Позвольте поведать вам историю одного человека.

Человека, который больше, чем кто-либо другой, не желал признавать действительность.

Убегая от проблем, он очень долго игнорировал свое собственное «Я».

Слабости прятал за улыбающейся маской «Комедии», выставляя напоказ лишь то, что считал правильным и достойным уважения.

Он сознательно отрицал все то, что было важно для него самого: саморазрушение стало для него спасением, а самозаклание – единственным выходом.

Как улица после Карнавала. Веселье ушло. Остались только тишина, мусор и одиночество. Именно так представлялся ему окружающий мир.

Любое положительное событие непременно сменялось отрицательным. Подобно клавишам рояля, что были знакомы ему с детства.

И, как бы Судьба не старалась разукрасить его будни во все цвета радуги, жизнь всегда казалась лишь набором черно-белых кадров, запечатленных объективом фотоаппарата…

Под ботинки затекает липкая алая жидкость, окрашивая подошвы в цвета смерти. Стоя на границе между реальностью и последними импульсами внутри черепной коробки, более не ощущаешь ни холода, ни боли:

Сзади − прошлое, к которому нет дороги назад.

За спиной ночное небо, полное разноцветных взрывов, оставляющих блики на крыше высотного здания, где он всего лишь бездыханное тело с навсегда застывшей улыбкой на устах – последний подарок для той, что сейчас проливала слезы; обвиняя в несдержанном обещании, она молила его остаться.

Впереди – будущее. Столь же туманное, как и фьорды юго-восточной Аляски. Есть ли хоть что-то стоящее за той пеленой?..

Когда он поднял взгляд, картина сменилась, словно кто-то установил новый слайд, проектируя старые снимки на белую простыню:

Ветер гулял средь листвы старого высокого дуба, шелестя ей, и раскачивая ветви. Широкий ствол, повидавший на своем веку многие встречи и расставания, высился над площадью из белого камня, окруженной со всех сторон домами с покатыми красными крышами. Корни дерева глубоко впились в землю, поросшую молодой травой, образующей вокруг него круг мягкого покрывала.

Под куполом из зеленых листьев кто-то стоял.

Тени от ветвей бросали причудливые узоры, закрывая выражения лиц, оставив лишь доброжелательные улыбки. Ветер играл с её золотистыми волосами, что волнами ниспадали за спину, и путались в аккуратных круглых рожках. Иллюзорное солнце блестело в стеклах его очков. Они стояли безмолвно и терпеливо ожидали его.

И тогда он сделал первый шаг, наполненный напускной решимостью, оставляя позади все то, чего так рьяно желало его сердце…

В прицеле снайперской винтовки окна противоположного здания, захваченного группой вооруженных лиц. Ресторан на десятом этаже офисной многоэтажки готовился к закрытию, поэтому и посетителей было не много. Из заложников выделялась только пожилая пара, некогда выступающая за права Странностей, преступивших Единый закон, регламентирующий смертную казнь для людоедов, душегубов и кровопийц, а также поддавшихся безумию, с которым мало кто мог самостоятельно справиться. То есть, под прицелом оказывались практически все, и неважно, что кровь нужна тебе, как человеку – еда, и ты просто не в состоянии бороться с голодом. В свое время, это решилось открытием благотворительных организаций и волонтерских движений, позволяющих сдавать кровь или завещать органы после смерти. Одними из основателей и спонсоров таких движений были эти супруги, чьи внуки волею судьбы угодили по ту сторону таких вот баррикад.

Когда полиция оказалась оттеснена на лестничную площадку, Главный Штаб принял решение вызвать их – Специальное подразделение, почти полностью состоящее из людей с необычными способностями, называемых в народе Эсперами.

Улица освещается мириадами звезд на ночном покрывале, десятком фонарей и сине-красными огнями служебных машин.

Для Ольги, чей взор безнадежно следил за окнами, по ошибке закрытыми стальными шторами системы безопасности, это было особенное задание. Спустя три года они вновь объявились. У них не было названия. На их совести было более десятка террористический налетов, похищений, а убийств еще больше. Группа всегда состояла из разных людей, которых ничего не объединяло в обычной жизни. Ничего, кроме… Ненависти. В прошлом каждого было что-то, заставляющее их недолюбливать Странности. Нелюди были причиной гибели их близких, иногда прямо, но чаще всего косвенно. Люди, которые жили простой жизнью и соседствовали с жертвами, в один момент брали в руки оружие, словно кто-то намеренно разбудил в них самые ужасные мысли. Каждый член группировки был самостоятельной единицей – не зависящей от остальных, но умело работающей в команде. Лидер всегда оказывался подставным и легко шел в расход. Даже если удавалось кого-либо задержать, через какое-то время от пойманных избавлялись, или же они совершали суицид. Это был многолетний тупик, камнем висящий на шее Спецназа…

К оцепленной территории подъехала машина. Соболев замер в дверях, осматривая улицу в поисках мобильного штаба и непосредственного начальника, к которому было множество претензий. Недовольный внезапным вызовом на работу, а это в разгар бурной ночи, мужчина тяжело вздохнул. Последующий скандал стал последней каплей и теперь ему предстояло вернуться в пустую ровно на половину вещей квартиру. Впрочем, отношения уже давно утратили те пьяные нотки восторженного желания, которые были в начале, превратившись в стандартную рутину и обязательства – рано или поздно, это должно было случиться, ведь сам он давно женат на работе…

Соболев поднял взгляд вверх, вздрогнув, позволяя мурашкам покрыть тело, и лицо его невольно расползлось в улыбке. Это чувство защищенности и уверенности в том, что тыл надежно прикрыт, невозможно сравнить ни с одним из известных наслаждений. Зоркий «кошачий» взор следит за тобой, оберегая. Когда он захлопнул дверь и шагнул в сторону мобильного штаба, цепочка с монеткой, изображающей юркого зверька, на его шее слегка качнулась, отражая свет фонарей.

Кунак, чей позывной идеально её описывал, наблюдала за местом действия, лежа на крыше соседней высотки. Заметив на щеке след от пощечины, Ольга сочувственно улыбнулась – на днях она угостит его кружкой пенного пива, и утешающе похлопает по плечу, а пока… Атмосфера вокруг неё вернулась к рабочей.

Женщина раздраженно цыкнула – она оказалась абсолютно бесполезна. Из-за устаревшей системы безопасности, (случайно ли?) сработавшей так не вовремя, она не могла ничего увидеть внутри здания, а значит и оказать необходимую поддержку Оперативной группе. Оставался только один выход – положиться на «дар» из-за которого многие воспринимали Эсперов, как нелюдей…

Её способность заключалась в идеальном зрении – видеть на большие расстояния и через предметы без использования специализированной техники, и частично предугадывать действия оппонента. Но она имела довольно сильное ограничение – так в пределах видимости должен был находиться определенный предмет, заряженный магическим образом в течении двадцати четырех часов. В данный момент, три таких предмета висело на шеях у членов Спецназа, включая её саму – три серебряные монетки одного достоинства, но с разными животными, изображенными на них.

– «Медведь» на связи,– в миниатюрном наушнике раздался громогласный голос непосредственного начальника, чей позывной идеально ему подходил, и не только из-за фамилии,– Приступаем к штурму. Сколько времени тебе нужно на подготовку? Прием.