комнату. Подоконник был узким и к тому же здорово мокрым. Конечно, я могла слезть и вымыть низ, стоя на полу, но потом все равно пришлось бы забираться обратно. Присев на корточки, я осторожно мыла нижнюю половину стекла, а Инна, точно так же на корточках, протирала тряпкой батарею.

Толчок был совершенно неожиданным, но, видимо, подсознательно я ждала чего-то подобного, поэтому вцепилась в створку двумя руками, прижавшись спиной к раме второй, закрытой.