Глен закрыл за собой дверь и прошел внутрь. Кошка уже запрыгнула на кровать, что занимала большую часть помещения. Он снял плащ, повесив его на спинку стула, и открыл окно. Холодный воздух влетел в комнату, зашевелив длинные черные волосы, спиралями ниспадающие с кровати. Кошка повернула голову к окну и посмотрела на небо – все еще голубое, как и её глаза.

– Ох, неужто уже время?– женский голос прокатился волной по помещению,– Я надеялась, что в этом году теплые деньки задержатся подольше. Видно, у лис свой календарь.

Мужчина смотрел в окно. Голос, возникший так внезапно, не стал для него откровением, мало того, он прекрасно знал, что эта женщина не умеет молчать подолгу. Заметив, что она внимательно смотрит на него, ожидая, маг вздохнул и повернулся. Кошка сидела на краю кровати, рядом с её лапами лежала фотокарточка и небольшой лист бумаги.

– Я хочу, чтобы ты передал записку этому человеку,– Патриция указала на единственного парня на фото. Глен взял его, рассматривая.

С этим снимком что-то было не так, словно каждый из изображенных на нем раздваивался в отдельную расплывчатую тень. Данных эффект был заметен только, если долго и внимательно присматриваться. Каждый из «призраков» идеально повторял фигуру оригинала. Мужчина уже слышал о подобном феномене – о фотографиях, на которых проявляется истинная сущность запечатленного.

– Что это значит?..

– Просто плохое предчувствие… Ты и сам должен был почувствовать это.

Он вновь обратил внимание на фотографию. Этот снимок вызывал в нем спектр самых разных эмоций – от злости и раздражения, до какого-то странного облегчения и спокойствия. И все это можно было заметить лишь во взгляде, что скрывался за стеклами очков.

То, о чем она говорила – «Волна». И, если существо, запечатленное на этом фото, обладает теми же воспоминаниями и личностными характеристиками, что и его сестра – быть беде. Глена передернуло от самой мысли о возможности этого, но он взял себя в руки:

– Ладно..,– убирая записку и снимок во внутренний карман плаща, сказал мужчина,– Я передам.

– Спасибо.

Глен подошел к деревянному пианино, коснувшись клавиш. Кошка, свернувшись в клубок, легла ближе к инструменту и закрыла глаза, прислушиваясь к его игре, в которой можно было расслышать всю печаль, что испытывал мужчина…

***

Солнце проникало в комнату и ложилось на стопки книг, разложенные по всей комнате: на полу, кофейном столике, навесных полках и внутри шкафов – всюду, куда было возможно. Оно огибало их переплеты, отсвечивало от блестящих обложек, нежно грело страницы.

Книги. Это первое, что бросалось в глаза, и обо что можно было запнуться. Второе – занимающая практически всю стену, карта Мира. Изрисованная цветными стрелками, с воткнутыми флажками, и статьями из газет и журналов. Заголовки вырезок кричали о магических происшествиях, названия книг – о эзотерических теориях, великих практиках и опасных заклинаниях.

Один лишь нижний угол (над кроватью) был предназначен для фотографий. Счастливых моментов прошлого. Лица со снимков улыбались, дурачились, и, казалось, могли поделиться своим счастьем с окружающей действительностью. Этой ночью на один такой клочок бумаги стало больше.

Кровать еле расстелена. В подушку впились острые, неровные края рогов. В некоторых местах наволочка порвалась, в других – уже давно зашита неровными стежками ниток. Из глаз тонкой струйкой текут слезы. В ушах ровным потоком несется печальная мелодия клавишных, но взгляд упирается в непроглядную тьму.

Снова. Как и каждый месяц до этого. Ей снится одно и то же… Словно кто-то зовет её, откуда-то из черноты закрытых век, кто-то держит за руку. Она хочет открыть глаза, что-то сказать, двинуть хоть пальцем, но не может. И слышит их – знакомые, столь желаемые, но недоступные, голоса людей, которых любит, рядом с собой…

Ной резко открыла глаза, наполненные слезами. Мелодия становится тише, но не пропадает совсем. Демон прекрасно знает, что это было доступно ей одной. Она поднимает верхнюю часть тела, убирает челку с глаз. От неё несет перегаром, но бывало и хуже. Голова раскалывается, словно какой-то дятел долбит её, как дерево. Впрочем, все ожидаемо…

Девушка смотрит на правую руку, которая кажется ей полупрозрачной. Это началось не так давно. Словно с каждым днем её становится все меньше и, казалось, скоро она совсем исчезнет. Стоит сделать вдох-выдох, успокоившись, и все возвращается в норму.

Шатаясь, поднимается, опираясь на стену, где, под её рукой, с одной из фотографий, трио закадычных друзей улыбаются под зеленым деревом – снимок щемящего прошлого.

Мысли смывает холодный поток воды, льющейся из душа. Ей становится легче. Она вновь одевается в привычную, но чистую одежду. Намазывает зубную пасту на щетку. Возвращается в комнату. Щетка перемещается туда-сюда. Демон подбирает упавшую книгу и возвращает её в ближайшую стопку, пробирается между ними так, чтобы не повалить остальные и, наконец, выбирается к окну.

Открыв раму, Ной прищурилась из-за холодного воздуха, что подул ей в лицо. По сравнению со вчерашним, сегодняшнее утро, скорее, напоминало конец весны, чем середину лета. Миска с кошачьей едой на подоконнике, что выходил на улицу, была не тронута – все-таки она еще не вернулась… Девушка поменяла еду, и закрыла окно. Она прополоскала рот и умылась под проточной водой, после чего вышла из дома, лишь набросив сверху теплый шарф.

Демон жила в многоквартирном комплексе, в квартире, которая принадлежит её брату. Это было самое высокое здание в городе. Комплекс состоял из двух свечек, которые называли «Близнецами». Между ними находился крытый рынок, через который можно было попасть в Торговый район.

Проходя мимо ларьков, она невольно бросила взгляд на книжный. Продавец доброжелательно улыбнулся ей, поприветствовав. Когда Ной подошла к нему, он протянул нынешние новинки, прокомментировав некоторые из них.

Демона не интересовала обычная литература – теория магии, лекции профессоров из Академии, древние тома, которые неподвластны людям, и прочее-прочее. Она собирала книги, которые могли бы приглянуться ему. Словно ждала его из командировки. Её дом был похож на библиотеку старой ведьмы.

Она купила одну из тех книг, что ей порекомендовали и, улыбаясь, побрела дальше. Община, в которой девушка провела все свое детство, называлась «Большой Библиотекой» – они были хранителями знаний, а также ясновидцами и гипнотизерами. По сравнению с тем складом книг, в котором они с братом провели большую часть детства, завал в квартире казался лишь каплей в море. И все же, чем дальше, тем все более непригодной для жизни она становилась, но девушка просто не могла остановиться. Словно от этого что-то непременно изменится. Демон была одержима, она и сама понимала, что это так, но ничего не могла с собой поделать – рука тянулась за новым экземпляром, который утопал среди собратьев по несчастью, похороненный в завалах её «библиотеки»…

***

Когда Александр проснулся, голова отозвалась болью в висках. Но, как оказалось, звенело не только в ушах. Небольшая коробочка в кармане джинсов монотонно издавала звук полученного сообщения. Срочный вызов с работы.

Оглянувшись, Барбати вспомнил, где он и как здесь оказался. Чтоб еще хоть раз согласился на подобное мероприятие. Алхимик чувствовал себя таким лишним, беспомощным, потому что она не обращала на него внимания, пока он сам не привлек его, глупой выходкой.

«Забудь, ничего не изменилось…»

Он невесело усмехнулся и встал с дивана. Лисица предпочитала спать в его подсознании, так что рядом её не было. К тому же, после вчерашней пьянки, она какое-то время будет отсыпаться. Они с медиумом играли в «кто больше выпьет», как и всегда, но у них не бывает «победителя» или «проигравшего» – эти двое слишком хорошо ладят…