Так вот, когда мы ущелье покинули, у меня только щиколотки и стопы осталось, остальное привёл в полный порядок. Когда рассвело мы были километрах в десяти от ущелья. Между прочим, я на той тропке поставил пару растяжек, и мину-лягушку. Так, подарок на память. Женщины этого не знали, отговариваясь отбитыми почками, бегал по маленькой, вот и поставил. Мы вышли к дороге и тут решили поесть, подождать кто проедет. Часть груза оказались припасами на два дня, бидон с водой был, так что поели. Я с жадностью, мне больше всего давали. Девчата легли, у них и большое одеяло было одно на всех, а я стал караулить. Вот показалась колонна боевой техники, грузовики, несколько танков.
— Наши? — с надёжной спросила Ольга Николаевна, как я к ней обращался.
— Нет, чечены. Флаг их. Похоже наши тут не ездят. Придётся дальше идти.
— Придётся.
Однако мы отдохнули, поспали по очереди до вечера. Я закончил лечение и занялся созданием дрона, девчата спали, материал был, набрал мусор от сельскохозяйственной техники, от которой у села только остовы и остались, и создавал дрон. Четыре часа, руку-то набил, и тот готов. Пока в хранилище убрал, только начал планшетом заниматься, как загрохотало вдали, пушки били, отчего проснулись девчата. Мы поели, собрались и вдвинули дальше. Тяжело без дрона, но вскоре стемнело и стало легче. Да опаска имелась быть обнаруженным, тут же зелёнка сплошная, мало ли кто тут бегает и нас вдруг постреляет. К слову, за ночь я видел две группы боевиков и одна вроде наша. Армейская. Спецназ вроде, форма как в Афгане. Не сближались ни с теми, ни с другими. Шли мы в наглую по дороге, прошли мост, я иногда видел остовы сожжённой боевой техники, были и гражданские машины. Куда та колонна ушла, рассмотрел, поворот, следы свежие, а мы прямо, и под утро, за час до рассвета, вышли к усиленному укреплённому блокпосту. Флаг российский трепыхался на ветру. Решил я идти как рассветёт, а то ещё пострелят. Да чую мины тут. Нет, не чую, знаю, дрон уже летал в небесах. А я доделал планшет во время частых привалов для отдыха, программу установил, приписал к нему комп дрона и запустил тот. Если бы тут рядом боевики были, я бы не вышел, не хватало пули в спину, но дрон мониторил, в стороне бегали какие-то хмыри, две группы на ночёвке, спали, но тут рядом кроме животных никого. Вот так рассвело, лёгкий туман рассеялся, и я дал разрешение к выходу, мы так группой и пошли, лёгкая суета на блокпосту сразу стала видна, нас рассматривали в бинокли. Правда, приказали остановится в мегафон. Вскоре прибежали пять солдат с сержантом, в касках и бронежилетах, с автоматами в руках, с интересом рассматривая меня, такого избитого, и девчат, провели через минное поле и уже подвели к блокпосту. Девчата плакали от облегчения.
— Товарищ старший лейтенант, — вытянулся я перед офицером. — Сержант Суворов. Командир «БМП». Был подбит, оглушённым вытащили из машины, так попал в плен шесть дней назад во время проводки колонны. Девчата помогли освободится и бежать. Документы нашёл случайно. После контузии, проблемы с памятью. Не всё помню. Но готов бить бандитов изо-всех сил. У меня теперь к ним свои счёты.
Тот взял мой военный билет изучал его, насчёт моего освобождения я попросил женщин так сказать, подтвердить мои слова, им же так больше бонусов будет. Я надеюсь.
— Так ты из нашей дивизии, только другого полка. Двести Сорок Пятого гвардейского мотострелкового полка. Твой полк сейчас в Шатой передислоцирован. Недавно его взяли. Мы передадим в твой полк, что ты бежал из плена. Там разговор с особистами, ну и дальше в часть, если проверку у врачей пройдёшь.
— Вы не смотрите на мой внешний вид, били меня умеючи, только синяки, ничего не отбили. Видимо зачем-то нужен.
— Возможно. Сейчас на кухню, завтрак, выдадут новую форму, а я с твоими спутницами пообщаюсь.
— Товарищ старший лейтенант, вы там деликатнее. Досталось им у боевиков.
— Разберёмся.
Пока я на кухне жадно заглатывал гречневую кашу, бойцы с блокпоста заглядывали, с жалостью глядя на меня, старлей пообщался с женщинами. Обещал следующей колонной снабжения отправить их в Шатой. У них оттуда снабжение. Я сразу настороженно поднял голову, надо бы с этой колонной поехать, чтобы та в неприятности не попала. С помощью дрона прослежу. В душевой я помылся, медик на блокпосту меня осматривал, только головой качал, спрашивая когда опухоль от синяков спадать начала, те уже зацвели всеми цветами, ощупывал, простукивал. Старлей тоже заходил, поглядел на меня всего такого разноцветного, буркнув, что похоже по лицу били мало, раз там следов не так и много, как на теле. Мне выдали новенькое нательное бельё, потом форму. Нашивки и лычки я сам пришивал. Ботинки те же остались, с боевика. Кстати, оружие сдать пришлось. Я объяснил, что на улице села атаковал боевика, это его ботинки, ещё пистолет. «Макарова» забрали. Добавил, что нашёл в кармане боевика стопку документов российских военнослужащих, там и мои были. Документы тоже сдал, один из взводных стал их вносить в рапорт. Тут полная рота дивизии стояла. Вот так одевшись, ремень пустой застегнул, и направился в штаб, к старлею, усадили за стол и велели писать рапорты. О бое написал, что ничего не помню, сказываются последствия контузии, очнулся уже в сарае, где продержали несколько дней, избивая и моря голодом. Оттуда и выпустили меня девчата, и мы бежали. Те подготовились, вещи с собой взяли. Убил боевика на тёмной улице, тот внезапно вышел на нас, обломком кирпича, бил пока голову не раскроил, другого оружия-то нет. Потом так шли и вот дошли. Сам пути не знаю, девчата вели, они местные. Боевики их силой держали в селе как рабынь, поэтому те решили бежать. А документы у них есть, правда Чеченской республики. Не действительные. Ничего, деньги есть, новые сделают.
Наконец меня прекратили мучить, по радиосвязи наконец подтвердили, что сержант Суворов пропал без вести, колонна уничтожена. Да там все кто был в колонне числятся пропавшими без вести. Колонна снабжения, как раз сюда и шла. Меня отпустили, в полуземлянке место выделили, для женщин старлей свою палатку уступил. В общем, посыльный отвёл меня сначала на кухню, а обед наступил, а потом в полуземлянку. С тройным накатом, тут что из гранатомётов бьют и миномётов? Следов вроде нет. В общем, мне показали койку на верхнем уровне нар, и вскоре подошли двое, деды, сразу видно.
— Классные ботинки, — изучая мою обувь, сказал один.
— А что, есть что предложить? — заинтересовался я.
— А что ты хочешь?
Прыщавый парень с погонами младшего сержанта с интересом посмотрел на меня. Светить имуществом нельзя, а что-то иметь нужно.
— Нормальные кирзами моего размера с двойной парой портянок. Потом фляжку, вещмешок, полотенце, котелок армейский, пару пайков. Хм, ну хватит, а то посчитаете что слишком много запросил.
— Нормально, ты шузы дай глянуть. Понять, что берём.
Развязав шнурки, я стянул ботинки и носки, и протянул покупателю, говоря:
— Сырники с боевика, постирать бы их.
— Ага.
Тот примерил обувь на голые ноги, скинув свои кирзачи, и заулыбался, походив по землянке.
— Как на меня сделано.
Ботинки тот убрал, отдал свои кирзачи, не сильно стоптанные, портянки свежие. Вещмешок тоже не новый, как и фляжка с котелком, но всё годное. Поискал и нашёл пайки. Надо же не думал, что они тут есть, но пусть будут. Всё это убрал в вещмешок, полотенце чистое, сверху, и убрал на койку. Кепи сунул под ремень, флягу наполнил водой и тоже на ремень. А через час меня подняли, вертолёт летит за нами, кого-то в штабе корпуса заинтересовали те, кто смог выбраться из ущелья. Решили не тянуть и не ждать пока с колонной прибудем. Так что быстро собрался, притопнул ногами, чтобы обувь села, хорошие сапоги, и надев кепи, проверив как ремень, вещмешок за спину, и рванул к старлею. Тот сообщил, что и как, мельком меня осмотрев, видать в курсе был об обмене, и вскоре прибыл «Ми-8», нас погрузили, и после взлёта мы направились куда-то в сторону Шатоя, если я правильно понял курс. Так и оказалось. На месте мы были уже через полчаса. Женщин сразу увели, их обещали отправить в Россию в ближайшее время и помощь в оформлении документов и получения паспортов, Чечню тут частью России никто явно не считал, а вот мной занялись крепко. Два дня ушло, при том мной и врачи занимались, поставили диагноз, побит, но здоров. Похоже меня приняли за того, кто пошёл на сотрудничество с боевиками. Побили для вида и отправили обратно. Вон даже военный билет вернули со стопкой других. Офицеры даже головами качали, мол, грубо боевики работают, грубо. А ты сержант излей душу, расскажи. Я лишь пожимал плечами, амнезия есть, не всё помню, про остальное ничего сказать не могу. Что было, сообщил, про другое не знаю. Если что было, то это не мы.
