– Тогда, увидимся завтра? Ты, правда, очень нас выручишь.
– Что вы, я буду только рада помочь,– ответила Ной. Женщина, попрощавшись, увела мужчину обратно в помещение, разговаривая с ним по пути.
Демон проводила их взглядом полным доброты и подняла его вверх. В каждом из окон пансионата был свой одинокий старичок или старушка, с детской искренностью в глазах, наблюдающий за белоснежными мушками, появляющимися из ничего и стремящимися к земле. Рядом с ними были нянечки и мед.сестры, Ной была одно из них. Ей нравилось работать здесь, ведь все ее детство прошло среди пожилых людей. Родители уходили с Архипелага во Внешний мир с целью оказания магической помощи – таких называли Полевыми магами. Детей же оставляли с Бабушкой и Дедушкой, а также Старейшинами общины. Они были добры к демону, баловали ее и именно от них она научилась быть терпеливой к другим, не рубить с плеча и поддерживать, если не дружеские, то, по крайней мере, нейтральные отношения с окружающими. Но, как бы она не была позитивно настроена, как бы не пыталась сблизиться с кем-то, ей не всегда удавалось это, иногда люди просто слепы и глухи к намерениям других.
Ной раскрыла небольшой темно-синий зонт и медленно пошла прочь. Обычно, она садилась на трамвай, но сегодня, поддавшись всеобщему настроению, решила пройтись пешком. Снег кучками лежал то там, то здесь, прижимаясь к стенам домов и заборам, таясь в переулках, оставаясь в зеленой траве и белыми дорожками на ветвях деревьев. На дорогах же было мокро и грязно. И этот, серо-белый, июльский мир все еще такого теплого ветра, казалось, застыл в детской игре «Море волнуется раз» и может в любой момент ожить, стоит только отвернуться.
Она вспомнила, что забыла пакет с книгами в «Офисе», и еще ей обещали ужин, поэтому, недолго думая, направилась туда…
***
Колокольчик приветственно звякнул, когда он открыл дверь и прошел внутрь. Средних лет мужчина повернул к нему голову и приветственно кивнул, после чего обратился еще с чем-то к человеку рядом и ушел в другую комнату. По эту сторону прилавка стоял мужчина в очках, грея руки о бумажный стаканчик с кофе. Вверх от пепельницы поднимался тонкий столп дыма потушенной только что сигареты. Александр недовольно окинул помещение взглядом, подходя к Глену.
Это кафе, находившееся на пересечении нескольких улиц, открылось не так давно после полной реконструкции и пятилетнего простоя. В прошлом было полностью выжжено, но сейчас о том инциденте напоминали лишь фотографии и вырезки из газет, развешанные по стенам в деревянных рамках. И Барбати всеми силами старался игнорировать это место, будившее внутри него неприятные воспоминания. Так почему…
– Почему именно здесь?– обратился он к Расселу, который так и не поднял на него взгляда. Разве этот человек не должен чувствовать то же самое? Или это такой способ мазохизма? В любом случае, он и не ждал, что ему ответят на этот вопрос.
– Будешь что-нибудь заказывать?
– Нет. Не важно. Просто скажи, что хотел, и я уйду…
Алекс бросил взгляд в дверное окошко, словно желая оказаться по ту сторону, и невольно оторопел. Со временем один из фонарей на этой улице превратился в своеобразный памятник – кенотаф – люди несли к нему цветы, игрушки и еду, чтобы почтить память тех, кто погиб на этом месте. Силой воли алхимик заставил себя отвернуться. Это место выворачивало его наизнанку. Глен легко проследил его взгляд и прочувствовал настроение.
– Расслабься, приятель. Уже пять лет прошло… Жизнь не стоит на месте – все течет, все меняется. Только посмотри на это место – люди не опустили руки. Тебе бы тоже не помешало отпустить эту ситуацию…
– Ты же сам не веришь в то, о чем говоришь…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Сам знаешь. Тот, кто застрял в прошлом – это ты сам… Как долго ты планируешь избегать Ной? Просто дай шанс этой встрече. Поговори с ней. Поверь, это все изменит…
– Не произноси имя моей сестры, когда имеешь ввиду Это существо…
– Глен! Черт, хватит,– алхимик гневно шагнул к нему, ударяя кулаком о поверхность прилавка из-за чего стаканчик с кофе опасно покачнулся,– Она и есть твоя сестра! Почему ты не можешь этого понять!?..
Маг выдохнул и залез рукой во внутренний карман плаща, вытащив оттуда недавний снимок и зажигалку. Сколько бы он не объяснял, не аргументировал, ведь он был там и видел все своими глазами, до них никак не дойдет… То, что сегодня произошло, во многом заставило его задуматься и начать по новому анализировать происходящее, с разных углов.
– Я не стану вновь поднимать эту тему… Может, если сделать так до тебя быстрее дойдет,– чиркнуло колесико, и аппарат извергнул пламя. Мужчина поднес к нему один из нижних углов фотографии и огонь стал поглощать бумагу, танцуя на ней. Рассел отпустил её, и она упала в пепельницу,– Меня не волнует. Можете и дальше играться в друзей, но… Предупреждаю, не позволяй этой фальшивке приближаться ко мне. Иначе я за себя не отвечаю…
Алхимик замер, вглядываясь в пламя, медленно пожирающее людей, запечатленных на фотографии. Как она оказалась у него? Голос же мага был ледяным и устрашающим, словно айсберг, который неизбежно настигнет Титаник. Мужчина положил перед ним клочок бумаги, взял с прилавка стаканчик с кофе и сделал шаг к выходу, вскинув на прощание руку.
– Тебе просили передать. Это связано с будущим катаклизмом. Просто позвони по этому номеру, если нужна будет помощь… «Рад» был вновь пообщаться с тобой, приятель,– Алекс расслышал, как, провожая мага, звенит колокольчик у двери, все еще находясь в плену ледяной атмосферы, оставленной им…
– Катись ко всем чертям, «приятель»…
***
Ной редко выходила за пределы Торгового района, исключением была только работа, для выполнения которой она могла даже уехать в другой город Столичной агломерации. Ей всегда было сложно ориентироваться на местности, особенно после семи лет, прожитых в чертовом «лабиринте» Академии магии. Всем было известно, что это место постоянно расширялось и перестраивалось, словно целый живой организм, вынужденный подстраиваться под новые условия климата и ландшафта. Это заставило ее быстро научиться прокладывать маршруты, которыми и пользовалась практически каждый день. Когда же была в компании, девушка всегда доверяла бразды правления в руки других людей, будь то Виктор или же Алекс.
Пеший маршрут «Пансионат – Офис» был не самым популярным, но одним из самых коротких, так что Ной быстро добралась до конечного пункта назначения. Здание на два этажа, изогнутое перевернутой буквой Г. На первом этаже была пекарня, совмещенная с кафетерием. Это был фасад. «Ателье» и «Офис» находились с другой стороны и занимали весь второй этаж.
Обычно, когда утром Ной приходила к Виктору или на работу, она переходила широкую двухполосную дорогу с трамвайными путями по светофору и пешеходной зебре, что находилась напротив входа в пекарню, заглядывала туда, завтракала вкуснейшими булочками с кофе и болтала с хозяином о прочитанных книгах, а потом обходила здание по наименьшей из сторон и поднималась по стальной лестнице наверх, где на площадке ее уже ждал медиум.
Сейчас демон пришла с другой стороны. Здание словно бы стояло на небольшом островке, что расширялся вдоль фасада, с двух сторон его окружали реки с опасными рыбинами-машинами. Третья и четвертая тоже были проезжими, но дворовыми и узкими – мешала стена, огораживающая какое-то предприятие и соседнее здание.
Неосознанно для себя, первым внимание девушки всегда привлекала дверь «Ателье» – сейчас напротив нее никто не стоял и первые ростки беспокойства проросли в ее душе, но она не придала этому значение. Ной сделала еще несколько шагов, когда заметила справа какое-то движение и звонкий детский смех. Маленькая девочка и мальчик постарше лепили возле стены снеговика. Им приходилось бегать туда-сюда, собирая снег отовсюду. Ной наблюдала за ними, будто впав в оцепенение. Словно их игры заворожили ее. Когда же детям надоели зимние забавы и они замерзли, паренек достал из кармана запасные перчатки и поменял девочке ее мокрые, потом взял ее за руку и они ушли, весело что-то обсуждая. И только тогда Ной, наконец, отмерла, но еще какое-то время стояла на месте, словно пригвожденная. Потом она повернулась, и посмотрела на затянутое тучами небо, выглядывая из-под зонта. Подняла руку ладонью вверх, но снежинки таяли еще в полете, проливаясь каплями. Невесело выдохнув, она заметила, как возле ее руки летает черная песчинка, словно грязная снежная муха, но вместо воды, по ее пальцам из тонких царапин струйками потекла кровь. Девушка подняла взгляд и увидела его. Виктор стоял напротив в нескольких метрах от нее. Выражение лица было таким, словно увидел привидение. Потом он схватился руками за голову, сильно зажмурившись и согнувшись, словно от невыносимой боли. Рядом с ним было гораздо больше черных песчинок, и даже на его теле они оставляли раны.
