— Кэндис, столы должны быть накрыты, неровен час, гости начнут съезжаться! — подходя к моей комнате, воскликнула Хельга, и заглянула внутрь.

Я оторвалась от созерцания невероятной красоты заката, открывшегося перед широкими окнами спальни:

— Все готово, тетушка.

Последние годы она поручала мне некоторые дела, объясняя это тем, что я должна учиться управлять и командовать. Мне же было только в радость помочь пожилой женщине, которая смогла стать для меня кем-то вроде мачехи, но не той, что в сказках, а доброй и заботливой.

— Ты же моя хорошая, — она всплеснула руками, подходя ближе. — У тебя так дела спорятся, что я наглядеться не могу! Вот повезет кому-то!

— Ты же знаешь, я не очень хочу замуж.

— Да я все понимаю, но рано или поздно придется, не в девках же сидеть!

Сеньора Мерлин заводила этот разговор почти каждый месяц, так что я уже привыкла. В ее понимании девица двадцати двух лет — засидевшаяся в холостых дама, которая вообще-то уже могла бы пару-тройку детишек родить, «стариков порадовать».

Как же я была не права, когда подозревала их в непорядочности и даже жадности. На деле чета Мерлин показала мне, что такое настоящие любящие…пусть не родители, но близкие родственники точно. Они сумели разбить все мои опасения буквально за первые несколько недель!

Во-первых, документ управления хозяйством был составлен так, что при любом раскладе наши земли и остальное имущество оставались в семье Норт. Будь то скоропостижная гибель опекунов, или же моя, в жизни случается всякое, тогда Джим и Бриг стали бы равноценными хозяевами всего. Во-вторых, Бен умудрился не просто поднять с колен наши дела, умело объединив добычу руды и уникального белого угля, но и наладил поставку ископаемых столичным ювелирам, обойдя скупых графов Кодильеры. Для нас с братьями были открыты именные счета, куда ежемесячно поступали доходы, так что армейское жалованье ребят оставалось при них в полном объеме. Конечно, себя Мерлины тоже не обидели, но я считала это справедливым.

А как только мне стукнуло восемнадцать, прямо в день совершеннолетия, они беспрекословно подписали бумаги, передавая полноправное владение всем имуществом опять же нам троим, с оформлением доверенности на меня одну. Так как Бриг с Джимом заключили контракт, который невозможно разорвать пять лет, они, понятное дело, не могли принять управление на себя. Ставшие за эти годы настоящими офицерами, они в каждом письме, приходившем четко раз в неделю, восхищались умом и сообразительностью опекунов и младшенькой, а однажды даже устроили сюрприз, и оба вырвались в кратковременный отпуск. Помню, как была счастлива их появлению, повиснув на каждом по очереди и дрыгая ногами, словно девчонка! Кстати, именно братья предложили Мерлинам остаться у нас, а не возвращаться в свой скромный домик в соседнем графстве. Ведь мы давно стали больше, чем знакомыми, волею судьбы оказавшимися под общей крышей — семья, пусть и названная!

— Милая моя, какая же ты красавица! — восхищенно проговорила тетя Хельга, проводя по моим белоснежным волосам. — Любой будет счастлив заполучить такое сокровище!

— Ты пророчишь мне дракона, тетушка? — спросила со смехом, получив в ответ укоризненный взгляд. — Они же обычно падки на драгоценности! Но и нрав ого-го!

— Кэндис…

— Не обижайся, Я же шучу!

— Я желаю тебе лучшего! Джимми и Бриг скажут то же самое!

— Не сомневаюсь. Вот приедут, как обещали, сегодня ночью, будет у тебя плюс два союзника.

— И славно! А то вы с Беном будто в большинстве!

Я улыбнулась. И правда, дядюшка неожиданно встал на мою сторону, сообщив вспыхнувшей от такой оказии супруге, что я вполне самостоятельная сеньорита, чтобы распоряжаться будущим по своему разумению. И имею право пойти под венец равно тогда, когда сама возжелаю. Или вообще не пойду, не велика печаль. Дескать, внуков — а иначе возможных наследников Нортов они более не называли — родит кто-нибудь из братьев. В смысле их жен, конечно.

Однако мои мужчины, между прочим, обзаводиться семьями тоже не торопились, чем еще больше удручали опекуншу.

— Ох, мальчики уже, должно быть, на полпути, — продолжая гладить меня словно маленькую по макушке, задумчиво произнесла Хельга. — На чем только добираются?

— Заказали дилижанс?

— Лишь бы метели не было!

— О, не стоит переживать! Они знают эти места лучше всех нас вместе, так что при необходимости доберутся верхом.

Признаться, я немного лукавила, сама испытывала смутное беспокойство, но говорить доброй женщине об этом — все равно что подлить спирта в потухающий костер. Им осталось дослужить всего два месяца, и их визит на праздники перед увольнением казался чем-то особенным и даже странным. Хотя, вероятно, я опять себя накручивала!

— Может, не будешь приглашать свою Беатрис? Побереги наши нервы, — решила сменить тему Хельга.

— Она моя подруга.

— Она — сомнительная личность, к тому же интриганка, каких поискать!

— Тетушка!

— А разве я не права? Я понимаю, что в округе молодых девиц для твоего общения осталось всего четыре, и выбора-то особого не было, да еще при домашнем обучении. Но теперь-то…

— А теперь я люблю ее такой, какая она есть, — терпеливо сообщила я, выглянув из-за плеча. — Поможешь выбрать наряд?

— Спрашиваешь!

Модницей я не была, но красиво одеваться любила, чего греха таить. Сегодня перебирала платья с наибольшей тщательностью. Примерки всегда были для нас с тетушкой настоящим развлечением, и сейчас мы с радостью отдались этому занятию! А что переживать — гости приедут в назначенное время, до боя часов, знаменующих начало Нового Года, еще долго, а зимний сад уже убрал для празднования.

Наслушавшись традиционных комплиментов с лихвой — хватит до следующего торжества — я остановилась на платье небесно-голубого цвета. Плотная ткань обрамляла фигуру, а корсет повторял изгибы, будто шилось на меня, а не куплено на осенней ярмарке. Треугольный вырез открывал узкие ключицы, широкие рукава доходили до локтей, подол был длинный и не слишком пышный, как мне нравится. Но, если выйдем пускать салют, под ним не сразу разглядишь теплые с начесом гамаши. Сверху накину подаренную дядюшкой на день рождения шубу. Она с капюшоном, так что уши ледяные ветра не продуют. У нас в Северных Горах одеваться надо тепло, иначе не выжить. Привыкшая с детства к такому климату, я особо холодов не боялась, но лишний раз испытывать судьбу в надежде не простудиться желания также не возникало.

Волосы заплела в обычную косу, не люблю все эти локоны и замысловатые прически, из-за которых сеньоры и сеньориты боятся головой пошевелить и целый вечер ходят, словно к их спине привязана длинная невидимая палка.

Последний штрих — кулон из полудрагоценного камня — лег точно в ложбинку под шеей. Все, что осталось от мамы. Более-менее ценные украшения мы распродали из-за долгов еще до появления опекунов. Новые драгоценности были, но это не то. Безделушки, хоть и порой недешевые, не подарят теплых воспоминаний о рассказах отца. Саму графиню я и не видела никогда, она скончалась при моем рождении.

— Ты прелесть! — умильный взгляд Хельги заставил потупиться.

— Спасибо! Я вас люблю!

— А мы-то как тебя любим! Ты нам ближе, чем родная!

С этими словами мы отправились вниз, начали пребывать первые гости.

Праздник прошел замечательно, в этот раз никто не подрался, не разругался и даже не поспорил по мелочам. Легкое, лишь слегка пьянящее вино лилось рекой, столы ломились от яств — отныне мы могли себе это позволить, и долгожданный салют не унес, как обычно, порывистый ветер, из-за чего небо на несколько мгновений озарилось разноцветными огнями, вызвав восторг собравшихся. Мерлины ушли к себе еще затемно, они более не встречают со мной рассвет, как делали раньше, ссылаются на почтенный уже возраст. Конечно, они не дряхлые старики, а вполне крепкие люди, но настаивать я не стала. Мне самой-то не хотелось соблюдать семейную традицию Нортов — поймать лучи впервые восходящего в этом году солнца. Торжество было омрачено: братья так и не появились.