ЧЕЛОВЕК. ВОСПОМИНАНИЯ.

10. ...отыскать подсказку - пожалуйста. А вот жить в библиотеке, как позже выяснилось, все же было нельзя. Человек, кстати, так и не понял почему. Но, если задуматься, на многие ли из своих "почему" он получил ответ? Просто - нельзя. О чем сообщило то же самое чувство, которое привело его в библиотеку в первый раз. Оно подхватило и повлекло к далекому выходу, почти взашей вытолкало в двери и заставило бегом мчаться... куда-то. "Что происходит?" Потом посмотрел на небо и догадался. Светало. И значит, скоро должны были прийти новые Обитатели. "Не факт. Может быть... /Что "может быть"? Не выдумывай. Лучше поторопись. Ты ведь не знаешь, как они отнесутся к твоему присутствию/" Но где, забытые боги, где ему прятаться?! Все это время человек спал прямо на улицах и в переулках, город около недели был пуст, и только теперь... "А может, сюда снова вернуться лю... /Нет. На это тебе не стоит надеяться. Слишком просто.../" И все-таки догадка зачаровала человека, он резко остановился и стал прислушиваться к окружающим его звукам. Что это там? Неужели - разговор?.. Он повернулся, чтобы побежать к голосам, но теперь вместо улицы позади стояли плотной стеной дома. И... человек только сейчас заметил, что они изменились. Стали выше, поменяли цвет, форму... "Да ладно, забудь про дома. Где-то здесь разговаривали люди. Где-то здесь... Я должен их найти!" Но город не пускал. Он не оставил человеку выбора, освободив только одну улицу, по которой и пришлось идти. И каждый шаг отдалял от того места, где звучали голоса, каждое движение!.. "Нет! Неужели мне суждено до конца жизни оставаться в одиночестве? Люди будут приходить и уходить, а я, словно призрак, - скитаться по пустым улицам, способный слышать голоса, но не в состоянии выйти к тем, кто произносит слова. /Ну-у, ты же всегда относился к людям с доброй долей пренебрежения. Так что не понимаю, чем ты недоволен. К тому же, мне казалось, ты уже привык к мысли об одиночестве. Если так можно выразиться, к концепции одиночества/. Привыкнуть к концепции одиночества и к самому одиночеству - совсем не одно и то же". Но человек не способен был бороться с городом. И поэтому шел туда, куда его вели. Куда его вели?

11. Голоса снова зазвучали, на сей раз - почти рядом, по ту сторону улицы. Неожиданно (даже для самого себя) он швырнул свое тело на стенку дома. "Пусти! Пусти, зар-раза!!!" Вскинул руки, ухватился за выступы, пополз вверх, уподобляясь таракану. Он полз, полз, полз, сдирая в кровь кожу на пальцах, пачкая единственную куртку, полз, потому что там, по другую сторону, разговаривали. И город, казалось, опешил от такой дерзости, перестал выстраивать дом за домом на его пути, сдался, отступил. Человек взобрался на крышу, ровную, словно шахматная доска, и увидел внизу... увидел... несколько продолговатых деревянных ящиков. Ящики стояли на улице, покачивали широкими раструбами, напоминающими граммофонные, и переговаривались друг с другом. "Вот они, твои люди. ...Ну и как ты отсюда слезешь?" Оказалось, слезть-то проще простого. Справа от крыши почти до самой мостовой провисала дохлой змеей металлическая пожарная лестница - по ней и спустился. Ящики продолжали беседу, не обращая на человека никакого внимания. Вполне возможно, они попросту не видели его, поскольку глаз, кажется, не имели. Человек вслушался в разговор, но хотя слова произносились четко и даже, вроде бы, походили на какой-то из земных языков, ничего разобрать не удалось. Он приблизился к одному из ящиков - продолговатому, словно гроб, с маленькими лоскутками - остатками черной материи по краям, - и постучал полусогнутым пальцем по крышке: - Эй, есть там кто-нибудь? Разумеется, это было шуткой, просто нужно было как-то разрядить гнетущую атмосферу, снять напряжение. Но вдруг граммофонный раструб повернулся прямо к человеку и прогудел: - Ипэс са пао с алли йи са пао с алли саласса. А другой неожиданно резво повернулся и заскользил к человеку - тот только сейчас заметил четыре маленьких черных колесика, которые располагались по краям каждого ящика. Приблизившись, этот подхватил: - Миа полис алли са вреси каллитери апо афти. А за вторым уже мчались к человеку и его "собеседникам" остальные. Вот подкатился еще один: - Касэ проспасиа му миа катазики инэ графти к ин и карзья му сан нэкрос самэни. Другой подкрался сзади и подключился: - О нуз му ос потэ мэс отон марасмон авту са мэни. Это было невыносимо. Чудовищно. Они говорили такими пронзительными и бесстрастно-страшными голосами, что человек не выдержал. Он закрыл руками уши, чтобы не слышать чужих слов, которые непонятно почему ранили его в самое сердце. Он попытался бежать отсюда, но круг замкнулся, и ящики на колесиках продолжали вещать, усилив громкость - видимо, чтобы человеку слышно было даже с закрытыми ушами. - Кэнурйос топус зэн са врис, зэн саврис аллэс салассэс. - И полис са аколуси. - Стус зромус са ирнас тоус изйос. - Кэ стэс... Человек вскрикнул и забрался на ближайший ящик с тем, чтобы поверху выбраться из окружения. Но граммафонный раструб, ловко извернувшись, стукнул его под колени, и человек упал прямо на мостовую, разбивая в кровь губы. - Панда стин поли авти са сфанис. - Я та аллу ми элпизис зэн эхи плио я сэ зэн эхи озо. Он с трудом поднялся на ноги и побежал, подальше от этих злобных ящиков с противными голосами. Однако же ни голоса, ни ящики не желали оставлять человека в покое - новые Обитатели мчались за ним, словно маленькие гоночные автомобили, и выкрикивали хором одну и ту же фразу: - Этци пу ти зои су римаксэс эзо стин коки тути тин микри с олин тин йи тин халасэс! И как человек ни старался, ящики не отставали.

12. Он пробежал так что-то около четверти часа - не слишком долго, но успел запыхаться. А ведь еще совсем недавно... Улица впереди раздвинулась и выплюнула человека прямо на площадь. Площадь была небольшой - не площадь даже, а пустое место между домами, посреди которого возвышался старый заброшенный фонтан черного цвета. "Вернее, черные здесь - только чаши, а бортик - ослепительно белый, словно усыпанный первым снегом". Но как бы там ни было, человеку сейчас не хотелось разглядывать местные архитектурные достопримечательности. Потому что сзади возбужденными гаишниками, догоняющими еретика от правил дорожного движения, катились ящики с граммофонными раструбами. - ... ти зои су римаксэс эзо!... "И спрятаться-то негде!" Он помчался к фонтану. - ...с олин тин йи тин халасэс! Человек хотел просто срезать часть пути: перепрыгнуть через белый бортик и пробежать бассейном, чтобы ящики, вынужденные объезжать фонтан по кругу, поотстали, - хотеть-то он хотел, да вышло по-другому. В прыжке, утомленный пробежкой, он споткнулся и упал. - ... ти зои су римаксэс эзо!... Уже не убежать. Человек стал подниматься с колен и вдруг заметил металлическую таблицу сливной решетки. Приоткрытую. "А почему бы нет? Туда уж им точно не забраться".