Настало время идти. Крадучись, он выбрался на крыльцо, и одинокая доска предательски скрипнула под ним. Кевин сжал зубы и съёжился, но, похоже, тени не услышали, а потому сквайр тихо побрёл за ними.

Преследование оказалось мучительно трудным делом. Кевин не был лесником или взломщиком, выученным искусству беззвучно красться, и вне зависимости от всех его стараний, он не мог избежать некоторого шума, грозящего выдать его присутствие. Не мог сквайр выкинуть из головы и навязчивый страх, упрямо шептавший ему, что если он сконцентрирует внимание на тенях, слоняющихся впереди, другие фантомы заметят его и  неожиданно нападут со спины.

Но ничего страшного не произошло, и, в конце концов, тени и их заложники привели сквайра к похожему на барабан форту, хорошо известному в Кормире. Когда Кевин осознал, что это и была их конечная цель, он едва не издал нервный смешок — было в этом что-то символическое, не так ли?

Развалины – теперь не более разрушенные, чем остальная часть Старого Города – некогда были резиденцией чародейки Тилвары.  Согласно слухам, теперь они служил укрытием странным тварям и неупокоенным мертвецам, и были дьявольски опасным местом. Мало кто отваживался войти туда — даже пересечь так называемый “Сад Медуз”, аллею из каменных изваяний у входа. Статуи оживали и набрасывались на непрошенных гостей.

Хотя очень многие из них сейчас раскололись и валялись на земле, изрядное количество осталось нетронутым. И всё же, тени и их пленники беспрепятственно миновали их. Возможно, тени знали какую-то хитрую уловку, или же волна колдовской силы, накрывшая город, каким-то образом деактивировала каменные фигуры.

Процессия вошла в сводчатый проём дверей, и Кевин задумался, стоит ли ему следовать за ними дальше или нет. Он боролся с болезненным искушением отправиться на поиски Айандора, но что если ему не удастся найти рыцаря, который мог уже бродить по городу, либо пытаясь отыскать беглого сквайра, либо свою смерть? Или он найдёт его, но старику будет всё равно? Или тени убьют своих пленников, пока Кевин будет заниматься поисками?

Нет, будь оно всё проклято, он должен войти внутрь.

Кевин направился к статуям. Почувствовав, что тяжело дышит, он попытался взять себя в руки, как учил Айандор, но не вышло. Он едва не бросил всё в начале пути.

Каменные воители, птицы рух, мантикоры, волки и двуглавые эттины окружали его со всех сторон. Если бы все эти создания ожили одновременно, у Кевина не осталось бы ни единого шанса. Но только одно существо попыталось пошевелиться. Статуя льва слегка дрогнула, когда юноша прошел мимо неё, но ничего более. Некая сила без сомнения сделала эти изваяния безвредными.

Кевин на цыпочках подобрался к двери и украдкой заглянул вглубь мрачного коридора. Насколько он мог судить, ни один часовой не ждал у входа, равно как никто не обходил зубчатую стену наверху. Кевин нашёл, что представления теней об осторожности весьма своеобразны, возможно, они мыслят совсем не так, как люди. Или же они считали своё положение настолько безопасным в безраздельном владении Тилвертоном, что даже попытка осады казалась им немыслимой.

Кевин не особо задумывался об этом. Сумей он просто вызволить пленников, сквайр был бы полностью удовлетворён.

И он продвигался вперёд, временами наощупь, сквозь почти кромешный мрак чёрных комнат, которые были бы полностью лишены света, если бы не узкие проёмы в древних стенах. Легенды населяли подобные места дозорными призраками и блуждающими многоглазыми бехолдерами, но ему не встретился ни один из них. Он размышлял о том, могли ли тени расправиться даже с подобными тварями.

Вскоре он пришёл к выводу, что внутри резиденция оказалась намного более просторной, чем казалось снаружи, но подобный парадокс не слишком встревожил его. Ему доводилось слышать, что могущественные волшебники могут вызывать подобные явления. Хотя бы двери не захлопывались за его спиной. Об этом ему тоже рассказывали.

Неуловимый силуэт, перемещающийся на четырёх ногах, или, возможно, шести или даже восьми, отделился от сводчатого проёма не более чем в двенадцати футах от сквайра. Его сердце безумно заколотилось, он весь вжался в стену. Фантом повернул в противоположном от него направлении и скрылся в чернильной тьме.

Когда его нервы понемногу успокоились, Кевин двинулся дальше, проследовал через арку коридора, и наконец, обнаружил пленников, тех, которых он выслеживал, и не меньше пятнадцати других.

Тилвара, вероятно, владела превосходно обустроенным подземельем под своей резиденцией, но по какой-то причине тени выбрали для пленников просторную комнату, где с определённым интервалом стояли на полу восемь или десять ткацких станков. На некоторых из них всё ещё были закреплены куски незаконченных полотен, плетёные лоскуты и обрывки тканей, покрытые пылью, придавали воздуху специфический запах. Люди все ещё были связаны, но не верёвками, которые лежали, беспорядочно перепутавшись, на полу. Вместо них пленников обволакивали нити, сотканные из тьмы, которые цеплялись за стены, пол, потолок и были практически неразличимы во мраке.

Кевин не знал, какова природа этих чёрных пут — быть может, они похожи на самих теней — но ему хотелось верить, что он сумеет перерезать их, как только разберётся с тюремщиком. Насколько можно было судить в темноте, только один фантом задержался в зале с ткацкими станками, и он стоял спиной к двери.

Кевин тихо переступил через порог. Очевидно, ощутив его присутствие, тень попыталась обернуться, и он нанёс удар первым. Меч глубоко вошёл призраку в голову, и тот, судорожно дёрнувшись, испарился.

Пленники начали было лепетать что-то, но Кевин неистово зашипел на них, заставляя замолчать, настолько рьяно желая навести тишину, что лишь спустя пару мгновений до него дошёл смысл того, что они пытались ему сказать.

- Взгляни вверх! Паук! Он прямо над нами!

Едва он сообразил, то поднял голову, прикованный к месту приступом страха. Он ненавидел пауков, и если одно из этих созданий сплело достаточно паутины, чтобы связать всех этих людей, оно должно быть огромным.

Но пока что он не мог заметить паука. В комнате было слишком темно, да и потолок её был чересчур высок. В горле юноши стало сухо, как в пустыне, он крутился взад и вперёд, пытаясь обнаружить присутствие твари.

- Кто-нибудь видел его? – спросил Кевин у пленников, - Может быть ты? Или ты?

Но никто из них не мог дать ответа. Они лишь знали по своему горькому опыту, что паук прятался где-то здесь.

Кевину пришло на ум, что он может развернуться и бежать из этой комнаты, бросив людей на произвол судьбы. Он ведь попытался помочь им, никто не смог бы обвинить его в обратном. И было вполне вероятно, что его меч попросту не причинит пауку никакого вреда.

Но он знал, что не сможет оставить их. Это было неблагородно. Айандор — прежний Айандор, во всяком случае — никогда бы не одобрил такого малодушного, эгоистичного поступка.

Краем глаза Кевин заметил какое-то движение. Управляемый одной лишь чистой реакцией, он отскочил в сторону, а прыгучий паук приземлился в то самое место, где только что стоял сквайр. Кто-то из пленников завопил.

Сотканный из той же бесформенной, перетекающей тьмы, как и другие ужасы, заполонившие Тилвертон, паук был размером с ребёнка. Его склизкие луковицеобразные голова и тело покачивались между сегментированными лапками. Надеясь нанести удар прежде, чем существо сориентируется, Кевин нацелил меч на его брюхо.

Быстрая, как кошка, тень извернулась, встречая его удар. Клинок сквайра прошёл сквозь одну из лапок, не встречая никакого сопротивления и не сумев отсечь её.

Паук надвигался на него, и он отступал, на ходу пытаясь наносить бессмысленные удары. От этого было не больше проку, чем если бы он рубил воздух. В полумраке он мог лишь видеть кольцо маленьких выпуклых глазок паука и зазубренные мандибулы, закрывавшиеся и открывавшиеся над его жуткой глоткой.

Юноша врезался в один из станков, который громко хлопнул, затрещал и поднял кучу густой, забивающей глаза пыли. Пытаясь освободиться от досадной помехи, он наткнулся на прядь теневой паутины. Эта дрянь оказалась липкой, как он и ожидал, и намертво вцепилась в его руку, сжимавшую меч, пусть даже от клинка уже и не было никакого толка.