Николай с семьей приехали на неделю раньше запланированного срока, и Михаил понял, что тот просто не мог больше терпеть. Двоюродные братья совсем не походили друг на друга. Михаил был высоким грузным мужчиной под два метра ростом. Его чересчур большую голову покрывали русые вьющиеся волосы, торчавшие в разные стороны. Огромный лоб и острые глаза, которые всегда светились какой-то дьявольской злобой, добавляли мало приятного к облику Михаила. В отличие от брата, Николай вырос коротышкой. Кожа его была смуглой, а волосы черными как смоль. На лице Николая постоянно блуждала какая-то глупая улыбка. Не будь с ним свиты, Николая ни за что нельзя было бы принять за редрика. Скорее, он походил на мелкого чиновника. После формальных приветствий слуги проводили приезжих в приготовленное для них крыло замка отдохнуть и привести себя в порядок перед торжественным ужином. За столом Михаил больше молчал, особо не налегал на водку, но много ел. Николай же, наоборот, не замолкал и вертелся как уж. Михаил понимал, что уже этим же вечером им предстоит разговор с братом. Не желая оттягивать беседу, Михаил сослался на усталость и неотложные дела, которые ждут его завтра, встал из-за стола и пожелал всем хорошего отдыха. Потом попросил брата проводить его. Жена Михаила, давно привыкшая к такому «гостеприимству» мужа, лишь ехидно улыбнулась про себя. Что же касается супруги Николая, то она стала похожа на рыбу, которую вытянули из воды и ударили колотушкой по голове, чтобы та не трепыхалась.
Братья прошли в кабинет. Николай долго не мог начать разговор. Потом налил себе полный стакан водки, выпил его залпом, резко выдохнул и спросил:
– Ты, брате, слышал про пропавшие караваны?
Михаил подождал полминуты, обдумывая, что сказать, а затем резко и злобно зарычал на брата: «Ты, мне, сука, яйца не крути, и с вопросами дурацкими не лезь! Рассказывай давай, куда ты свою жопу успел сунуть!»
Такой напор должным образом подействовал на Николая, и тот в течение получаса, не останавливаясь, изливал Михаилу душу. Михаил слушал с тяжелым сердцем, не перебивая, давая брату выговориться. За последние несколько лет Николай медленно утрачивал контроль над своим районом. В Орше, с одной стороны, хозяйничали многочисленные банды, промышлявшие к северу и югу от моста через Днепр. С другой стороны, с востока со стороны Смоленских пустошей начала появляться новая сила. Это были кочевые кланы. Николай сошелся с одним из таких кланов и с их помощью прижал бандитов в городе. Не обошлось без многочисленных кровавых стычек. Однако город попал под полное влияние степняков. Они заполонили Оршу, и несколько крупных отрядов постоянно кружили в окрестностях. Попытка ограничить ношение оружия и навести хоть какой-то порядок ни к чему не привела. На этот раз стычки происходили уже между бойцами Николая и степняками. При таком раскладе казна редрика стала быстро истощаться, и это только усугубило положение дел. Единственным козырем Николая, сохраняювшим баланс сил, оставались видящие, но при отсутствии оплаты они тоже могли вскоре покинуть его. Николаю все чаще и чаще стали поступать предложения от кочевников сдать им несколько караванов и убедить своих видящих не препятствовать их разбойничьему промыслу. Сначала это были просто деловые предложения, затем они мало-помалу переросли в угрозы. И Николай сдался. Он еще какое-то время рассказывал отдельные детали нападения на караваны, но Михаил уже не слушал его. Он не осуждал брата. Хоть тот всегда и слыл слизняком, но было очевидно, что расстановка сил на границе Смоленских пустошей медленно и верно меняется. Михаил в душе радовался, что Несвиж находился далеко от них. Но только так ли далеко. Последние десять лет прошли относительно спокойно. Конфликтов между районами почти не возникало, борьба за власть поутихла. И Михаил уже поверил, что в спокойствии и благоденствии встретит старость. Он был богат, очень богат. Намного богаче своих соседей, хотя умело скрывал это. Он думал даже, что может съездить с одним из караванов в путешествие на запад посмотреть на другой мир, покичиться богатством там, где это безопасно. Но теперь он печенкой чувствовал угрозу, исходящую с востока. Николай еще долго говорил о том, что надо дружить со степняками и выполнять их просьбы. Вскоре они соберутся в большую силу и на их благосклонное отношение могут рассчитывать только союзники.
– Что же ты от меня хочешь? – резко оборвал Михаил брата.
Николай опять запнулся, пытаясь ухватиться за мысль.
– Брате! Они хотят помощи в сопровождении своих охотников на наших землях, в том числе и на землях Несвижа. Им нужны видящие и еще женщины. Они платят большие деньги, много золота.
«Оказывается, мой братец не только слизняк, но полный идиот», – мелькнула мысль у Михаила.
– Ладно, Николай! Сейчас толку от продолжения разговора немного. Я устал, и мне надо все хорошенько обдумать. Иди спать! Завтра поговорим на свежую голову. Что-то придумаем! – обнадежил он брата.
Это было в манере Михаила вдруг резко менять тему разговора либо обрывать разговор совсем. Вот и сейчас он понял, что ему надо побыть одному, все хорошо обдумать, обмозговать. Поэтому он не счел нужным разводить политес с братом и, по сути, прогнал его от себя. Михаил пошел в личную спальню, послав охранника к жене предупредить, что сегодня он будет спать один. Затем Михаил разделся и лег в постель. Ему лучше всего так думалось. Он знал, что как только мозг его проанализирует ситуацию, он спокойно заснет. Так произошло и в этот раз. Несколько часов помаявшись без сна, помногу раз прокрутив все возможные сценарии событий в будущем, Михаил успокоился и уснул. В конце концов он понял, что остаться в стороне от грядущих событий не удастся и необходимо правильно сделать ставку на ту сторону, которая выйдет победителем. Кроме того, он надеялся, что междоусобные разборки между восточными племенами могут длиться еще много лет и опасность большой войны с востока может так и остаться лишь пустой угрозой. Но что точно следует сделать, так это войти в контакт с возможным противником либо союзником.
Воспоминания редрика прервал приход Антона. Из всех видящих Антон являлся самым доверенным человеком Михаила. Михаил нашел его еще мальчишкой двенадцати лет и выкупил у родителей. Все последующие десять лет мальчик жил в замке под крылом своего хозяина. Он быстро пристрастился к сытой жизни и привык к своему положению правой руки редрика. Самые тайные свои поручения Михаил доверял именно Антону, стараясь не рисковать им понапрасну в рейдах. В обычное время видящий был приставлен к Бобру. Кроме того, в обязанность Антона входило сопровождение отрядов для сбора налогов с подданных. Во время таких походов Антон также занимался поиском людей с даром видения. Сам Антон обладал довольно посредственной силой дара, в дополнение ко всему нередко выпивал, теряя дар видеть на весь следующий день после попойки. Однако Михаил терпел такое положение дел, поскольку другого видящего, готового выполнять грязную работу хозяина, у него не имелось. Жалко было отсылать видящего в качестве простого почтового курьера, но редрик хотел быть уверен, что письмо попадет в руки брата задолго до прибытия каравана. Быстро объяснив Антону суть дела, редрик отправил того, строго наказав сразу же найти его по возвращении в любое время дня или ночи. Михаил предполагал, что налегке Антон обернется туда и назад дней за десять. В приемной уже ждал Бобер, и Михаил велел Сергею войти.
– Вот письмо для Збигнева, – не теряя лишнего времени на разговоры, стал вводить Михаил Бобра в курс дела. – Он ждет его. Передай лично в руки и извинись за меня, что сам не смог с ним встретиться. Разберись с караваном, посмотри, что надо для своих нужд купить. Сам реши, меня не дергай понапрасну. Налог возьми с него по полной, но не усердствуй зря и лишнего не бери. Возьми также и за постой в замке. Ухо держи востро, слушай, о чем они меж собой говорят. Поспрашивай у Збигнева о его планах на предстоящий сезон. Про то, что узнаешь, не трепись. Думаю, хороших вестей ждать не следует. Завтра в обед ко мне с докладом. Вопросы есть?
