Привстав, Марат проводит одной рукой по своему стволу, головкой поддевая холмик между складок, и смотрит на меня полным возбуждения взглядом. Свободной рукой гладит меня по животу, поднимаясь выше, сжимает двумя пальцами сосок и, остановившись на моей шее, сжимает до боли.

Вижу по его глазам, что он на грани, что возбуждён и готов разорвать меня на куски. Смотрю на его член со вздутыми венами и всхлипываю от предвкушения, от чувства наполненности.

Сама раздвигаю ноги, когда Марат скользит пальцем между складок, и задерживаю дыхание от ощущений. Он круговыми движениями терзает чувствительный клитор, вырывая из меня тяжёлые вздохи и стоны. Двигаюсь навстречу умелым пальцам и опускаю руку к налитому желанием члену. Провожу рукой по нему, размазывая выступившую каплю по головке, слыша сбитое дыхание Марата. Долго не выдерживая, он толкает меня в грудь, заставляя лечь на спину, нависает сверху и одним толчком врывается в меня.

Вонзаю ногти в его плечи, раздвигая ноги насколько возможно, и начинаю падать в эту пропасть порока и удовольствия. Моему мужу часто не хватает терпения, а резкий и жёсткий темп выбивает весь воздух из лёгких. Голова начинает кружиться, перед глазами разноцветные точки, низ живота скручивает тугим узлом, грозя разорвать меня на миллион осколков.

Наклонившись, Марат целует мои губы, продолжая вколачиваться в меня, словно дикий зверь. Отрывается так же резко, выпрямляется, сжимает мои бёдра до синяков и, ускорив ритм, доводит меня до пика наслаждения. Крикнув и забившись в конвульсиях, как выброшенная на сушу рыбка, я сжимаю окаменевший член изнутри и тут же чувствую, как муж сам трясётся, извергаясь в меня.

Скатившись с меня, ложится рядом и прижимает к себе так сильно, что я чувствую, как бьётся его сердце. Сама всё ещё с трудом дышу, слыша громкий стук в ушах. Лежим мы долго, чуть не засыпаю в тёплых объятиях любимого мужчины.

– Куда? – спрашивает Марат, когда я пытаюсь выскользнуть.

– Надо закончить уборку на кухне, – отвечаю, но муж не даёт и двинуться.

– Марина завтра уберёт, – бормочет, прижимаясь губами к моей шее.

– Господин Самойлов, отпустите меня, – с улыбкой проговариваю.

– Позвольте мне полежать рядом со своей женой, госпожа Самойлова, – произнеся это, он опускает руку к моей промежности.

– Марат… – протягиваю со сбившимся дыханием.

– Ладно, – убирает от меня руки и сам встаёт с кровати. – Но сначала душ, – сказав, он резко подхватывает меня на руки и несёт в ванную комнату, где мне уже не удаётся сбежать, да и, собственно, не очень и хочется.

Наладить отношения с подростком, который даже говорить с тобой не имеет желания, весьма сложно. Однако мы стараемся, и особенно удивляет терпение Марата, прямо горжусь им, что не срывается, не орёт и, тем более, не приказывает. Хоть и заметно, как ему сложно, но очень радует, что он старается. Сегодня Самойлов вывел нас в ресторан, такой семейный выход в свет, вот только напряжены все, ну кроме Амины. Она сидит с таким видом, словно её привезли не покушать вкусно, а на расстрел.

– Вы уже выбрали, или, может, посоветовать что-то? – вежливо интересуется официант.

– Мне самое дорогое блюдо, – отвечает Амина, даже не взглянув в меню. – И шампанское, тоже самое дорогое, – добавляет, и я поджимаю губы.

– Блюдо принесите, а шампанское смените на сок, – проговаривает Марат. – А лучше молоко, для детей полезнее, – сказав это, он переводит взгляд на Амину.

– И соску, пожалуйста, а то вылью ещё всё на себя, – произносит, но смотрит на отца уничтожающим взглядом.

М-да, яблоко от яблони.

– Простите? – удивлённо вскидывает брови официант.

– Идите, – отмахивается от него Марат. – И давно ты шампанское пьёшь? – спрашивает и делает глоток воды, изображая спокойствие.

– А ты давно моей жизнью интересуешься? – фыркает в ответ девочка.

– Могла бы одеться нормально, мы в приличном месте, – кривит рот Самойлов.

– Я нормально одета, и мне это «приличное место» до одного места, как и твоё мнение, –выплёвывает с обидой Амина, а краснеем мы с Маратом, только я от стыда, а он от злости.

– Послушай сюда… – поворачивается к девушке.

– Амина, расскажи о своих каникулах, где была, что видела? – влезаю я, иначе уйдём отсюда со скандалом.

Муж смотрит на меня, и я одними глазами умоляю его сдерживаться.

– Была там, где тебе и не снилось, и видела то, что ты видела только по телевизору, – отвечает, хитро улыбаясь.

– Амина! – скрипит зубами Самойлов.

Я понимаю, что Амина обижена на отца и своими выходками показывает это, но я уже устала слушать их перепалки и оскорбления от избалованной девочки. А что я сделаю? Ответить ей грубостью, значит усугубить ситуацию. Продолжать попытки наладить с ней отношения? Пока что всё в пустую, она меня за человека не считает. Обращается ко мне как к прислуге, даже я себе такого не позволяю с Мариной.

– Брось, Марат, всё нормально, – вымученно улыбаюсь.

– Что с тобой не так? – игнорирует меня и обращается к дочери. – Любой твой каприз выполняется, покупаешь себе всё, что хочешь, путешествуешь куда угодно, что тебе не нравится?

– Новая мамочка, например, – пожимает плечами.

– Амина, я не претендую на роль твоей матери и, тем более, не собираюсь забирать у тебя с отцом время, – милым голосом проговариваю.

– А тебе и стараться не надо, у меня и так отца не было, а ты родишь ему нового ребёнка, и он про старого забудет, – говорит с улыбкой, но в глазах столько боли, что мне самой плакать хочется.

– Ты беременна? – смотрит на меня выпученными глазами Марат.

– Я…

– Самойлов, я тебя сто лет не видел, – не даёт мне договорить подошедший к столику мужчина.

– Макаров? – Самойлов переводит удивлённый взгляд на высокого и пузатого мужичка. – Я думал, ты давно мёртв, – смеётся и встаёт из-за стола.

– Не дождётесь, – хмыкает Макаров, как оказалось, и заключает моего мужа в объятия. – Какие у тебя прелестные спутницы, – осматривает Амину, потом меня.

Мужчина смотрит долго, в какой-то момент прищуривается и словно что-то вспоминает.

– А вы случайно с Екатериной Аксёновой не родственники? – напоминание о маме комом в горле застревает.

– Пойдём поговорим, – моментально влезает Марат и уводит старичка к выходу на террасу, но тот всё равно долго и странно на меня глазеет.

– Что, один из твоих бывших? – усмехается Амина. – Кастинг был, выбрала самого богатого?

– Знаешь…

– И знать не хочу, – нагло перебивает и, встав на ноги, уходит в сторону уборной.

Оставшись одна, я тяжело вздыхаю и тяну руку к бокалу вина, но тут же её одёргиваю и беру стакан с водой. Сижу одна долго, ни Марата, ни Амины нет, даже когда официант приносит заказ. Смотрю на свою тарелку и не могу понять, почему я заказала рыбу, если я её терпеть не могу. Да, когда выбирала, мне она показалась очень аппетитной, но сейчас выглядит… не очень, мягко сказать. Оформлена красиво, лимонный соус, дольки помидоров, зелень, но… меня тошнит.

Выбегаю из-за стола, стараясь не сильно кривитья, чтобы не портить аппетит другим посетителям. Захожу в уборную и почти падаю, склоняясь над унитазом. Боже, хорошо, что добежала, вот позор бы был, и Марат вряд ли был бы в восторге. Мы едва порог ресторана переступили, как его начал приветствовать каждый второй.

– Это пушка, – раздаётся знакомый голос, и я затихаю.

Некрасиво подслушивать, но я ведь не специально. Стою в кабинке туалета с закрытой дверью, и я ни в чём не виновата, чистая случайность.

– Теперь с пруфами на руках я победила уже, – продолжает Амина, судя по всему разговаривая по телефону. – Томас, не будь токсиком, я сама решу, хейтить её или нет. Ты мой краш или кто?

Господи, я что такая старая? О чём говорит эта девочка?

– Вот и не порть мне вайб! – восклицает и на пару секунд замолкает, видимо, слушает своего собеседника. – Ладно, позже войсиками обменяемся, надеюсь, этот вечер с олдами закончится уже, – последнее, что слышу перед тем, как хлопает дверь.