Орктриен обманул его надежды, прорычав заклинание. Белое пламя обрисовало по контуру темный клинок, и тот смялся и исчез. Молочно-белое сияние однако осталось. Оно поплавало в воздухе какое-то мгновение, затем стремительно понеслось в сторону Респена.    

Эльф попытался увернуться, но полоса белого огня, повторив его движение, повернулась вслед за ним. Она ударила его прямо в грудь.

Удар не был болезненным. Более того, Респен даже не почувствовал его. В голову закралась мысль, что по какой-то причине – наверное, чудом – заклинание не подействовало на него. Но потом он понял, что падает. Пламя развеяло магию полета, а вместе с ней, скорее всего, и все защитные чары.  

С помощью своего посоха он, по крайней мере, мог парить и таким образом избежать смерти от удара об землю. Но он мог двигаться только вверх или вниз, и у него не было шанса увернуться от следующих атак противника. Он начал вызывать призрачных двойников, которыми сбивал с толку гаргатулу, затем почувствовал сильный удар в спину и потерял сознание.

Очнувшись, он заметил, что больше не ощущает боли – ее сменила онемелость. Однако он чувствовал, что что-то не так, что произошло что-то страшное. Посмотрев вниз, он понял – что. Потемневший от крови коготь Орктриена торчал из его груди. Дракону удалось подобраться к нему сзади, нанести удар и пронзить когтем насквозь.

– Глупец, – в голосе Орктриена слышалось сожаление. – Неужели ты действительно вообразил себе, что если убил зеленого дракона, то сможешь победить и меня?

– Я победил, – прохрипел Респен, молясь, чтобы так и было.

Винтерфлауэр провела в хижине у моря месяц, пока наконец не приняла мрачную правду, что больше никто не придет на место встречи. 

После первого штурма Орктриена всем стало ясно, что мятежники обречены. Но в них теплилась надежда, что они смогут сохранить украденные тексты, чтобы другие эльфы когда-нибудь ими воспользовались.

Вопрос был в том, как это сделать. Первое заклинание Орктриена исключило возможность использования передающей магии, а мерцающая радужная сеть, которую он набросил на крепость, препятствовала всякому бегству до тех пор, пока ее не окружили вражеские войска.

После снятия магического щита мятежники вверили по одной книге каждому из нескольких гонцов, которые должны были с помощью волшебства, хитрости и знания местности попытаться проскользнуть мимо наступающих королевских войск и раствориться в лесу.    

Это могло сработать, но только в том случае, если бы Орктриен не видел происходящего на земле. Его магия была слишком могущественной, восприятие – слишком острым, а желание отнять у врагов похищенные знания – слишком сильным. Поэтому Респен вызвался отвлечь дракона в воздухе, удерживая его внимание столько, сколько понадобится его новым союзникам, чтобы убежать.

Он справился, хоть и ценой собственной жизни. Но проблема была в том, что больше никому из гонцов не удалось прорваться через вражеские линии. Мальдур и его коллеги убили или взяли в плен всех.

Таким образом, все остальные погибли, чтобы сохранить одну-единственную книгу. Но что это была за книга! Винтерфлауэр и другие гонцы поделили тексты в спешке, не особо обращая внимания, что кому досталось. Позже, когда у нее появилось время изучить свой фолиант, она обнаружила, что это вовсе даже не книга заклинаний, а скорее некий абстрактный метафизический трактат о фундаментальных свойствах драконьей природы и о связи драконов с силами мироздания, природными стихиями и звездами. То есть, эта книга не могла научить ее, как в мгновение ока лишить сотни людей возможности телепортации, или как запереть целый замок в силовом поле. Она вообще не давала никакого оружия или мало-мальски полезного инструмента. Слезы жгли глаза и затуманивали взор; Винтерфлауэр с перекошенным ртом подняла книгу и замахнулась, чтобы швырнуть ее в свой слабый костерок.       

Но она не могла заставить себя сделать это, не могла вынести признания, полного и окончательного, что все жертвы были напрасны. Орктриен хранил эту книгу взаперти в своей магической башне, разве нет? Значит, наверняка, должна быть какая-то практическая польза от нее.

Винтерфлауэр вызвала светящийся белый шар, открыла фолиант и стала его перечитывать. 

Восемьдесят девять лет спустя, поздней весной Орктриен со своим двором вышел в сад, чтобы насладиться благоуханием ночного воздуха и полюбоваться кометой. Комета была огненно-красной, она словно пылала, а ее хвост тянулся по большей части небосвода – зрелище было захватывающим. И в самом деле, дракон не мог оторвать от нее глаз.

Хотя каждый хотел отвлечь его – весь этот крошечный, суетливый народ, ноющий и выпрашивающий его внимания. Орктриен напомнил себе, что это – часть его жизни как короля (причем часть, которая ему обычно нравилась), но сейчас ему было сложно все это терпеть.     

В его теперешнем настроении тараторящие и трещащие без умолку мелкие людишки казались ничтожными, как какие-нибудь мошки. Когда король почувствовал, что все-таки обязан уделить им внимание, он обнаружил, что свет новой звезды все еще окрашивает его взор – он смотрел на придворных будто сквозь кровавую пелену.

Что-то было в этом такое волнующее и тревожное одновременно. Он перевел взгляд на небо, и тут кто-то погладил его по передней ноге, заставив вздрогнуть.

– Пойдем в мою спальню, – промурлыкал сиплый голос. Он посмотрел вниз на человеческую женщину и через секунду вспомнил, что это его нынешняя любовница, вот только ее имя никак не всплывало в голове. – Я могу показать развлечение получше этого.

Орктриен поднял ногу и раздавил ее в лепешку.

Он тут же пришел в ужас от содеянного, но затем волна восторга смела предыдущее чувство. Он лизнул то, что осталось от ее руки, и с жадностью проглотил, впервые в жизни попробовав человеческую плоть. Она была столь изумительна на вкус, что он дрожал от удовольствия, когда пожирал ее.

Но даже это не могло надолго отвлечь его от еще большего экстаза, который обещало массовое убийство. Он лишил жизни еще одного человека, потом еще и еще – он сбился со счета.

Он потерял всякое ощущение реальности и мог лишь смутно осознавать, – и его это абсолютно не волновало – что опустошает свой собственный дворец. И когда во дворце закончилась добыча, он пошел по городу, разрушая и истребляя.

Не отдавая себе отчет, он вломился в крепость, где размещалась большая часть его армии. Он не замечал боли от ран, когда воины и боевые маги, запертые в ловушке, в отчаянии стали оказывать сопротивление.

Потом все силы разом покинули его, и он рухнул на живот. Только тогда его сознание немного прояснилось.

Он попытался встать, но не смог. Он хотел собрать еще огня для своего дыхания, но тоже не смог. Его взгляд затуманился.

А в это время воины кололи и рубили его. Такого не должно было случиться. Если бы он сражался, как привык, используя свой интеллект и магию, он бы мог сокрушить дюжину армий. Но он напал на них, как бешеный зверь, и вот результат.

– Красная звезда убила меня, – прошептал он.

Возможно, кто-то услышал. И так как в последующие дни все драконы Фаэруна, в одночасье сойдя с ума, убивали самых близких, убивали своих верных лейтенантов и военачальников и уничтожали все то, что сами когда-то построили, люди прозвали комету Убийцей Королей.

ПОСОХ ВАЛМАКСИАНА

Филип Этанс