Медленно и старательно он взобрался наверх.

Но ассасин уже был там.

– Слишком медленно.

***** 

Была кромешная тьма. Мишени, несомненно, передвинули с их прошлых позиций – так было всегда.

Тихий звук достиг ушей Этоса.

Он развернулся и без колебаний метнул первый кинжал,. в ответ услышав хорошо знакомый щелчок.

Мальчик сделал кувырок. В этот раз шум раздался справа. И он безошибочно определил положение мишени. У него не было времени слушать, был ли щелчок, он услышал новый тихий звук, который на этот раз был похож на скрип. Он снова бросил кинжал. Следующий звук напоминал смех. И опять Этос не колебался. Потом последовал крик о помощи, это был женский голос. И вновь кинжал полетел без колебаний.

Последний звук оказался неожиданным. Это был детский плач.

Какой-то миг Этос колебался, он даже вздрогнул от неожиданности, но все равно бросил кинжал.

Через секунду зажегся свет, озаряя комнату. Внутри каждой цели, точно посередине, находился кинжал. За исключением последней. Кинжал отклонился от центра на ширину пальца.

Гадюка посмотрел на проделанную Этосом работу:

– Уже лучше. В будущем ты научишься сдерживать свои эмоции.

– Я удивился, – запротестовал Этос. – Я не ожидал услышать такое.

– Почему же? Новорожденные довольно обычные мишени. Я собственноручно избавился от множества знатных детёнышей, пока они были еще в пелёнках.

***** 

Самый длинный шест достигал десяти футов, самый короткий – четырех. Еще один то покачивался, то погружался, то выныривал из шипящей лавы, текущей под ним.

Этос не знал настоящая ли лава, хотя от нее  исходило тепло. Да и не собирался это проверять.

– Вперед! – скомандовал Гадюка.

Первый шест был вторым по длине, приблизительно восемь с половиной футов отделяло его верхушку от поверхности лавы.

Этос успокоил дыхание, пытаясь обрести равновесие.

Он прыгнул вперед и правой ногой приземлился на верхушке шеста.

Следующий шест находился на расстоянии всего шести футов от пола, но был наклонён под углом шестьдесят градусов.

Этос сделал длинный прыжок и направился к следующему шесту. На первый взгляд этот был очень простым и находится всего в нескольких футах. Подвох был в том, что он был расположен слишком далеко от следующего шеста, чтобы просто допрыгнуть до него, если только не использовать его в качестве опоры для ног всего на секунду и продолжить движение. Этос так и сделал.

Он продолжал движение, пока не дошел до последнего шеста, ныряющего в лаву быстрыми рывками. Мальчик наблюдал за его движениями и знал, что когда он на него прыгнет, шест должен быть в самом нижнем своём положении.

Шест подтолкнул его так, что Этос сделал полное сальто вперед, которое вытолкнуло его к конечной платформе.

– Хорошо, – сказал наёмник. – А теперь возвращайся.

***** 

Хамcетис, сильная рука Сета, был невысоким, мускулистым мужчиной с темной кожей.

Когда-то он был рабом-гладиатором у Красных Магов Тэя. Он не проиграл ни одного боя, но всегда ненавидел своих тэйских хозяев.

Когда жрецы Сета выкупили его из рабства, он поклялся им в верности и вскоре в рядах этой организации показал себя великим воином. А уже после года изучения тактики стал их главнокомандующим.

Сейчас он мерял шагами главную комнату дома, который снимал.

Воин не понимал, почему Ходкамсет и Некисет не могли воспользоваться артефактом, который даровал им Сет, чтобы определить местоположение человека, которого они искали, но знал, что расстояние между культом и его жертвой сокращалось.

Ходкамсет говорил, что они встретят его или в Зазесспуре или в Калимпорте. Он дал точное описание нужного им человека. И Хамcетис был уверен, что ожидание не продлится долго.

Пол под его ногами содрогнулся.

Генерал выругался. Подвал находился недостаточно глубоко под землей, чтобы скрыть звуки, издаваемые созданиями, которых его слуги доставили в город под покровом ночи. Конструкция подвала перестраивалась для этого, но требовались недели, чтобы окончательно закончить эту переделку. А до тех пор ему оставалось только надеяться, что соседи будут не слишком любопытны.

Он улыбнулся при мысли о том, что сделает эта тварь, сидящая сейчас в подвале, с человеком которого они разыскивали.

***** 

Гримвальд был весьма заинтригован.

Если то, что ему удалось узнать о этом типе, по прозвищу Гадюка, было правдой, то этот человек был либо абсолютно сумасшедшим, либо играл в какую-то заумную игру, правила которой магу никак не удавалось понять.

Он не владел достаточным количеством фактов, чтобы сделать окончательный вывод.

Но решил, что поймает этого человека, и будет его изучать. Маг, которому служил Гринвальд в Калимпорте, исчез и скорее всего был уже мертв, так что ему не требовалось разрешение.

Он был взволнован. Ему придётся  действовать медленно и осторожно – учитывая всю серьёзность человека, с которым ему вскоре предстоит столкнуться лицом к лицу. А поймать этого человека будет не так уж и просто. Для этого понадобится тщательно, до мелочей проработанный гениальный план и немалая удача. А если он допустит хотя бы одну ошибку, то скорее всего заплатит за неё собственной жизнью.

***** 

Этос следовал за своим наставником вниз по винтовой лестнице.

Они спускались все ниже и ниже, до сих пор ему ещё не было позволено заходить так далеко. Этос тихо считал ступеньки, и с каждым шагом делать это становилось все сложнее. Холодные мраморные ступени были похожи друг на друга, как капли воды. Мраморная стена делала плавный, почти невидимый поворот. Единственным, что хоть как-то нарушало это однообразие, были волшебные светящиеся шары, которые парили вдоль стен с определенным интервалом.

Внезапно ступени закончились, и Этос обнаружил, что стоит на гладком мраморном полу.

Справа он заметил еще одну лестницу, ведущую вниз.

Отсюда брало свое начало бесчисленное количество туннелей. По-видимому, Гадюка выбрал один из них наугад, и направился туда. Этос следовал за ним по пятам.

Но была одна едва уловимая разница между этим и другими ходами. Этос ощущал, что все остальные туннели были хотя и редко, но посещаемы, и это каким-то необъяснимым образом делало их более тёмными. Здесь же не было жизни. Он почувствовал, что здесь обитает одиночество, настолько осязаемое, что, казалось, к нему можно прикоснуться рукой.

А Гадюка все вел его вперед.

«Как он может так жить?» – думал Этос. – «Как ему удается это так стойко и невозмутимо?»

Он быстро прогнал эти мысли из головы. Гадюка не был человеком, он был машиной. Идеальным убийцей, лишённым каких-либо нравственных принципов. Как мог такой  экземпляр что-то чувствовать? Подобные мысли были лишены здравого смысла.

Гадюка остановился возле огромной дубовой двери, с великолепной резьбой, на которой были изображены гротескные фигуры, которые сложно было разглядеть, если только не стоять и не смотреть прямо на них некоторое время. Скорее всего, эльфийская работа. Такие штуки в доме у Гадюки были обычным делом – несомненно, он высоко ценил искусство и красоту, даже если при этом человеческая жизнь и добродетель ничего для него не значили. Все это был лишь холодный расчёт; Гадюка и сам был таким же предметом – холодным и прекрасным оружием смерти, подобным адамантитовому мечу или мифриловому арбалету, обладающему своего рода внутренним огнём или неистовой силой, но лишенным души.

– Ты запомнил дорогу?

Этос кивнул, он запомнил.

– Хорошо. Придерживайся этого пути в будущем. Есть вещи гораздо страшнее смерти – и некоторые из них живут на этом уровне моего дома. Некоторые из моих игрушек могут укусить; так что постарайся не сворачивать с показанного пути.