– Но это будет такой же судебной ошибкой, – заметил Андорис, – потому что одна из них точно виновна.       

– Что меня больше всего смущает, так это провал памяти, – сказал Вентар. – Не сама техника – стертые воспоминания, вероятно, являются результатом заклинания Забвения, настолько сильного, что Кеониду и не снилось. Меня интересует другое, а именно… могла ли Бламира, накладывая заклинание на теневого двойника для какой-то цели, – может, для того, чтобы он не смог свидетельствовать против нее – нечаянно наложить это заклинание и на себя?

– Заклинание, накладываемое на теневого двойника, не действует на его создателя, – напомнил Андорис коллеге. – Даже если двойника убить, заклинателю это не повредит, и наоборот.

– Может, здесь замешан еще какой-нибудь чародей, – задумался Вентар. – Тот, кто наложил заклинание на Бламиру и ее двойника, чтобы скрыть свою причастность к…

– Нет никаких доказательств в пользу этой версии, – перебил Андорис. – Заклинание Забвения требует визуального контакта с целью, а в соответствии с показаниями второй Бламиры лаборатория, в которой она обнаружила себя вместе с теневым двойником, была заперта изнутри, и в ней была защита против телепортации. Если бы кто-то другой сотворил заклинание, она бы увидела этого человека в комнате. Это было бы ее первым ясным воспоминанием. Нет, следуя логике, это именно Бламира наложила заклинание одновременно и на теневого двойника, и на себя, потому что никто из них не помнит, как другая читала заклинание.

– Но зачем? – недоумевал Вентар. – Нелогично совершать преступление, а потом стирать все воспоминания об объекте тщательно спланированной кражи. Как она вообще тогда могла вспомнить о проектных записях Птака, не говоря уже о том, где она их спрятала?

– Вероятно, она уже продала их или получила за них какое-то вознаграждение, – сказал Андорис. – Мы оба и она, скорее всего, так никогда и не узнаем, кому были переданы записи.

– Похоже на идеальное преступление, – вздохнул Вентар.

Знаешь, он прав. Мы можем никогда его и не раскрыть, но мы должны.

– Масштаб потери памяти – вот что мне кажется важным, – сказал Андорис, оставив без внимания беспокойство гомункула. – Бламира не просто стерла воспоминания о самом преступлении – она стерла воспоминания всего дня. Она не помнит, как  создала теневого двойника, не помнит, как сделала эффект постоянным.

– Но почему? – спросил Вентар.

– Есть только одно логическое объяснение,– ответил Андорис. – Бламира хотела поднять вопрос о возможности появления у теневого двойника свободной воли с момента его создания. Если бы она вызвала обычного теневого двойника, он бы уже давным-давно исчез, забрав с собой ее хитрое алиби.

– Так она виновна, – воскликнул Вентар, глаза его заблестели.    

Это она? Тогда она должна заплатить за свое преступление, несмотря на то что является ученицей Тени. Никакого фаворитства – так же мы говорим? съязвил  гомункул.Никакого – даже ради собственного…     

– Не обязательно, – возразил Андорис. – Вы упускаете из виду одну деталь. Теневой двойник обладает всеми магическими способностями Бламиры… и ее хитростью. Существует вероятность, что он получился слишком идеальным – совершил кражу проектных записей полностью по собственной инициативе. И это мог быть именно теневой двойник, кто наложил заклинание Забвения на Бламиру и на себя, чтобы обеспечить себе алиби.

Плечи Вентара опустились.

– Таким образом, мы возвращаемся к тому, с чего начали, – простонал он.

Запертый гомункул мерил шагами спальню, когти на ногах барабанили по полу из твердой древесины, но Андорис полностью владел собой и оставался спокойным. Он знал, что логика его не подведет – она никогда его не подводила.

Вентар опустошил бокал, отпустил его, щелкнул пальцами, и тот исчез.

– Я рад, что этим делом занимаетесь вы, Андорис. Чем дольше я пытаюсь его разгадать, тем более запутанным оно становится. Мы также можем попробовать прочесть один из Нетерийских Свитков с помощью наполовину законченных записей заклинания Птака.

Гомункул резко остановился, задрожав от возбуждения.

Точно! Как мы могли быть такими глупыми? Если Бламира помогала Птаку обратить его заклинание Секретного Шифра, он должен был обучить ее этому заклинанию. 

Однако Андорис лишь повернулся к своему коллеге и тихо спросил:

– Стражники обыскали лабораторию Бламиры, когда арестовали ее?

– Да, и я руководил обыском, – ответил Вентар. Затем добавил:

– Я  понимаю, к чему вы клоните. Вы думаете, что мы проглядели какой-нибудь безобидно выглядящий свиток, который мог на самом деле оказаться записями Птака, но я знал, что он защитил их. Записи могли выглядеть как и чем угодно – от счетной книги до страниц с поэзией. Поэтому я и настоял, чтобы Птак присутствовал при обыске. Он развеял заклинание Секретного Шифра и проверял книги, свитки и записи сам. Некоторые из письменных материалов Бламиры на ее столе были зашифрованы этим заклинанием, но среди них не оказалось проектных записей.

– Там все еще могут оставаться зацепки, – задумчиво проговорил Андорис.

– Что вы имеете в виду?

– Думаю, следует провести еще один обыск в лаборатории Бламиры.

Союз Тени был известен своими темными коридорами и крошечными, тесными комнатами. Лаборатория Бламиры не была исключением. Хотя в башне, в которой она находилась, было много окон, – на всех лежали чары против телепортации и подглядывания – они были длинными и узкими, и с серыми стеклами. Солнечный свет проникал в эту захламленную, душную комнату в виде тонких лучей, похожих на лучи ищущего светоуказателя.

Вентар и Андорис тщательно изучали книги, свитки и отдельные листы пергамента на рабочем столе Бламиры. Они переставляли каждую стопку с одного конца стола на другой по меньшей мере три раза, но ничего подозрительного так и не обнаружили.

– Это безнадежно, – пробормотал Вентар. – Я не могу вспомнить, какие из них изменились, когда Птак развеял свое заклинание.

Идиот! Надо  быть более внимательным.

– Продолжайте искать, – сказал Андорис.

– Что мы ищем? – спросил Вентар.

Но Андорис его больше не слушал. Все его внимание было приковано к книге, которую он только что открыл. Читая ее, он увидел то, что до этого казалось ему невозможным: записи о создании мифаллара, черпающего энергию не из самого Плетения, а из пустот в нем. Из Теневого Плетения.

В спальне Андориса гомункул дрожал от возбуждения. 

Так вот как она это сделала!      

Андорис указал на раскрытую книгу перед собой:

 – Судя по этим записям, Тени и его ученикам удалось создать теневой мифаллар.

Вентар удивленно покачал головой:

– Теневой мифаллар? Невероятно! Но какое это имеет отношение к…

– Если мифаллар поддерживает теневого двойника, – объяснил Андорис, – это означает, что двойник квазимагический, а не постоянный. Это эффект заклинания, а не разумное существо.

– А, – на лице Вентара отразилось понимание, и он с облегчением улыбнулся. – Что ж, загадка разгадана. Мы можем признать Бламиру виновной…

Даже если она невиновна?

– А теневого двойника держать в круге-лабиринте до тех пор, пока не найдем способ его развеять, – продолжал Вентар. – Вот только как их различить?

– Вентар, – задумчиво обратился Андорис к коллеге, – когда вы телепортировали одну из обвиняемых на другой План в надежде, что теневой двойник рассеется, какую из них вы выбрали?             

Когда слушание возобновилось, в Спиральном Зале находилось даже больше народу, чем до этого. Разнесся слух, что решение по делу вот-вот будет вынесено, и стены были так переполнены зрителями, что показания, поднимавшиеся по костяной спирали, невозможно было разглядеть. Даже Тень пришел посмотреть на заседание суда, хотя и в окружении учеников-телохранителей.