Женщина выглядела очень пьяной.

– Вряд ли.

– Ты можешь сказать мне, как тебя зовут?

– Алиса, – ответила женщина.

– А мое имя – Эллиорн. Я ищу того, с кем ты, возможно, встречалась.

Трактирщица принесла воду для Эллиорн.

– Вы могли бы принести моей подруге чашку крепкого кофе, пожалуйста?

– Нет! – внезапно сказала Алиса, выходя из алкогольного транса. – Еще пива.

– Кофе, – настойчиво сказала Эллиорн трактирщице.

– И, пожалуйста, поспешите, – добавила она, кладя две золотые монеты в руку девицы. Та умчалась выполнять поручение.

Алиса смотрела на свою кружку, взбалтывая оставшийся в ней напиток. Она подняла кружку ко рту, но сильная рука схватила ее за запястье. Алиса боролась с железной хваткой некоторое время, но затем уступила, отдав кружку своей новой собеседнице.

– Я не хочу ни с кем разговаривать. Пожалуйста, уходи.

Эллиорн дотянулась до противоположной стороны стола и подняла подбородок Алисы так, чтобы та смотрела следопыту в лицо.

– Я ищу мужчину. Он несколькими дюймами ниже шести футов, носит эсаньолку, длинные волосы, и имеет при себе короткий меч и кинжал.

Алиса не сказала ничего, но Эллиорн смогла прочитать признание в глазах женщины гораздо быстрее. Она увидела это в ее глазах прежде, чем задала вопрос, даже прежде, чем села.

– Что произошло?

Трактирщица поставила чашку кофе перед Алисой. Женщина вдохнула аромат и сделала осторожный глоток. Кофеин, казалось, произвел незамедлительный эффект.

– Мы сделали ошибку, и поплатились за это.

– Что ты имеешь в виду?

Алиса оторвала взгляд от чашки.

– Он знал, что ты придешь.

– Алиса, скажи мне, что случилось. Я здесь не для того, чтобы судить тебя, я здесь, чтобы найти этого человека. Ты должна рассказать мне, что случилось.

Алиса сделала еще глоток горячего напитка, поставила кружку, и рассказала Эллиорн всю историю. Она рассказала, как они остановили выбор на нем, как он их провел, а затем, как он их убил.

– Ты говорила, он сказал тебе, что знал о том, что я приду. Что он тебе сказал?

– Он сказал, что убийства были моей ошибкой. Он предложил справедливую сделку, но мы попросили больше. Так делается дело. Никогда нельзя соглашаться на первое предложение. Это признак слабости.

– Думаешь, именно поэтому этот человек убил всех твоих подельников? Думаешь, он хотел показать вам, что он не слабый?

Алиса потрясла головой, делая еще глоток кофе. Она не поднимала глаз, когда говорила.

– Думаю ли я, что он хвастался? Он не нуждается в хвастовстве своими умениями. Он убил пятерых моих лучших людей так небрежно, как ты могла бы прогуляться по парку. Мы надавили на него слишком сильно. Мы нанесли первый удар, но он нанес последний.

– Это тот урок, который ты извлекла из всего этого? – спросила Эллиорн, ожидая, что Алиса поднимет глаза, а затем продолжила.

– Ты думаешь, именно это незнакомец хотел вам доказать? Самый важный удар не первый, а тот, который никогда не был сделан. Лучшим применением вашего оружия было бы вложить его в ножны, взять деньги и уйти. Он предложил вам мирное решение, но вы настояли на бое.

– Не читай мне нотации! – сказала Алиса, ее голос стал громче. – Все мои парни мертвы! Что мне теперь делать!? Ты хочешь сказать мне, что мой образ жизни довел меня до этого? Так? Если бы я была покорной женой или скромной трактирщицей, а не воровкой, этого бы не случилось. Тебе легко говорить. Ты – не я!

Эллиорн думала перед этим, что она не должна сейчас осуждать эту женщину, но именно это она сделала по неосторожности. В действительности, она думала, Артемис показал Алисе ошибочность ее пути. Он показал, что не следует вступать в сражение, если не хочешь потерпеть поражение. Эта женщина, очевидно, не терпела поражений и не имела никакого отношения к воровскому делу.

Эллиорн попробовала придумать, что еще она могла сказать женщине, но в этот момент та уже не была расположена слушать, а Эллиорн нечего было сказать. Следопыт изящно поднялась из-за стола, положила на него еще пять золотых монет и уехала.

Артемис был здесь около тридцати шести часов назад. Его определенно уже не было в городе. Эллиорн попробовала обдумать все, что она знала об этом человеке. Он пришел в Каренсточ, попробовал обжиться, но был вынужден бежать. Он пришел в Хальфвэй, занятый собственными делами, что закончилось убийством пятерых человек. Он, вероятно, не слишком стремился добраться до другого города.

Она знала, что у него были карты местности. Если он не хотел прийти в другой город, она знала, какое направление он, вероятно, выбрал. Эллиорн ехала на юго-восток от города в течение часа, а затем разбила лагерь. Она ненавидела спать в закрытых помещениях.

* * * 

Энтрери услышал звук задолго до того, как натолкнулся на его источник. Это была большая река. Она имела более пятидесяти футов в ширину, и Энтрери готов был поспорить, что она была и очень глубокой. Река не была быстрой, она вообще двигалась еле заметно, но Энтрери не хотел рисковать переправляться. Он не был уверен, насколько хорошо плавала его лошадь, а если он потеряет лошадь, то пропадет.

Убийца еще не определил, была ли погоня, но если бы он потерял лошадь, то узнал бы это достаточно скоро. Спешившись, Энтрери развернул одну из карт Райчена и начал искать эту таинственную реку. Теперь, когда он знал, что она была здесь, она легко нашлась на карте, хотя раньше это напоминало дорогу или даже складку в толстой бумаге.

Прежде, чем Энтрери убрал карту, он осмотрел все окрестности. Прямо на юге от Хальфвэя был расположен еще один город – Фаррион. Дорога вела из Фарриона на юго-юго-восток и пересекала реку в другом городе – Мастине. Река текла на восток-северо-восток. Энтрери был в целом дне пути ниже по течению от того места, где дорога пересекалась с Мастином, и где, без сомнения, был мост.

Что Энтрери было особенно интересно, так это то, что прямо на север от Фарриона, в половине дня пути от Хальфвэя, на карте была обозначена большая область, покрытая лесом. Лес не был широк, возможно, две дюжины миль, но он скрывал остальную часть дороги к Фарриону.

Если бы кто-то преследовал Энтрери и знал эти места хорошо, то повернул бы дальше на юго-юго-восток от Хальфвэя, обогнул лес на востоке и направился прямо на юг. Эта дорога была намного более прямым маршрутом к Мастину, куда теперь вынужден был идти Энтрери.

Убийца подумал об этом. Он полагал, что оторвался, по крайней мере, на день от возможного преследования, а может и больше. Теперь он снова двигался на запад, вдоль реки, а это даст преследователю преимущество в двенадцать или восемнадцать часов. Энтрери не думал, что этого было бы достаточно, чтобы поймать его, но если он остановится в Мастине на какое-то время или столкнется с какими-либо неприятностями, его игра будет слишком близка к завершению.

Энтрери снова посмотрел на карту, размышляя, мог ли он следовать вдоль реки на восток-северо-восток. В двух днях пути от этого места в реку впадала другая река, протекающая к востоку от Каренсточа. В этом месте удобно располагался город, но Энтрери знал, что это торговый партнер Каренсточа, и это было бы слишком большим риском.

Вместо этого он снова осмотрел реку к западу от Мастина. Пейзаж вдоль реки менялся, и приблизительно через тридцать миль вверх по реке земля становилась намного более каменистой. Энтрери вспомнил, что он читал о том, что реку окаймляет массивный горный хребет. Еще на десять миль дальше должен был находиться водопад. Присмотревшись поближе, Энтрери заметил тусклый пунктир, пересекающий реку у водопада.

Перед городом могла быть переправа, и хотя запасы продовольствия Энтрери были истощены, он пока не хотел входить в другой город. Энтрери подошел к реке, наполнил котелок водой для своей лошади, а затем набрал питья для себя. После пятнадцатиминутного перерыва он оседлал лошадь и быстро поскакал дальше.