Хладнокровие учителя успокоила Зорга и помогло ему сосредоточится.

– Но откуда? – спросил Зорг.

– То, что я выгляжу как старый книжный слизень, не означает, что у меня нет своей сети агентов. Мои люди будут поддерживать переписку, но все письма будут зашифрованы. Надеюсь, ты хорошо запомнил мой шифр? – осведомился Джаван.

– Как свои пять пальцев! – весело отозвался Зорг – а кто такой Мухар аб Дали?

– Я разве не рассказывал тебе? – Джаван откашлялся и начал свой рассказ, – Мухар жил около сорока лет тому назад, он был сторонником жестокого воспитания и прославился своей книгой «Сборник правильных советов о семейной жизни». Эту книгу до сих пор используют, можно сказать, что воспитание детей и семейная жизнь богатых людей строились на правилах этой книги. Сами правила рассказывают о том, что надо править в семье жёстко, воспитывая всех и членов как рабов, чтобы те не предали тебя и всегда слушали твои приказы. Почти наполовину она состоит из ужасных пыток, которые должны воспитывать членов семьи. По правде говоря, книга написана на основе паранойи Мухара. Всю свою жизнь он боялся, что умрёт от руки своих родственников, потому что он сам убил своего отца, а его отец убил деда Мухара, а дед убил прадеда Мухара, а прадед не убивал своего отца, потому что того убил дядя прадеда, а сам прадед убил дядю. Так, что Гафур был воспитан на принципах Мухара. Должен сказать, что он умер всё же не от руки своих детей, – подытожил Джаван.

– Гафур сам приказал убить Мухара! – воскликнул Зорг.

– Да. Просто Мухар с семьёй осел в Абмашаре, а когда Гафур стал султаном, он отменил рабство, а Гафур был видным рабовладельцем, поэтому его казнили, и не потому, что из-за его идей Гафуру пришлось страдать всё своё отрочество. Но как бы то ни было, он был великим человеком, ужасным, но великим. Удивительно, не правда ли? Как всего один человек может изменить сознание целого народа. Можно сказать, он изменил весь быт знати. Хотя всё-таки сохранить наследие его древней семьи Махуру так и не удалось. Его старший сын повесился в возрасте 12 лет, свою дочь Махур утопил, так и непонятно почему, а младшего сына убили бандиты. Таким образом, весь род аб Дали исчез, – закончил старый кот.

– Здесь написано, что отца Гафура отравили, – заметил Зорг.

– Ну что ж, я не говорил, что Гафур хороший человек. Но он отменил рабство, это уже делает его нашим союзником, он очень хорошо относится к нам.

– Он был женат на рабыне, – отметил Зорга.

– Да, возможно, это тоже имело место в его решениях. Кстати, его жена умерла от некой болезни. Очень интересный случай. Говорят, будто она всю жизнь кашляла, но на это никто не обращал внимания. К концу своей жизни у неё изо рта лилась кровь, жар её тела заставлял кипятиться воду, а боли были настолько ужасным, что она потеряла голос от криков. Но самое интересное в её болезни, это то, что перечисленные мной симптомы появились всего за неделю до её смерти, – рассказывал спокойно Джаван, будто то, он рассказывал не о смерти человека, а о приготовление вкусного чая.

Так, Зорг и пробыл у Джавана до самой поздней ночи.

Глава III

В дороге

Ой дорога, дорога,

Так широка коль неплоха!

Не убей меня,

Доброго коня!

Щарель Ланти «Песнь путника» из пьесы «Ричард Драконье Сердце»

Зорг вернулся домой (если полуразрушенный шалаш можно было так назвать) только поздно вечером. Разбудили его рано утром, Зоргу нечего было собирать, а припасы ему уже выдали. На окраине лагеря Зорга встретили его спутники. До Аль Амашарла их доведёт Шарл, он же будет их сопровождать в городе. Раньжи тоже их телохранительница, а Луон такой же дипломат, как и Зорг. Шарл – молодой котолюд, он отлично ориентируется в пустыни и неплохо сражается, о нём Зорг мало чего знает. Шарл очень опытен несмотря на его юный возраст, он довольно нейтрально относится вообще ко всему, что происходит в мире, и по какой-то причине не разделяет особо рвения остальных Воинов Раджи. Он, наверное, предпочёл стать каким-нибудь фермером, если бы мог. Раньжи была, напротив, очень буйной Воительницей Раджи. Она отлично владела ятаганом и была очень хорошим бойцом, что делало её опытным и знающим своё дело охранником для дипломатов. Но главная её проблема была в том, что из-за своего буйного характера она часто попадала в передряги и к тому же она недолюбливала рабов. Раньжи не нравилось (и это мягко сказан) то, что лагерь населили чужаки, но это не мешало её выполнять приказы. Луон был тёмным эльфом, к тому же очень замкнутым. Он был очень умён, он, возможно, являлся лучшим учеником Джавана. Нельзя сказать, что Зорг ему завидовал, в лагере эльфов ненавидели особенно тёмных, а его замкнутость только ухудшала его положение. Очень интересный факт: он сам пришёл в лагерь и поселился там.

Так, в походе и тянулись их дни. Зорг снова заметил, что в пустыне время искажается, порой не знаешь, сколько времени прошло. Их сумки были полны провизии, запасы они пополняли у оазисов. Чаще всего они никого не встречали по пути, но пару раз они сталкивались с другими путешественниками, и им приходилось прятаться. Ели в основном кактусы, очень редко ловили мелких скорпионов, но таких было мало. В основном скорпионы прятались в барханах, эти исполинские громадины были самыми опасными хищниками в пустыне.

Однажды Зорг спросил у Шарла, что он думает об их путешествии:

– Ну мы идём в Аль Амашарал на дипломатическую фигню. Город очень большой и опасный, а среди людей надо держать ухо в два раза острее, к нашему счастью, там нет рабства, так что прятаться не надо.

– Ну я понял, но я хотел узнать, что ты думаешь об этой миссии. Я считаю, что нам лучше надо понять друг друга.

– Слушай, мне плевать, зачем это всё. Мне отдали приказ довести вас до города и охранять там. Я это сделаю, а зачем я это делаю уже не имеет значения. Мне приказали – я делаю, сам попробуй, так жить проще.

«Нет уж, – подумал Зорг, – лучше сдохнуть с разрезанным горло, но зная правду, чем жить в счастливом неведенье».

Такой же вопрос он задал и Раньжи:

– Слушай сюда, ящерица, – вскипела юная воительница, – я понимаю, зачем вы нужны и зачем вас принимают в лагерь, но это не изменит моих убеждений. Ты чужак, мне приказали тебя защищать, но не более. Если ты сделаешь хоть что-то, что поставит твою преданность главнокомандующему под сомнение, я лично выколю тебя глаза и оставлю умирать в пустыне.

И, наконец, Зоргу стало совсем невтерпёж, он захотел поговорить с Луоном:

– Хорошая ночь, – сказал Зорг как-то раз (надо заметить, что ночь была на удивление тёплой), – как ты думаешь, мы скоро придём в Аль Амашарал?

Луон сделал вид, будто не замечает Зорга, тогда юный снааг решил пойти

ва-банк:

– Слушай, нам работать вместе, мы должны добиться успеха в этой миссии. Я думаю, что нам будет не лишним узнать друг друга получше.

Луон тяжко вздохнул, он понял, что так просто Зорг от него не отстанет.

– Я понимаю твоё любопытство, – начал он, – поверь, я очень серьёзно отношусь к нашей миссии, и, если это будет необходимым, я дам тебе знать всё, что нужно. Но я не думаю, что между нами что-нибудь будет.

«Ага, всё понятно, никто из этих остолопов мне ничего не скажет», – загрустил Зорг.

– Но я думаю, что у нас всё получится! – неожиданно сказал Луон.

Так и проходила их жизнь. Они путешествовали по жаркой пустыней. Порой отбивались от скорпионов, но чаще просто шли, шли и шли…

В один прекрасный день ничего не предвещало беды. Многоуважаемая группа дипломатов тащилась по пустыне всю ночь, они очень замёрзли, но, к счастью, нашли себе прибежище у одинокого оазиса. Они развели костёр, наполнили фляги и, быстро поужинав, легли спать.

Проснулись они из-за криков Раньжи:

– Тревога! Тревога!

Зорг схватил свой ятаган, Шарл выхватил саблю, Луон же внимательно стал разглядывать грозных противников.