– А если бы кто кого тронул? – замирающим голосом спросила дама, успевшая приблизиться к ним почти вплотную. Наивные голубенькие глаза её были широко распахнуты.

Собеседники обернулись.

– Ну, если бы тронул, тогда другое дело, – охотно пояснил подросток. – Скажешь «взять» – истреплет не хуже овчарки…

– Слышь, друг… – покряхтев, решился мордастый. – А она у тебя не продаётся?

– Опа! – вместо ответа ликующе выпалил тинейджер, ловко хватая нечто увёртливое и с видимым трудом подтаскивая к себе. – Будешь ещё шкодить? – грозно обратился он к отбрыкивающейся пустоте, встряхнув её при этом, судя по хватке, за шкирку. – Смотри у меня… – Разжал руку и снова повернулся к детине. – Барабашки не продаются, – спесиво изрёк он.

– Ещё как продаются! – тут же уличил его мордастый. – У меня друган на той неделе пролетел. Сотню баксов выложил, а она в тот же день сбежала…

Подросток пренебрежительно усмехнулся.

– Это он на жуликов нарвался, друган твой, – пояснил он с видом знатока. – Их сейчас таких знаешь сколько развелось! Вот возьму я, допустим, у тебя сейчас сотню баксов, скажу: бери, твоя барабашка. Так ведь она «купи-продай» не понимает! Тут же обратно и прибежит. Обмен – другое дело. Хотя, знаешь, с обменом тоже обуть могут. Ритуал неправильно проведут или совсем без ритуала впарят…

– Ты смотри! – подивился детина. – Выходит, и тут кидалы работают?

– Вовсю, – подтвердил словоохотливый подросток. – И ладно бы ещё колдуны шустрили! А то ведь ни одного заклинания не знает, а туда же…

– Позвольте, – ошеломлённо перебила дама. – Но если жулики, вы говорите, не колдуны, то откуда же у них власть над барабашками?

– А где вы здесь видите барабашку? – запальчиво повернулся к ней подросток. – Пальцем покажите! Нет здесь никакой барабашки. С чего вы взяли, что она тут есть? Может, это я прикалываюсь, мозги вам пудрю… Вот так вас и обувают, – назидательно закончил он, обращаясь то ли к даме, то ли к детине.

Тот моргал.

– Не-е… – протянул он наконец, расплываясь в понимающей ухмылке и осторожно берясь двумя пальцами за мясистую мочку. – Как это нету! А кто ж меня тогда за ухо цапнул?

По скверу пробежал ветерок.

– Ой!.. – испуганно сказала дама – и поёжилась. – По-моему, она меня по шее погладила…

– Рука – тёплая, пушистая? – деловито уточнил подросток. – Или голая, холодная?

– Тёплая, пушистая… Это к добру?

– К добру, – заверил тот. – Если тёплая, пушистая, значит нравитесь вы ей… А вообще-то, барабашки чужих не любят…

Мордастый засопел, ревниво покосился на даму.

– А сам-то ты кто? – подозрительно спросил он кадыкастого собеседника. – Колдун?

Тот замялся. Видно было, что очень бы ему хотелось назваться колдуном, да порядочность не позволяет.

– Ученик, – признался он со вздохом после краткой внутренней борьбы.

– Ага… – соображая, промолвил детина. – А меняют их на что?

– Тоже на энергетику на какую-нибудь… на амулеты…

– А на чисто конкретное? На золотишко там…

– Или на золотишко, – согласился подросток. – Благородные металлы – это они понимают. А купюры… Им ведь, барабашкам, что бакс, что водочная наклейка… А зачем тебе?

Губастая мордень приняла мечтательное выражение.

– Ну вот, скажем, разборка… – начал детина и снова схватился за ухо. – Завязывай, да? – взвыл он, яростно отмахиваясь наугад, как от слепня.

Вдвоём с хозяином они кое-как отогнали шаловливую энергетику и продолжили беседу. Всё ещё потирая многострадальную мочку, мордастый полез свободной пятернёй за горловину рубашки – сгрёб и предъявил толстенную золотую цепь:

– Столько хватит?

Подросток поскучнел.

– Да дело ж не в количестве, – уклончиво проговорил он. – Тут и крупинки достаточно, лишь бы проба высокая была…

– Проба – высокая! – истово заверил мордастый.

– Да и не в пробе дело… – Подросток жалобно наморщил узкий лоб. – Ну не стану я меняться! Я её уже неделю натаскиваю…

– Другую натаскаешь! Трудно, что ли?

– А то нет? Сам же говорил: приручаются плохо…

Однако противостоять мордастому было сложно.

– Ну край как нужна, земляк… – ныл детина. – Не нужна была бы – не просил…

– Да не пойдёт она к тебе! – нашёлся тинейджер. – Раз щипаться начала – ни за что не пойдёт…

– А ритуал? – с надеждой вспомнил тот.

– И ритуал никакой не поможет. Вот к ней, – указал хозяин на даму, – пойдёт запросто! Потому что погладила… мохнатой лапой…

Дама вновь широко раскрыла глаза. На пухленьком личике её обозначилось приятное удивление. Облизнула губки, скривилась от нерешительности. Так в итоге и не устояла. Уж больно велик был соблазн.

– Только, знаете… – пролепетала она, свинчивая с мизинца тоненькое колечко. – Этого же, наверное, мало…

Хмурый подросток с досады чуть не плюнул. Хотел от одного покупателя отбиться, а в итоге нарвался на второго.

– Да я ж сказал уже: не в этом дело… – буркнул он, нехотя принимая крохотное ювелирное изделие и выискивая пробу. – На количество металла барабашки не смотрят. Они на качество смотрят.

– Слышь, земляк… – Детина уже чуть не плакал, видя, что чаемое приобретение на глазах уплывает из рук.

– Ну а что «земляк»? – огрызнулся тот. – Я ж её на тебя не науськивал, правда? Сама хозяйку выбрала…

До этого мгновения всё шло как по нотам, а вот слово «хозяйка» прозвучало явно преждевременно. Дама насторожилась.

– Позвольте, – встрепенулась она, не сводя глаз со своего колечка в чужих руках. – А если всё-таки убежит?

– Вряд ли, – успокоил подросток. – А убежит – вернём. Учитель мой – Ефрем Нехорошев, человек известный… Адрес я вам сейчас напишу… – С этими словами он подбросил колечко на ладони – и замер с полуоткрытым ртом.

Ювелирное изделие испарилось на лету.

Не веря, повернулся к даме.

Дамы не было. Надо полагать, исчезла одновременно с колечком.

– Не крути башкой – шея отломится, – надменно посоветовали неподалёку.

В опасной близости от жуликов возвышался сумрачный юноша атлетического сложения. Хуже этой встречи оба обладателя кожаных курток и стриженых голов мало что могли себе представить. Перед ними стоял Глеб Портнягин, в прошлом хулиган и гроза Ворожейки, а ныне ученик старого колдуна Ефрема Нехорошева, на которого имел дерзость сослаться младший из кидал.

– Что, Капитон? – недобро поглядывая на мордастого, полюбопытствовал питомец чародея. – Пустоту на золотишко меняем?

– А-а?.. – Мордастый Капитон очумело оглянулся туда, где несколько секунд назад располагалась почти уже облапошенная дамочка в бежевом плаще.

– А это фантом называется… – любезно пояснил пришелец. – Как видишь, кое-что уже умеем.

Здесь он, конечно, малость прихвастнул. Соорудить столь достоверный призрак Глебу Портнягину при всей его одарённости было бы не под силу. Даму с колечком, разумеется, сотворил старый колдун Ефрем Нехорошев, которому тоже надоело, что вот уже который раз подряд его подставляют какие-то мазурики, продавая от имени известного кудесника липовых барабашек.

– Сначала на Тихих Омутах лохов шелушили, – задумчиво продолжал ученик чародея, – а теперь до Ворожейки добрались? Третий день вас, гадов, караулю…

Тут наконец кадыкастого бритоголового подельника осенило – и, распугивая крабовидную листву, лжевладелец лжебарабашки опрометью кинулся к выходу из сквера. Погони не последовало – мстителя интересовал только сам Капитон Недоступин, тоже личность достаточно известная. Во всяком случае, на Тихих Омутах.

– Я ж тебе за учителя, – надвигаясь на прощелыгу, с нежностью известил Глеб, – астральную пасть порву – будешь потом чуть что к травматологу бегать… Из-за таких, как ты, люди колдунам верить перестают. Материалистами становятся…

Вес у противников был приблизительно равный, но, сойдись они на ринге, ставки делались бы исключительно на плечистого рослого Глеба. Однако мордастый проходимец и не помышлял о бегстве: судорожно расстегнув кожаную куртку, извлёк грубо вытесанную деревяшку странной формы – этакий эфес без лезвия – и злорадно осклабился.