Он двигался быстро и уверенно по последнему коридору древнего подземного храма, будучи еще в своей памяти. Его стены были сделаны из гладкого темного древнего неизвестного материала, насквозь пропитанного различного рода энергетическими линиями. Они были преимущественно прямыми, параллельными полу, но изредка уходили под углами вниз либо вверх. Вокруг был легкий полумрак, слегка подсвечивающийся указанными линиями. При каждом новом шаге капли крови, что наполняла его тело, падали вниз обильными группками и шипели при попадании на гладкий подсвечиваемый больше, чем стены, пол. Кровоточила правая нога в районе колена с внешней стороны. Обильно был ранен левый бок. А правая рука отказывалась исполнять его волеизъявления и изредка дергалась в легком треморе. Несмотря на подобного рода сильные раны, он даже не пытался останавливать свои кровотечения рукой либо чем-то еще.

Его доспехи с капюшоном были серьезно повреждены. Где-то в разных частях пробитые, где-то разорванные элементы высокотехнологичной экипировки, что броней защищали все жизненно важные части тела, обвисали под ранами лоскутами, отличающимися по размерам. Ранее указанная экипировка была филигранно построенной по его физиологическим размерам и не слишком громоздкой. Она хорошо прилегала к телу и, казалось, будто бы была срощена с ним. Но было и то, что никогда его не предавало и не предало в этот раз – личное оружие. Его светящийся меч, который был слегка изогнут к нижнему лезвию, и многие другие элементы для защиты и атаки, что были развешаны идеальным балансом по телу, всегда готовые выполнить его приказы, пребывали при нем.

Скорость его движения не падала. Впереди его ждала неизвестность и, вероятно, забвение, возможно, бесконечное забвение. Его душу терзала безумная боль. Кадры прошлой жизни, как острые клинки разрезали его душу и порой мешали его уверенности в том, что, возможно, удастся совершить. Его семья – жена, сын, братья, сестры – все это скоро исчезнет. А воспоминания не давали четко сосредоточиться на достижении цели – по сути, очень близкой к самоубийству. Но это его выбор, и больше ничей.

По дороге древние ловушки от незваных гостей пытались его убить – то различными энергетическими лучами, то выстрелами лезвий из энергии. Однако выходили из строя и плавились, разбиваясь о его защитные магические щиты и от невероятной энергетики, которая царила рядом. Концентрация магии вокруг того, кто двигался по коридору, была настолько высокой, что вблизи со щитами десятками раз в секунду раздавались раскаты молний и треск от их соприкосновения с окружающими предметами. Добравшись до конца коридора, хромая, он остановился у древних и мощных врат. Две полуарки в конце туннеля были соединены крестовыми замками. Замки являлись старейшими механизмами, которые сочетали в себе не только технологии, но и ту самую древнюю и мощную магию, которая мало кому была известна. Пульс подскочил до всеобщей дрожи во всем теле, чего не испытывалось долгие и долгие тысячи лет. Он понимал, что скоро, возможно, его не станет, возможно, он потеряет все то, что очень любил и оберегал. Это тяготило его… При этом притормаживало в действиях и заставляло его решительность слабеть. Однако иного выхода у него не было. Времени было мало, и необходимо было действовать.

Ритуал воздействия на врата начался. Просто вытянув руку в направлении них, он начал испускать из нее потоки светлой энергии, заключенной не только в самой прямой линии, но и в разного рода символах и знаках. Последних было немало, и они окружали поток будто бы густым спиралевидным полотном. Так, по кругу рядом с вратами выстроилась череда этих энергетических знаков. После более мелкие из них сформировали большие неизвестные и сложные по структуре руны. Потоки энергии сами стали переливаться от одной руны к другой. Тот, кто направил поток энергии, сконцентрировался и всей своей магией, направленной в сторону врат, открыл их. Врата, освободившиеся от крестовых магических замков, медленно разъехались в две стороны. В конце темного коридора храма перед ним появился невероятно яркий, но не слепящий свет, который тут же начал его поглощать частица за частицей. Он выдохнул и растворился в нем. Взрыв тишины изменил все…

Во вселенной бесконечное множество миров. Во всяком случае их количество настолько велико, что в нашем понимании может быть сравнимо с чем-то явно бесконечным. Среди них есть как известные миры, так и скрытые. Все миры объединяются в группы – пространства, а именно в так называемые планетарные системы. Одним из таких пространств является Септидорум. В него входит семь миров, вращающихся вокруг трех разного размера и потенциала светил. Движение данных планет очень необычно и напоминает движение элементов атома вокруг его ядра, которое является связующей частью и представлено самым огромным из светил – Ксаиром. Вокруг него вращаются два других, намного меньших в размерах звезд: Гаир и Лаир. Семь представленных нам миров, что расположены на наиболее оптимальных расстояниях от светил на их орбитах, являются обитаемыми. Все они были поделены средь светил и не более чем как по два на каждую из меньших звезд заняли свои места в пространстве Септидорума. За счет взаимного равного притяжения светилами планет друг друга они находятся все на своих безопасных орбитах, что не позволяет им выходить за их пределы либо же вырваться ближе к какому-либо из светил. Это очень редкое и необычное построение космических тел и светил в космическом пространстве. Такое бывает крайне редко и обычно происходит в местах, крайне отдаленных от центра вселенной и центров больших галактик.

Первая планета, которая двигается по орбите темно-желтого светила Ксаир и одновременно параллельной орбите с белым Гаиром, – это планета Флорея. Очень жаркая планета по причине своего расположения между светилами и при этом имеющая сверхтропический климат. Частым явлением на ней являются горячие дожди. Однако продуктов для жизнедеятельности организмов здесь достаточно. От фруктов на пальмах и лианах, до сильных и мясистых травоядных существ, которые часто являются жертвами местных рас и других природных хищников. Шестьдесят процентов планеты составляет вода, сорок процентов – земля, из них тридцать процентов – леса и джунгли, оставшиеся десять процентов – это горы, в которых, по легендам, обитает одна из сильнейших рас этого мира. Рельеф очень разнообразный: планета очень похожа на разноцветный игровой шар. Большая часть ее, как было сказано, вода. Большие, даже если быть точным – огромные водные пространства покрывают этот мир.

Именно в этих просторах обитает одна из рас этого мира – вролты. Эти существа являются разумными, имеют серый окрас кожи, длинное немускулистое тело амфибий под два метра, очень жилистое. На ногах и руках есть небольшие плавники в районе локтей и обратной стороны коленей, которые помогают им быстро передвигаться по водному пространству и над ним. Их лица специфичны – вытянутые, с глубоко посаженными маленькими глазами белого цвета без зрачков, нос отсутствует, ведь его заменяют дыхательно-жаберные отверстия в области шеи, аккуратно вытянутые от нижней части шеи к верхней. Привычные обычным расам уши отсутствуют, ушная раковина располагается, немного уходя внутрь черепа, сверху на темечковой поверхности, аккуратная, в виде полуовала. Пальцы на руках и ногах похожи на вытянутые, слегка приплюснутые треугольники, что сгибаются в четырех точках, а не в трех, как у людей. Все это свидетельствует о том, что их раса долгое время была связана с водой, возможно, с самого начала образования их вида.

Вролты – отличные воины, как на суши, так и в воде. В воде они ведут себя подобно остальным жителям вод: они быстры, маневренны, опасны, а некоторые развивают свои боевые навыки настолько, что порой способны растворяться в воде словно воздух в небе. Но многое меняется на суше. Атмосфера заставляет их впитывать воздух и использовать его энергетические волны как альтернативу водному покрову, к которому они привыкли в океане. Иными словами, становятся сильнее, но проигрывают в скорости. Это становится заметно даже по их телу, которое расширяется и будто бы мышечно адаптируется к иным условиям среды. Тогда-то их гладкий внешний вид сменяется на более громоздкий и накаченный. Слух также теряет свои исключительные водные особенности и становится несколько хуже, нежели у обитателей суши.