— На самого себя ставить можно?

— Можно. Хотя и нежелательно.

— Почему?

— У нас там не банк, сам понимаешь. Расписок и чеков не дают, всё в ассигнациях или в звонкой монете. И вот сграбастал боец куш, рассовал по карманам и попёр домой весь побитый, но довольный. А по дороге… Всякое бывало. За всеми не уследишь. Так что куда лучше, если за бойцом кто-то стоит. Желательно из благородных.

Я невесело усмехнулся. Был бы у меня такой покровитель — неужели я полез бы в круг мордобоем зарабатывать? Но нет. Как говорится — всё сам, всё сам...

Впрочем, дело ведь не только в деньгах. Если Велесов прав в своих подозрениях, и на закрытых боях «Колизеума» можно встретить сильных Одарённых, а то и Изменённых зверей — то это отличная возможность попрактиковать Дар и поглотить хорошие порции эдры. А может, и Аспекты. Идеально для Пересмешника, если бы не одно «но»…

— А что насчёт конфиденциальности?

— Чего-чего?

— Ну… Если я, допустим, не хочу светить лицом там, на боях? Как-то можно сохранить свою личность в тайне?

— Насчёт этого как раз всё схвачено. Кроме Фомы, меня самого и нескольких самих близких подручных, никто и не знает ничего про бойцов. Многие выступают в масках или вообще в костюмах типа маскарадных. Чтобы не узнали. Бывает даже, что образы меняют для каждого боя. И прозвища себе придумывают звучные.

— Прямо театральное представление! — недоверчиво усмехнулся я.

Но про себя отметил, что Велесов, похоже, был прав. Если на этих боях выступают молодые нефилимы, то наверняка делают это инкогнито. И Фома заинтересован в том, чтобы сохранять эту анонимность, иначе вся затея развалится.

— Так и есть. Колизеум — это зрелище. Причем не для всех. Публика там собирается очень… непростая. Один только входной билет иногда в две сотни целковых выходит.

Я присвистнул.

— Вот-вот. Стало быть, и само шоу должно соответствовать. Это тебе не ярмарка, где мужики друг другу морды расквасили да разошлись. В настоящем «Колизеуме» каждый бой — это событие. И ему надо соответствовать. Так что то, что Фома тебя пригласил — ещё ничего не значит. Это только начало. Предстоит хорошенько подготовиться.

— Представляю. И сколько времени это займёт?

— Яшма начнётся где-то через месяц, и продлится до Рождества. Бои раз в пару недель, иногда чаще.

— Яшма?

— Фома камнями увлекается. Говорят, на приисках малахитовых работал когда-то. Вот и для «Колизеума» придумал. Есть несколько кругов. Яшмовый — попроще. Можно сказать, отборочные бои. В Агатовый пробиваются только те, кто хорошо показали себя в Яшме. В Лазуритовом —лучшие из лучших.

— Понятно. Градация, в общем. Типа «бронза, серебро, золото».

— Вроде того. Мы для краткости зовём Яшма, Агат, Лазурь. Есть ещё Кровавик. Но это отдельная история.

— Красиво. И как мне готовиться?

Дымов двумя долгими затяжками докурил самокрутку и затоптал её носком сапога. Понизив голос, заговорил снова — размеренно, с паузами, будто список зачитывал:

— Значит, так. Сюда больше не приходи. Этот зал — совсем для новичков, только время потратишь. Приходи к концу недели в «Славянский базар». Спросишь про меня у швейцара, он подскажет. Отвезу тебя в более тихое место, погоняю основательно. И в этот раз можешь… не скрываться. Ну, ты понял. Мне надо понять, на что ты реально способен.

Я кивнул.

Он, конечно, имеет в виду Дар. Надо только придумать, что это будет за Дар, потому что светить разные Аспекты не стоит — это вызовет лишние вопросы. Самый очевидный вариант — просто перенимать у Демьяна Аспект Зверя. Но посмотрим. Фома, похоже, именно этого от меня и ожидает. Но жутко не хочется быть предсказуемым.

— Дальше решим, где и как будешь тренироваться. Задатки у тебя неплохие, но думаю, у меня тоже найдется чему тебя поучить.

— У меня вообще-то ещё учёба в институте…

— Ну, тут уж определись. Надо как-то совмещать. Тренировки нужны будут минимум три раза в неделю, часа по два-три. Я должен быть уверен, что выпускаю в круг подготовленного бойца. Который не сдуется через пару минут и сможет показать достойный красивый бой.

— Тут можете не сомневаться.

— А я и не сомневаюсь. Но и на слово никому не верю. Моё дело — подготовить бойца. За это мне Фома и платит. И тебе, к слову, тоже некоторая компенсация будет. Червонец в неделю, если тренировки пропускать не будешь.

— Негусто.

— Ты особо-то не наглей, — фыркнул тренер и мотнул головой в сторону зала, из которого доносились глухие удары по боксёрской груше. — Любому из этих ребят такие условия предложи — они от радости из портков выпрыгнут. Многие из них за такие деньги на складах или на заводе целыми днями корячатся.

— Да я понимаю...

— Эта компенсация тебе, к слову, как раз для того, чтобы не отвлекался на заработки, а сосредоточился на подготовке. К началу боёв ты должен быть в форме. А ещё — надо успеть продумать тебе легенду. Ну, образ там, историю какую-то. Зрители это любят. Вот к выходным как раз попробуй накидать варианты. Обсудим.

— Хорошо. А из этих ребят ещё кого-то будете готовить?

Дымов, оглянувшись на двери в зал, задумчиво вздохнул.

— Если честно, не вижу пока подходящих. Из Жбана может чего-то выйти, но он, гадёныш, сам всё портит. Вообще неуправляемый. А остальные… Да я ими так просто занимаюсь, для души. Большую часть из них собирал по всяким подворотням да кабакам. Молодые, глупые. Сил много, а куда направить — башка не варит. Пусть уж лучше здесь железо тягают да мешок мутузят, чем…

Он не договорил, одёрнул сам себя, будто слишком уж разоткровенничался. Но и так было ясно. Ему не плевать на всех этих пацанов, он пытается хоть как-то облегчить им жизнь, не дать скатиться в канаву. Что ж, вызывает уважение. Всё-таки я не ошибся в своём первом впечатлении о нём.

— Ладно, я всё понял. Есть над чем подумать, — подытожил я. — В субботу подойду в «Славянский базар».

— Добро, — кивнул тренер. — Часам к пяти подтягивайся, не раньше. У меня днём другие дела.

На прощанье крепко пожав мне руку, Дымов скрылся в зале. Я выбрался тем же путём, что и пришёл. Поплутал по полутёмным закоулкам, пока не вышел к центральному проезду, ведущему к церкви.

Встретив по дороге пошатывающегося захмелевшего мужичка, спросил:

— Эй, старина! А где у вас тут «Шестерёнки»? Сказали, что где-то недалеко, а я вход найти не могу.

— Ха! Да набрехали тебе! — фыркнул мужик.

Подслеповато щурясь, он огляделся и ткнул пальцем на высокий щитовой забор, перегораживающий проход между двумя ангарами.

— Вон там кабак, за забором. Но вход с другого торца, здесь не пройдёшь. Тут во-от такенный крюк придётся делать…

Он витиевато покрутил рукой, пытаясь описать маршрут, но я его уже не слушал — нырнул в темноту за пределы освещенного фонарём пятна. Оглянувшись и не обнаружив меня рядом, мужичок растерянно замер. Потом торопливо перекрестился и потопал дальше, заметно ускорившись.

Забор был метра три в высоту, с колючей проволокой поверху. Но преодолеть его мне не составило особого труда — под Аспектом Зверя тело казалось лёгким, пружинистым, карабкаться куда-нибудь было сплошным удовольствием — я запросто подтягивался на кончиках пальцев, подбрасывая себя вверх одним коротким усилием. Повозиться пришлось только на самом верху, чтобы не увязнуть в колючке.

По ту сторону забора почти всё пространство между ангарами использовалось как нечто вроде склада под открытым небом, причём для всякого хлама. Я спрыгнул на длиннющий штабель каких-то ящиков, тянущийся вдоль стены. Стараясь не шуметь, двинулся прямо поверху в поисках места, где можно было бы безопасно спуститься. Спрыгивать не хотелось — внизу валялись целые груды всякого металлолома, немудрено и напороться на что-нибудь.

В ноздри бил застарелый, но всё ещё отчётливый запах гари. Похоже, когда-то в том здании, что слева, располагался производственный цех, но потом он сгорел, а остатки оборудования просто выволокли сюда. Теперь эта громадина по большей части пустовала, а в дальнем от меня конце обустроили питейное заведение. Скорее всего, не совсем легальное.