– Нет, – ответил Этос, радуясь, что способен разочаровать своего учителя. – Я напал сзади. Он никогда не узнает что произошло.

– Хорошо, – сказал Гадюка. – Желание увидеть выражение лица жертвы не оправдание в случае провала. Именно поэтому эмоции, о которых мы сейчас говорим, так ценны. Только одна из примерно тридцати моих жертв осознаёт свою участь до того, как примет её.

Этос молчал и ненавидел себя за это.

В тот вечер, когда вернулся к себе, Этос осознал, что даже не допускал мысли о возможности не повиноваться Гадюке и оставить человека в живых.

***** 

Тулмара оторвала взгляд от стола и посмотрела прямо в глаза бледному от страха мальчику-посыльному.

– В чем дело?

– Мастер Аркейл… – парнишка заикнулся. – Его нашли сегодня утром, мадам… Точнее его голову. На верхней ступеньке лестницы на входе в гильдию.

Тулмара откинулась на спинку стула, обдумывая услышанное.

– Что?

Аркейл был мёртв.

– Да, мадам, – сказал мальчик, после чего наступило молчание.

– Ты говоришь, только голову? – наконец смогла произнести Тулмара.

– Да, мадам, – ответил посыльный. – К ней ещё прилагалась записка … если так можно выразиться.

– Записка? – Внезапно она затряслась от гнева. – Неси сюда эту чёртову записку!

Мальчик  неловко поклонился и попятился назад.

– Э-э-э, мадам? Эта записка, она … соединена с головой таким образом, что мы э-э-э … – он сглотнул. – Мы не смогли снять её, мадам.

– Неси её! – закричала женщина.

Посыльный поклонился и поспешно вышел.

Тулмара ходила по комнате туда-сюда, она была в шоке. Аркейл мёртв. Неужели Гадюку невозможно остановить?

Через мгновение мальчик вернулся, неся голову Аркейла на серебряном подносе. Он поставил свою ужасную ношу на стол.

Набравшись решимости, Тулмара подошла к столу и заставила себя взглянуть на содержимое тарелки.

Послание было вырезано на лбу Аркейла.

«Аркейл возвращается в Зазесспур с высоко поднятой головой,» – прочитала она вслух.

– Ещё на тарелке была конфетка, когда мы нашли её, мадам, но мы убрали её.

Тулмара бросила на мальчика беглый взгляд.

– Оставь меня, – сказала она дрогнувшим голосом. – Пошел вон!

Мальчик снова поклонился и поспешно удалился, сыпя извинениями.

Но Тулмара уже не слышала его, она смотрела ещё на кое-что, изображённое на лбу Аркейла – символ.

Символ культа Сета.

***** 

– Я хочу кое-что спросить.

Гадюка никогда не удивлялся, но на этот раз с интересом посмотрел на Этоса. Тот никогда раньше не приходил к нему.

–Спрашивай, а я подумаю, отвечать на твой вопрос или нет.

Этос откашлялся:

– Ты постоянно напоминаешь мне, что я никогда не знал своего настоящего отца – тот … тот человек, которого я знал, не мой родной отец.

Гадюка смотрел на него какое-то время, после чего ответил:

– Да. Твои настоящие родители из более … благородного рода.

– Кто они?

Гадюка отрицательно покачал головой.

– Сейчас это уже не имеет значения. Достаточно будет сказать, что твоя мать была служанкой, а ты незаконнорожденный.

Этос ждал.

– И ты мне больше ничего не скажешь?

– Пока нет. Ещё не время.

– А когда же будет это время?

– После того, как закончится твоё обучение.

Этос был разочарован

– Понятно, – сказал он. Юноша на мгновение замолчал, но не собирался уходить.– Прав ли я, предполагая, что ты учил меня из-за моего происхождения?

– Я ещё не закончил учить тебя.

Этос не обратил никакого внимания на поправку.

– Ты говорил, что не берёшь учеников, но выучил меня. И явно не только из-за моих способностей. Ты ещё не стар, и я сомневаюсь, что тебе нужен преемник, так что остается только одно. Это из-за моего происхождения, не так ли?

– Так.

– Для тебя это всё какая-то игра, не так ли? Взяв меня в ученики, ты всего лишь сделал ещё один шаг к победе в какой-то запутанной игре, да или нет?

Гадюка пожал плечами.

– Вся жизнь игра. Чем раньше ты поймешь это, тем лучше будешь в неё играть.

Этос покачал головой.

– Если жизнь игра, я не понимаю её.

– Именно поэтому я до сих пор учу тебя.

Этос кивнул, расстроенный тем, как легко Гадюка выпутался из всех его каверзных вопросов. Он развернулся, чтобы уйти, но затем резко остановился и повернулся к Гадюке:

– Ещё кое что.

– Да?

– Ты засмеялся, когда Дрейк назвал себя Энтрери. Почему?

– Причина сокрыта в истинном значении этого слова.

– И что же оно означает?

Гадюка задумался, словно ответ было сложно сформулировать.

– Оно означает, – наконец сказал он, – совершенного убийцу.

– Совершенного убийцу?

– Да. Я рассмеялся, потому что Дрейк едва ли достоин этого звания. Это древнее слово, и я сомневаюсь, что он в полной мере понимал его значение.

Этос внимательно посмотрел на Гадюку.

Энтрери.

Если это значит «совершенный убийца», то существовал только один Энтрери. В этом Этос был полностью уверен.

Глава 17

Дондон

Сегодня Зазесспур был знойным.

Этос бесцельно блуждал по улицам. Он думал, что больше никогда сюда не вернется – и вот он снова здесь.

Не было никакой видимой причины возвращаться в Калимпорт. Там он чувствовал себя подавленным и испытывал сильную сердечную боль. Он даже думал о разумности попытки связаться с Артемис и Джитиндером и задавался вопросом, не было ли более мудрым решением не придти на встречу, которую он назначил.

Кроме того, в подобного рода встрече была некая доля риска, который нельзя игнорировать. Он дважды подвергся атакам людьми в чёрных одеждах и не сомневался, что за ними последуют новые. Он хотел знать больше о целях нападавших прежде, чем придётся снова рисковать вслепую.

Вероятно, это как– то было связано с Гадюкой. Конечно, эти люди не были настроены дружелюбно. Возможно, хотели его убить. Этос задался вопросом, знал ли вообще Гадюка об их существовании.

Как ты будешь справляться с этим небольшим дополнением к твоей игре, Гадюка?

Этос покачал головой. Гадюка никогда ничего не спрашивал о его визитах во внешний мир, и это озадачивало юношу. Это не противоречило характеру убийцы, но и не было в его правилах. Мастер был сложным человеком, и Этос ощущал, что о вылазках Этоса наружу он знал больше, чем показывал.

Внезапно поймав взглядом фигуру, которую и пришёл увидеть, он выкинул это из головы.

– Привет, Дондон.

Хафлинг взглянул вверх. Сегодня он играл слепого нищего, но Этос знал, что сквозь бандаж, повязанный вокруг головы, Дондон мог видеть его вполне ясно.

– Этос? – спросил он. – Это ты? Я не могу видеть сквозь проклятый… подожди минуточку.

Момент спустя повязка была снята, и ухмыляющийся Дондон стоял лицом к лицу с ним.

– Этос! – сказал он. – Где ты был?

 – Я… – внезапно его захлестнула волна стыда. – Уделял внимание некоторым вещам. – наконец сказал он. – Дондон, я могу подтвердить смерть Дрейка. Он был членом отряда Энтрери.

– Какого? – смутился Дондон.

– Отряда Энтрери – группы, которую послала гильдия, чтобы убить Гадюку.

– Понятно. Я полагаю, они провалили задание?

Этос кивнул.

– Я думал, ты должен был знать о Дрейке.

– Да. – кивнул халфлинг. – Очень жаль. Ты не видел как это произошло?

– Я сделал так, чтобы это произошло, – сухо ответил Этос.

Дондон очень странно на него посмотрел, не уверенный как ему лучше ответить.

– Я устранил каждого члена отряда, – продолжил Этос, говоря так, словно писал признание. – Они проводили операцию в доме Гадюки, прежде чем я остановил их.

– Но… – хафлинг был озадачен. – Но я думал, что ты хотел, чтобы они… Ну, преуспели.

– Я хотел.

Хафлинг потряс головой, не понимая.