Clare Pooley

THE PEOPLE ON PLATFORM 5

Copyright © Quilson Ltd 2022

This edition published by arrangement with Madeleine Milburn Ltd and The Van Lear Agency LLC

All rights reserved

Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».

© И. Б. Иванов, перевод, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2022

Издательство Иностранка^®

От автора международного бестселлера «Правдивая история», переведенного на 29 языков!

08:05. Хэмптон-Корт – Ватерлоо

До тех пор, пока в восьмичасовом утреннем поезде прямо на глазах у Айоны не начал умирать мужчина, этот ее день был как две капли воды похож на все остальные.

Она всегда выходила из дома в половине восьмого. На обычных каблуках добиралась до станции минут за двадцать. Таким образом, до отправления пригородного поезда на Ватерлоо у нее в запасе оставалось четверть часа. Если же Айона надевала туфли на шпильках, то время ее пешего перемещения увеличивалось на пару минут.

Заблаговременный приход на станцию был предельно важен, если она хотела занять свое привычное место в третьем вагоне, что Айона только что и сделала. Новизна прекрасна в моде, в кино и даже в кондитерских деликатесах, но только не в ежедневных поездках на службу.

Не так давно главный редактор их журнала предложил Айоне начать работать удаленно. По его словам, это стало чертовски популярно и она вполне может трудиться, сидя дома. Он пытался выдавить ее из офисного пространства, соблазняя возможностью лишний час поваляться в постели и более гибко управлять своим временем. Когда этот трюк не удался, он нашел еще более жуткий способ, лишив Айону постоянного места в офисе. На редакционном сленге это называлось «горячими столами»[1], а по сути представляло собой не что иное, как заурядную дележку. Делиться чем-либо с другими Айона не любила даже в детстве. Маленькое происшествие с куклой Барби крепко запечатлелось в ее памяти и, несомненно, в памяти ее одноклассников тоже. Нет, этой женщине были необходимы границы личного пространства. К счастью, коллеги Айоны быстро узнали, какой именно стол она предпочитает, и он из горячего превратился в достаточно холодный.

Айона любила офисную жизнь. Она с удовольствием общалась в редакции со своими коллегами помладше. Те знакомили ее с новейшими разновидностями молодежного жаргона, давали послушать свою любимую музыку и рассказывали о том, что стоит посмотреть на «Нетфликсе». Айоне было важно держать хотя бы один палец на пульсе времени. На Би – да хранит ее Господь! – теперь надеяться не приходилось.

Однако сегодня Айона не особо стремилась на работу. Главный редактор журнала запланировал провести нынче всестороннюю аттестацию сотрудников. И она почувствовала себя слишком уязвимой. В таком возрасте, а ей уже исполнилось пятьдесят семь, не каждому понравится, когда тебя оценивают слишком пристально, рассматривая под разными углами. Некоторые аспекты лучше оставить воображению, а если честно, то и совсем не затрагивать.

И потом, что этот тип вообще знает? Подобно полицейским и врачам, редакторы в их журнале год от года становились все моложе. Нынешний – даже трудно поверить – появился на свет уже после создания Всемирной Паутины. Он не представлял, что телефоны когда-то висели на стене, а для проверки фактов люди обращались к Британской энциклопедии.

Айона с налетом грусти вспоминала, как проходили аттестации в былые времена, когда она еще только начала работать в журнале. Это было почти тридцать лет тому назад. Даже самого слова «аттестация» в редакционном лексиконе тогда не существовало. Сотрудники устраивали «ланч», собираясь в ресторане «Савой-гриль». Единственным минусом была необходимость вежливо снимать со своего бедра толстую потную руку главного редактора, который так и норовил потрогать молодую женщину под столом. Но Айона прекрасно умела это делать, а неудобство, доставляемое ей, с лихвой компенсировалось сочным голавлем, мякоть которого услужливый официант, говоривший с французским акцентом, ловко отделял от костей, и бутылкой охлажденного шабли. Она стала вспоминать, когда в последний раз кто-то, за исключением Би, попытался лапать ее под столом, и не смогла. С начала девяностых эти поползновения прекратились.

Перед выходом из дома Айона взглянула на себя в зеркало, висевшее в прихожей. Сегодня она нарядилась в свой любимый красный костюм – тот самый, что недвусмысленно заявлял: «Я не шучу» и «Даже не думайте об этом, мистер».

– Лулу! – крикнула она, обнаружив, что французская бульдожица сидит возле ее ног, готовая к выходу.

Еще одно создание, ценящее привычки и устоявшиеся традиции. Айона наклонилась, прицепив поводок к ярко-розовому ошейнику. На ошейнике красовалась брошь из искусственного бриллианта, где было выгравировано имя собаки. Би не одобряла аксессуаров Лулу. «Дорогая, это же пес, а не ребенок», – постоянно говорила она, хотя Айона и сама прекрасно знала разницу. По мнению Айоны, нынешние дети были весьма эгоистичны, ленивы и заносчивы, чем разительно отличались от ее дражайшей Лулу.

Открыв входную дверь, Айона обернулась к лестнице и крикнула, как всегда:

– Бай-бай, Би! Я поехала на работу. Я буду по тебе скучать!

Как место посадки в поезд станция Хэмптон-Корт имела определенные преимущества. Здесь был самый конец линии. Или же ее начало. Все зависело от того, в каком направлении ехать.

«Жизнь преподносит нам урок, – думала Айона. По ее собственному опыту, большинство концов оказывались замаскированными началами. – Надо будет написать об этом в колонке, которую я веду».

Если прийти пораньше, застанешь поезд еще сравнительно пустым. Это означало, что Айона могла сесть в свой любимый третий вагон и занять свое любимое место в седьмом ряду, справа, за столиком, лицом по ходу поезда. Она всегда предпочитала нечетные цифры четным. Ей не нравилось все слишком круглое и удобное.

Айона уселась, посадив Лулу на соседнее место, и принялась расставлять на столике необходимые предметы: термос с зеленым чаем, богатым антиоксидантами, замедляющими старение; фарфоровую чашку и такое же блюдце, поскольку пить чай из пластиковых чашек было для нее немыслимо в любых обстоятельствах. Затем она достала почту, которую утром вынула из ящика, и айпад. От вокзала Ватерлоо ее отделяли десять станций, и за тридцать шесть минут пути она великолепно успевала подготовиться к рабочему дню.

После каждой остановки в вагоне становилось все более людно, но Айона продолжала успешно трудиться в своем маленьком пузыре, никем не узнаваемая и смешавшаяся с общей массой. Одна из тысяч типичных пассажирок пригородных поездов, на которую никто не обратит ни малейшего внимания. Естественно, никто и не заговорит ни с нею, ни с кем-либо из попутчиков. Это исключено. Каждый знал Второе правило проезда в пригородных поездах: «Вы можете кому-то кивнуть, если видели этих людей достаточно часто, и даже – в самом крайнем случае – обменяться иронической улыбкой или закатить глаза, выслушав объявление по вагонной трансляции. Но вы никогда не станете ни с кем заговаривать, если только вы не чокнутый». А Айона, что бы о ней ни говорили, чокнутой не была.