Он подходил все ближе, и прям на ходу принялся меняться. Лапы стали короче, потеряли шерсть и превратились в руки. Он встал на задние лапы, которые медленно стали человеческими ногами. Морда укоротилась, оскал сменился довольной усмешкой, шерсть — длинными серебристыми волосами. На месте волка оказался крупный мужчина с цепью на шее. И совершенно без одежды.

Росси пискнула и снова спрятала лицо у подруги на груди. Таня лишь удивленно вскинула бровь. Человек — это понятно и надежно, с человеком можно иметь дело.

— Что, а ты не будешь прятаться от вида мужского тела? — ехидно спросил Вук.

— Тело и тело, — бросила Таня. — Зверь больше страшный.

Оборотень расхохотался, запрокинув голову.

— Смелая девка, а! Мне нравится, — он обернулся к волкам, но те лишь нетерпеливо переступали с лапы на лапу. Вук махнул рукой. — Заберу вас себе. А? Что думаете? Скрасите компанию одинокому волку?

— У меня планы, — злобно ответила Таня.

— Ох вы посмотрите! Опять покупаться небось? — в его словах звучала неприкрытая издевка.

— Жить, — прошипела она, хотя точнее было бы “выжить”.

Вук снова рассмеялся.

— Жить — это хорошо. Жить — это отличный план! И поверь, в моей компании, — он развел руки, красуясь, — жить намного веселее. Да и выбора у вас нет. Вы теперь мои.

Росси наконец оторвалась от Тани и посмотрела в лицо Вука, стараясь не опускать взгляд:

— Нет. Мы принадлежим дракону.

Голос ее был тихим и тонким, но Вук отшатнулся, будто Росси плюнула ему в лицо. Его взгляд стал сначала удивленным, а потом он прищурил медовые, почти желтые глаза в хитрые щелки, из-за чего стал напоминать скорее упитанного лиса, нежели волка.

— Какому из драконов? Этому выскочке на утесе? — он кивнул в сторону против течения реки, туда, где вечность назад они упали в Отолуру.

— Мангону, — ответила Таня, потому что Росси вновь без сил повисла на ней.

Тогда Вук подошел совсем близко, и густой запах мха и шерсти ударил в нос. Он смотрел сверху вниз, большой, основательный, словно гора. Он изучал Таню, будто надеялся увидеть на ней отличительные знаки дракона, его метку. По мнению Вука мокрая девица, стоящая перед ним, была на удивление уродлива. Бледна, слово поганка на тонкой ножке, коротко стрижена да и коренаста к тому же, одним словом, совершенно не подходила на роль прекрасной пленницы монстра. С другой стороны, чего еще следовало ожидать от огромной скучной ящерицы?

— Кажется, это будет еще интереснее, чем я думал, — хмыкнул Вук. — Вы пойдете с нами. И молитесь, чтобы дракон хорошо вас искал. Эй вы, — он повернулся к волкам, послушно сидящим полукругом, но речь свою не продолжил. Он утробно зарычал, потому что уже начал превращаться обратно в огромного косматого зверя. Волки подняли морды, навострили уши, а потом так же дружно поднялись и отправились в лес. Рядом осталось всего пара особей, которые с тоской смотрели вслед более везучим товарищам. Вук же даже не обернулся на девушек, поэтому Тане пришлось его окрикнуть:

— Вук! — оборотень замер, несколько минут постоял, будто раздумывая, а стоит ли реагировать, а потом медленно обернулся. — Росси болезнь. Она не может идти. А я не могу ее носить, — она беспомощно развела руки, показывая, что сама не в лучшем состоянии. Вук мотнул головой, снова помедлил, а потом вернулся и опустился на передние лапы, демонстрируя решение отвезти девушку верхом.

— Росси! Соберись, — Таня подлетела к подруге, которая прикрыла глаза, не в силах бороться с усталостью и болью. — Этот Фенрир местного пошиба хочет тебя покатать, — она перешла на русский: драконьи слова подбирать было мучительно трудно, словно бисер, рассыпавшийся по траве, и она бросила это бесполезное занятие. — Нужно только чуть-чуть постараться. Вот так. Ближе, еще ближе.

Таня подвела компаньонку к Вуку, помедлила несколько секунд, собирая оставшиеся крупицы сил, напряглась и буквально закинула Росси на спину оборотню. Та повисла мешком, норовя свалиться на землю.

— Помоги же, раздави тебя каток! — прорычала Таня, а потом откопала в памяти нужное слово на драконьем: — Помоги!

Росалинда подняла голову, посмотрела на подругу несчастным взглядом побитого щенка, но потом медленно выпрямилась, подобрала тяжелые мокрые юбки и устроилась на волке, как на лошади. Влажные грязные волосы закрыли лицо, тонкие пальчики утонули в густой шерсти, схватились за нее.

— Отлично. Так и сиди. И не падай, я больше на такой подвиг не способна, — пробурчала Таня, и Вук скосил на нее любопытный глаз. Впрочем, он быстро потерял к ней интерес, поднялся на лапы и бодро потрусил в лес. — Ну да, ну да, а я справляйся сама.

Таня была зла, и это помогало ей держаться. Раздражение зудело в груди, не давая расслабиться, и если бы не пылающая злость, навряд ли она дошла бы до дома Вука. Росси тоже держалась молодцом. Ее укачивало от мерных движений волка, и она периодически отключалась, но стоило рукам ослабить хватку на шерсти, девушка просыпалась и еще крепче вцеплялась в холку волку. Светлая роща быстро уступила место дремучему лесу, поросшему на первом ярусе папоротником и кустарником. Вук передвигался одному ему известными волчьими тропами, которые были относительно свободны и для человека, и Таня была благодарна ему за это. Кожаные сапоги, которые все еще оставались на ногах, хлюпали и натирали пятку, но спасали от немилосердных иголок, веток и бог знает каких тварей, ползающих по земле в этом неведомом лесу.

Таня потеряла всякий счет времени, сосредоточившись на том, чтобы ставить одну ногу перед другой и не потерять из вида Вука, поэтому она не могла бы сказать, сколько они бродили по лесу. Однако внезапно деревья расступились, выпуская гостей на поляну, на которой стоял дом. Низкий, приземистый и надежный, он был сложен из крупных бревен и уже потемнел от времени, но старым не казался. Он был большим и занимал площадь трех, а то и четырех привычных Тане деревенских домов. Из крыши, покрытой неизвестным черным материалом, торчало две трубы, из одной валил дым. Вокруг дома был разбит внушительный огород, слева на полянке стояли ульи. Вук несколько раз глубоко вдохнул воздух и с довольной мордой зарычал, если огромный зверь вообще может быть довольным. Он довез Росси до самой двери, толстой, обитой железом, со стукалом в виде волчьей головы. Тут он небрежно дернулся, позволив девчонке сползти прямо в руки Тани.

— Мы живы, Северянка? — спросила она слабым голосом.

— Пока — да, — ответила Таня, про себя добавив: “к огромному удивлению”.

В доме пахло мясной похлебкой и шерстью. Из темных сеней Вук провел девушек налево, в простую комнату, которая служила своего рода складом: тут помещались пустые ящики, корзины, мешки, набитые неизвестным содержимым, а также три примитивные кровати и один стул. Он был сломан, стоял, прислоненный к стене, а оторванная ножка валялась рядом. Кроватями сооружения тоже назвать было сложно: доски уложены друг на друга, стянуты веревками, покрыты соломенным матрасом и простой серой простыней. Сквозь забранное стеклом окно в комнату едва проникал свет умирающего дня, но Вук зажег пару керосиновых ламп, и те осветили комнату желтым. Хозяин дома обратился в человека и даже потрудился натянуть штаны, но грудь, покрытая густым серебряным волосом, оставалась обнаженной.

— Вот тут вы и будете ждать своего дракона. Если он придет, — усмехнулся Вук, хотя Таня не могла понять, что здесь такого веселого. — Располагайтесь, — он неопределенно махнул рукой, явно не зная, что еще предложить, а потом бросил: — Я еще зайду, — и покинул их.

Таня еще несколько секунд смотрела на закрытую дверь, потом вздохнула и повернулась к Росси.

— Ладно, давай осмотрим тебя, — сказала она.

— Северянка, что с нами будет? — спросила Росалинда, хватая подругу за руки и заглядывая ей в глаза своими огромными кофейного цвета глазами. — Как мы выберемся?

— Не знаю. Один шаг, только потом два шаг.

Росси скривилась, что должно было означать улыбку: