– Поэтому я и не приказал тебе уничтожить монолит, он останется нашим потомкам как истина, которую мы прятали от них долгие годы, и как памятник нашего позора. Но сейчас мы не можем допустить того, чтобы наши воины узнали правду, они будут подавлены, а сейчас мы слишком близки к уничтожению Аль Абдула, что ставит под риск наши планы. Пусть народ будет в счастливом неведенье – это сохранит их боевой дух, – сухо ответил Главнокомандующий.

Джаван несколько секунд помедлил, но всё же опустился писать текст.

– Что же касается вас, я полагаю, что вы понимаете всю серьёзность сложившейся ситуации и не будете никому рассказывать об услышанном здесь, – обратился он к тройке друзей. Те молча кивнули.

– И Джаас, – он обратился к обеспокоенному котолюду и, дав ему пощёчину, рявкнул, – вы командир или тряпка!? Живо возьмите себя в руки!

– Есть, сэр, – ответил уже явно приободрившийся Джаас.

Каждый занялся своим делом, Джаван писал неправдоподобный перевод, Джаас отправился к своим подчинённым, а у Главнокомандующего и так было много дел. Из подземелья Зорг вышел с разными чувствами: с одной стороны, он был очень удивлён произошедшим, а с другой – ему, в общем-то, было всё равно. Раньжи явно о чём-то задумалась, и Зорг сказал ей:

– Ты не выглядишь расстроенной из-за правды о Раджи, ты как-то очень беспристрастно отнеслась к этому.

– А как бы ты себя чувствовал, если всё, во что ты верил всю твою жизнь, оказалось ложью, пустышкой? – спросила Раньжи Зорга.

– Всё своё детство я верил, что, когда вырасту, стану воином и буду сражаться со всякими злодеями у себя на родине, а потом построю огромный дворец и буду там жить вместе со своей семьёй, купаясь в деньгах и славе. Когда я работал в эльфийских пещерах, я верил, что меня спасут мои собратья, что меня вернут домой. Когда я шёл с караваном в Аль Абдул, я верил, что до конца своих дней буду прислуживать господам. Но все мои догадки оказались ложью, пустышкой, – просто ответил Зорг.

Раньжи задумалась и сказала Зоргу:

– Знаешь, не дело воину думать о подобных вещах. В конце концов, ничего не изменилось, мы также боремся с абдульцами, мы также называемся Воинами Раджи, и не так важно, что это значит, – ответила Раньжи.

Зорг посмотрел на Луона, тот сидел на песке и бесцельно тыкал палкой в него.

– Зорг, знаешь, а всё не то, чем кажется на первый взгляд, – неожиданно сказал Луон, – Я с детства учился лжи, умению правильно ставить слова и говорить то, что нужно, когда это нужно. Но наверное, каждый третий так делает; может, мы все пустышки, может, мы только притворяемся теми, кто мы есть, чтобы добиться того, что мы хотим? А может, мы сами себя обманываем, что хотим чего-то, может, на самом деле мы хотим совсем другого, а может, мы совсем ничего не хотим? – задумался Луон. Зорг пожал плечами, у него не было ответа на этот вопрос.

Прошёл месяц, за это время Воины смогли подготовиться. Джаван написал эпичную сагу о похождениях Раджи, Зоргу она показалась слишком пафосной и неправдоподобной, но всем остальным понравилась, и даже не ливизам, хотя, казалось бы, чему им радоваться! И я не ошибся, Джаван также отметил, что название их народа ливизы, а их старая родина – Ливизия. Теперь это слово с гордостью носили все котолюди, или почти все. Джаван особо не изменился, хотя выглядел более усталым, чем обычно, хотя будем честными все выглядели более усталыми, чем обычно. Джаас всё ещё пребывал в депрессии, но всячески старался не показывать её. Раньжи тренировалась гораздо больше, она буквально выжимала из себя все соки, чтобы стать сильнее. Шарл, на удивление, старался за ней поспевать, он научился тихо красться и попадать из лука почти со ста метров! Луон стал заниматься тщательней, он прочитал все рукописи, или ту их часть, что вообще возможно прочитать за месяц, и был вооружён знаниями и готов был их применить. А Зорг находился на тайной базе Воинов у Аль Амашрала. По плану он должен притвориться рабом и проникнуть в город. Это была сложная миссия, и он готовился к ней. Весь этот месяц он провёл здесь, за Крепостью. Он получил возможность проверить свои лидерские качества и даже поправлял несколькими разведывательными отрядами. Ему довольно легко удавалось находить общий язык почти с любым своим собеседником. Он, без сомнения, и со всей честностью врал нагло в лицо да так убедительно, что никого не возникало сомнения в правильности его лжи. Конечно же, это помогало только с солдатами; дипломаты, лорды и люди, для которых враньё – это работа, смогли бы его раскусить, но им бы пришлось изрядно потрудиться, а Зоргу допустить тройку ошибок. Но он и впрямь чувствовал себя как никогда готовым к миссии, что предстояла ему, и к тому, что он хочет сделать для своего народа.

Глава VII

Битва за Аль Абдул

Лучше лишний раз попридержать топор, чем тонуть в реках крови.

Оркская пословица

Зорг шёл в колонне с остальными рабами, кандалы больно натирали его руки, но он знал, что эта небольшая цена для его дела. Подходящий работорговец был найден Джаваном очень быстро. Этот костлявый, тщедушный, с козлиной бородкой мужик средних лет купил Зорга, даже не задавая лишних вопросов у агента Воинов, что привёл снаага к нему. Он шёл из Аль Шариша и был очень рад неожиданной покупке. Аль Шариш был мелким городом, который находился под Аль Амашаралом и платил тому дань. Выглядел он так же, как Аль Абдул, только беднее в раз двадцать, а символ города был скорпион. Работорговец хотел побыстрее вернутся домой, поэтому нещадно хлестал рабов плёткой.

Зорг посмотрел на стены Аль Абдула, высокие и величественные они возвышались над морем песка, напротив них стояли кресты, с распятыми на них рабами:

– Вот, что ждёт каждого, кто посмеет пойти против могущества Аль Абдула, – величественно и гордо говорили эти стены. Перед воротами была статуя из чистого золота в виде льва, стоящего на куче рабов. Несколько охранников охраняли ворота, на которых были изображены бесчисленные победы султанов Абдула. Спустя два часа стояния в очереди и препинаний с охраной Зорг, наконец, попал в Аль Абдул.

Думаю, тут стоит ненадолго послать нашего чешуйчатого друга в свободное плаванье и рассказать, что за город был Аль Амашарал. По своему строению он был похож на Аль Амашарал. Главная дорога, а по совместительству и рынок проходил через весь город, у восточных ворот более оживлённый, у западных менее. Посередине дворец, за ним площадь очагов и башня прощаний. Но в центре находилось кое-что ещё – это рынок рабов. Он представлял собой огромный шатёр, где на сцене показывают рабов, а публика находится перед сценой, и, наслаждаясь прохладительными напитками, покупает их. За стенами этого помещения находились клетки с рабами, где несчастные ждали своего часа. Некоторые погибали в этих зловонных клетках, хотя кто знает, что было хуже: умереть в клетке или жить под хозяином. Каждый уважающий себя Абдулец, или просто гость обязательно посещал рынок рабов – это была, наверное, самая знаменитая достопримечательность в городе. Каждый житель, будь то бедный или богаты, покупал рабов именно там. Это была традиция, которая передавалась из поколения в поколение, самые маленькие и самые старые ходили на рынок, чтобы купить себе слуг, игрушек, работников, охранников, манекенов для битья, и всё это передавалось на протяжении сотен лет. Детей на рынок рабов брали с ранних лет, с детства их и учат быть хозяевами, говорят, что хорошо, а что плохо. Быть рабовладельцем- хорошо, помогать рабам – плохо. Это простая истина известная людям Аль Амашарала с детства. И эта истина будет жить на долгие века, прежде чем забудется и останется лишь на страницах истории.

Но что-то я отвлёкся, продолжим экскурсию по Аль Абдулу. Дворец был вымощен каменной брусчаткой, его также украшали фонтаны, но он не был райским садом как в Аль Амашарале. Дворец Аль Абдула привлекал своим богатством и некой статностью, что показывала всю силу и могущество султана, правящего в нём. И, коль мы заговорили о дворце, невежливо будут промолчать о его хозяине.