Девушка остановилась и посмотрела обратно. Тень остановился сразу вслед за ней и проследил за её взглядом, направленным прямо в центр кучи зеленых щупалец. У существа появилось лицо - хотя несколько секунд назад его там не было.

- Гренуэй, - процедила наёмница.

Зелёное, покрытое слизью лицо ухмыльнулось, его черты растянулись, словно желе, и дёрнулись. Тело твари явно не подходило для такой работы; если что-то и могло ему не понравиться, то это именно испытываемое им сейчас ощущение. Лицо принадлежало Гренуэю, но было более безобразным.

- Аааааа, Алашар, - шёпот архимага, эхом отражавшийся в узком коридоре обдал их, словно водой из ведра. Правда губы двигались не совсем в такт голосу. Монстр всё ещё медленно приближался, и девушка отступила, не заметив, что Тень остался стоять на месте.

- Гренуэй! - выдохнул он. - Я разорву тебя на...

Фразу архимага прервало щупальце, копьем метнувшееся откуда-то из недр зелёной массы и обернувшееся вокруг его головы. Алашар взвизгнула, когда оно скользнуло по виску, слегка дёрнув волосы. Рука Тени вцепилась в щупальце, не оказывая никакого эффекта; над толстой зелёной конечностью виднелся лишь пучок гагатово-чёрных волос.

Сердце девушки забилось сильнее, она инстинктивно отошла ещё дальше.

- Убегаешь, дитя? - прошипело лицо Гренуэя. Наёмница подняла кнут-рапиру в защитной стойке, и тут колени Тени подогнулись. Чудовище медленно подтягивало его; Алашар могла разглядеть глубокую, яростную ненависть на лице Гренуэя.

Она услышала собственные слова:

- Ты не дал мне времени!

Гренуэй засмеялся. Смех загрохотал по коридору и превратился в захлёбывающийся кашель. Тень бешено извивался на полу. Тварь убивала его.

Алашар поняла, что сейчас у неё появился шанс сбежать, позволив Гренуэю расправиться с врагом самому. Она могла выбраться отсюда, не замарав рук – если бы сделала это сейчас; но тогда Гренуэй бы победил. Девушка внезапно поняла, что должно случиться дальше.

Её пальцы крепче сжали рукоять кнута-рапиры, и она расставила ноги шире на грубо обработанном каменном полу.

- Нет, Гренуэй, - процедила она сквозь сжатые зубы. – На этот раз победа будет за мной.

Кашляющий смех раздался вновь, и ещё один рот, самый большой из всех, раскрылся в нижней половине туловища монстра. Существо остановилось в нескольких шагах от того места, где стояла наёмница, и, хотя оно обращалось к ней, его глаза – глаза Гренуэя – жадно пожирали Тень.

- Повзрослей, девочка, - прорычало чудовище. – Ты никогда бы не смогла убить его.

Мелькнул кнут-рапира, и девушка ударила им вперёд и вниз. Лицо Гренуэя закричало – от разочарования и злости, не от боли – когда державшее Тень щупальце развалилось пополам из-за звонкого укуса бритвенно-острого клинка. Конечность отлипла от лица архимага, и тот одним длинным, захлёбывающимся глотком всосал в себя воздух, вращая выпучившимися глазами – даже когда Алашар схватила его за забрызганный кровью воротник и жёстко оттащила подальше.

- Я не закончила, - прошипела она обоим магам, - ни с одним из вас, ублюдки.

Гренуэй оторвался от связи с мутантом и закричал, изливая бессильную ярость на оббитый жестью потолок своей лаборатории. Затем вновь схватился за палантир и следил глазами Алашар, как та разрезает его монстра на клочки. Тень всё ещё был жив, а девушка теперь знала своё настоящее место в задуманной игре.

Да, подумал он, отличный образец.

- Будь она проклята, - прорычал он.

Всё тело Алашар дрожало; она стояла по колено в дёргающихся ошмётках огромного зелёного чудища. Она не помнила, когда точно оно перестало пытаться ударить её в ответ, но знала, что в какой-то неуловимый момент оно подчинилось судьбе и позволило себя убить. Девушка тяжело дышала и едва могла пошевелить ногами.

Позади неё всё ещё пыхтел и кашлял Тень, пытаясь взять себя в руки и оправиться от того, что его только что пять метров волокли за голову по каменному полу. Когда она обернулась взглянуть на него, нога соскользнула, и она оказалась сидящей в куче отрубленных щупалец и желеобразных кусков.

Их глаза встретились, и Тень выдавил улыбку.

- Предполагалось, что ты на такое не способна, - загадочно выдал он.

Наёмницу охватил гнев, и, не желая того, она бросилась на спутника. Схватила за шею. Глаза выдали, что ему больно.

- Будь ты проклят, - выдохнула она. – Мне следовало бы убить тебя после всего случившегося, ты, сын ш…

Она внезапно смокла, отпустила горло и занесла кнут-рапиру над его головой. Их зрительный контакт ни разу не прервался, однако её рука дрожала сама по себе.

- Вы оба использовали меня, - обвинила она, - не так ли? Проклятые архимаги.

Презрение в её голосе, похоже, подействовало на него.

- Великие никчёмные лордишки Нетерила, - продолжала она. – Сидящие во всякой дряни, внутренностях и отбросах ваших собственных маленьких…

Девушка позволила словам повиснуть в воздухе, не имея ни малейшего представления, как выразить столько негодования.

- Разве я использовал? – спросил он. Голос спокоен – как иронично было слышать такой от полуживого человека, сидящего в луже вонючей жёлто-зелёной слизи. – Ты собиралась убить меня, Алашар. За деньги. Так я ли использовал? Или он?

Наёмница позволила руке опуститься – скорее, от переутомления, нежели от внезапного желания не отрезать эту заносчивую голову.

– Я проснулась в твоей кровати, но с той же вероятностью это мог оказаться твой план-тюрьма. Эта тварь… или что бы это ни была за штуковина… Гренуэя… собиралась проглотить тебя целиком. Ты мог убить меня. Я могла позволить ему убить тебя.

- Значит, мы в расчёте? – уточнил маг. – Можешь убить меня сейчас, если хочешь.

- Эта нага – это ведь не Гренуэя рук дело, да?

В ответ Тень медленно покачал головой.

- Значит, не только Гренуэй желает твоей смерти?

На этот раз он просто засмеялся, хотя в смехе присутствовала нотка печали.

- Может, убью тебя попозже, - сказала девушка, улыбнувшись, - если кто-нибудь на самом деле заплатит. Но пока, у нас обоих есть долг, который нужно выбить.

Его лицо приобрело то же самое выражение, что она видела тогда на плане теней. И да, это было уважение.

Только как следует убедившись, что абсолютно все необходимые защитные чары на месте, Гренуэй произнёс слово, позволившее дверям в его комнату для размышлений распахнуться.

Алашар медленно зашла внутрь, шагая насторожённо и аккуратно. Её большие зелёные глаза осмотрели пыльную захламлённую комнату. Сумка в руке пропиталась кровью, по цвету явно человеческой. Гренуэй хмыкнул, вспомнив, как магоплёт, продавший ему мешок, уверял, что он не протечёт. Архимаг решил, что неплохо бы послать кого-нибудь утром навестить ткача.

Наёмница остановилась в нескольких шагах от места, где сидел Гренуэй. Маг безмятежно развалился на подушках, сложенных грудой на толстом ковре из тёмно-коричневой шкуры пещерного медведя.

- Ну, Алашар, дорогуша, - начал он, - что ты мне сегодня принесла?

Его голос был ровным, потому что он знал, что она не сможет убить его. Тот факт, что у неё с собой не было её странного меча, даже не имел значения. Его защитит сама комната.

Он простил ей усмешку, которая предшествовала прямому ответу:

- Кое-что, что позволит разобраться друг с другом, Гренуэй.

Маг следил за каждым движением её гибкого тела, когда она засунула изящную ручку внутрь пропитанной кровью сумки. Когда она вытянула голову архимага Тени, Гренуэй разразился чередой смеха, кашля, снова смеха, снова кашля, пока все подушки не оказались забрызганы слюной, а из носа не потекло. Его похожие на клешни руки рассеянно крутили завитки белых волос, редкими локонами свисавших со сморщенного, покрытого пятнами скальпа.