Он схватил лозу и попытался упереться пятками в землю, в то время как сильное животное вырывалось из петли на противоположном конце. Шатаясь, домовой с трудом удерживал равновесие, теряя опору при каждом новом рывке. Его ступни скользили к краю укрытия, ещё чуть-чуть, и он окажется вытянут на открытое место, и тогда фермер Уэсто обнаружит его – всё из-за этой проклятой шкуры!

Весельнос развернулся, пустив верёвку через плечо, и изо всех сил подался вперёд, затягивая – шажок за маленьким шажком – пойманную добычу к деревцу на границе зарослей. Обливаясь потом и шипя от напряжения, он всё же смог подобрался достаточно близко, чтобы обвить конец верёвки вокруг гибкого ствола. Как можно быстрее завязать узлы – и дело сделано. Это был полный триумф – злобная тварь теперь в его власти!

Вымотанный, но довольный, брауни привалился к саженцу и стал ждать, когда кошка выдохнется – чтобы приступить к следующей части его ох-какого-хитроумного плана.

«Три нобеля», - мысленно отметила Мэйв. Это было слишком много, но сегодня она чувствовала себя щедрой. Почему бы и нет? Это не её деньги. Спасибо Пинчу – все её нужды обеспечивались из казны, а туда поступали от народа. Ей не очень хотелось торговаться с Корлисом, к тому же он всё равно выбьет для себя наилучшую цену. Поэтому, три золотых монеты, обещание ещё двух – и она может быть уверена, что никто не потревожит её желанный покой. Самоуверенно выбросив из головы тот эффект, который произвело её появление, Мэйв промаршировала по хлипкой лестнице в только что снятую комнату.

Когда она достигла верха, небольшая тень отделилась от густой тьмы камина и прокралась вдоль стены залы. Быстро и беззвучно Шэнк проскользнул под прилавком, прямо под носом бдительного хозяина. За такую цену старый Корлис следил за покоем щедрой благодетельницы настолько тщательно, насколько умел, но глаза старика были не чета проворству и скрытности брауни. Словно дротик, он нырнул в черноту лестничного проёма, ловко перепрыгивая через скрипучие ступеньки. Наверху ему не составило большого труда предположить, за какой дверью скрылась его цель – брауни просто выбрал самую просторную из комнат.

Итак, он нашёл дверь, ведущую к Мэйв (по крайней мере, звон стекла и возня с противоположной стороны позволяли это предположить). Фрамуга над ней была приоткрыта – видимо в жалкой попытке впустить немного свежего воздуха. Проворный брауни даже несмотря на выпитое количество вина легко взобрался по шаткому косяку. Его крошечные ручки и ножки находили такие опоры, которые ни один человек не смог бы использовать, и уже через долю секунды он утвердился в зазоре между полотном двери и грубо обработанными балками потолка.

Не подозревая, что за ней наблюдает пара тёмных блестящих глаз, колдунья уже начала приготовления. Она взяла в руки старый свиток, истрёпанный и весь в потёках – смутно припоминая, что в один из вечеров заворачивала в него жареную курицу. Ей оставалось только надеяться, что начертанные слова и инструкции всё ещё можно разобрать. Этот кусок пергамента отличался от тех, которые она привыкла использовать – обычно нужно было только озвучить записанные загогулины. Здесь же чтобы достичь желаемого результата, нужно было совершить определённые действия и процедуры. Старательно вчитываясь в свиток, волшебница разложила порошки, свечи и прочие принадлежности, необходимые для призыва.

Вдобавок, Мэйв установила бутыль вина на видном месте, прямо посередине между атрибутами заклинания. Ей нужен был особенный фамильяр, не какая-то там мыха или лягуха! Так что она решила, что немного пикантной самодеятельности не помешает. Затем пожилая дама добавила ещё одну бутылку, чисто для себя – в качестве укрепляющего средства, чтобы поддерживать силы на протяжении непростого процесса. Пробки уже не было; продолжая работу, она как следует отхлебнула и забурчала под нос очередную тираду про обиды и месть.

На своем потайном месте Шэнк быстро пришёл в изумление. Карабкаясь по косяку, он уже представлял, что может увидеть по ту сторону двери. Но такого не ожидал. Старуха пришла сюда явно не ради свидания или любой другой активности, подходящей для шантажа. Он-то считал, то раскусил её – обеспеченная старая карга явилась на встречу со своим почитателем. (Она должна была быть обеспеченной, по логике брауни – в противном случае с её-то внешностью каковы шансы на появление ухажёров). Он рассчитывал последить, узнать несколько имён и обратить весь сегодняшний день себе на пользу.

К несчастью, старуха уж точно не готовилась к рандеву. Скорее, к колдовству. Хотя и разочарованный тем, что его намерениям опять не суждено было сбыться, брауни тем не менее продолжал восхищённо пялиться. Что бы эта женщина тут ни делала, она не хотела, чтобы люди об этом узнали, и это всё ещё оставляло возможность для маленького Шэнка Коневоли извлечь какую-никакую выгоду. Если она собирается кого-то проклясть – это может принести ему деньжат. Если это какая-то жрица зла, замышляющая недоброе, предательское дело – он может получить награду, если сдаст её кому надо. Ходили слухи, что король Пинч мог быть весьма щедрым, когда хотел. Конечно, она могла быть просто одной из тех диких магов, пробующих рискованные вещи – при мысли об этом Шэнку стало неуютно. Но, будучи брауни, Шэнк обладал врожденной способностью понимать природу заклинаний. Постепенно он получил достаточно подсказок, чтобы понять суть действа – призыв фамильяра.

Ха, понятно. В маленьком хитром мозгу существа родилась подходящая идея. Внезапно он увидел возможность заполучить жизнь, полную праздности и обожаемых им наслаждений – вина, выпечки, новой одежды и сыра. Он наблюдал за тем, как она совершает пассы, зажигает свечи и читает слова, выжидая подходящий момент. Если она так хочет фамильяра – видят боги, она его получит.

Мэйв проглотила очередную порцию вина и продолжила чтение свитка. Дурацкое заклинание оказалось мучительно сложным, гораздо запутаннее и изощрённее, чем это казалось в начале. Она с усилием продралась через несколько звучных слогов и тайных жестов, а затем вновь потянулась за поддерживающим её напитком. Она почти закончила и была весьма уверена, что сделала всё правильно. Хотя с этими штуками трудно быть уверенным до конца, особенно учитывая столь раннее время, да и всё остальное…

Наконец, она протянула последние гласные – и вовремя, потому что свечи почти догорели, а вино плескалось на донышке.  Она взмокла от усилий, несмотря на то, что в комнате было не очень-то и жарко. Волшебница выпрямилась и ждала, слушая, как утихают последние отголоски заклинания.

Ничего не происходило.

Ни клубов дыма, ни появляющихся из ниоткуда существ. Она стояла в одиночестве посреди грязной комнаты, в самом центре неровно очерченной мелом окружности – рисование никогда не было её сильной стороной – слушая доносящееся снизу душевное пение и ожидая… хотя бы чего-нибудь.

Вдруг прямо позади неё раздался громкий шлепок и топот. Мэйв резко крутанулась. На границе круга стоял маленький человечек с острыми ушами и тонким подбородком, одетый в поношенное детское бельё. Отвесив глубокий реверанс, брауни – а это был именно брауни, к огромной радости женщины – торжественно продекламировал:

- Могучий Шэнк Коневоли, фамильяр Вашего Чародейного Величества, к вашим услугам!

Мэйв буквально засветилась от счастья – заклинание сработало!

Старая кошка затихла, смирившись с судьбой. Весельнос понял, что пришло время для следующего шага. Поднявшись с места, он сдвинул в сторону листья, под которыми он прятал бережно сорванный плод травы-вонючки. Сейчас зверюга поймёт, что значит мешать ему по ночам.

Как только он поднял студенистый стручок, воздух вокруг начал мягко и тихо гудеть.  Животное тоже услышало этот звук, и снова начало выть, только в этот раз в её голосе присутствовал страх. Что-то происходило, что-то, от чего по спине брауни побежали мурашки. Что ещё хуже – он неожиданно почувствовал странное желание – желание быть с кем-то, кто сейчас далеко отсюда, но зовёт его.