— Врач был?

— Нет пока.

— О, очнулся? — спросил неизвестный сержант. А что, я только звание знаю и последнюю должность.

— Очнулся. В голове сумбур, пить хотелось, хорошо медсестра приходила, напоила. Целую кружку выдул. Чуть подташнивает. Похоже есть хочу.

— Значит скоро встанешь, — погрохотав костылями, укладывая в удобное место, сказал сержант.

— Как врач скажет, сам хочу побыстрее. Кстати, меня Александром зовут.

— Витёк, — представился тот. — Мой механик твой тёзка. Его пока под препаратами держат. Говорят, не сегодня завтра в Москву, в ожоговый центр направят. Самолётом.

— Ясно.

Больше ничего сказать я не успел, дверь открылась, та к слову бесшумно открывалась, и зашло трое. Двоих не знаю, явно врачи, мужчины, под халатом одного военная форма видна, ну и знакомая медсестра. Она сейчас дежурная. Тот что старше, сначала к моей койке подошёл. Второй врач механиком занимался, осматривал его.

— Доброго дня, рядовой. Я майор Катов, Сергей Борисович, ваш врач. Как себя чувствуете?

— Так себе, голова болит, как пульсирует. Есть хочу. И пить. Ещё тут помню, а тут нет, — показал я руками.

— Юмор, это хорошо. Вылечим.

— Да, если пациент хочет жить, то медицина бессильна.

Хохотом взорвались не только мои соседи, но и оба врача. Отсмеявшись, старший, вытирая слёзы сказал:

— Забавная шутка, не слышал пока такой. Давайте осмотрю вас.

Дальше начался осмотр, послушали, осмотрели, ну и врач велел встать. Помог это сделать, то что я обнажён никого не смущало, включая медсестру. Та не была молодой, за тридцать, чуть располневшая, на и осмотрела та на меня именно как на ранбольного. Сначала шатало, а потом ничего, расходился. Врач велел пока лежать, скоро обед принесут, время к обеду подходило. Я начал осваивать своё новое тело, пока в процессе, продолжу, когда врачи уйдут, а те занимались остальными ранеными. Приход врачей дал мне некоторую информацию, я успел заглянуть в карту больного, в свою карту. Значит так: Александр Геннадьевич Такташ. Теперь понятно почему прошлого владельца моего тела Татарином зовут, тут не только место рождения, но и фамилия одного из известных татарских поэтов. Ну да, детдомовский же, логично. Непонятно почему явного русака татарской фамилией окрестили. Позже разберусь. Что по данным. Родился в сентябре тысяча девятьсот шестьдесят третьего. Значит в августе девятнадцать исполнится. Ожидаемо, дальше успел запомнить номер части.

На обед был жидкий суп с рыбой и рисовая каша с рыбной котлеткой на второе. Чай не сладкий. Ну и два куска хлеба. Съел всё. После этого общался с Тохой, это соседа так звали, Анатолий, сержант спал после обеда, мехвода его не кормили, тот на внутривенном. А пообщаться успели немного, уже через три часа после обеда поднялась суета и шум, и вскоре открыв дверь в палату прошли санитары с носилками и по очереди вынесли всех кроме меня. Меня в медсанбате оставляли, долго я не задержусь, смысла эвакуировать не было, остальных отправляли самолётом в Душанбе. Мехвода потом дальше, он на Москву летит. Особо серьёзно раненых тут не держали. К своему удивлению я узнал, что основной состав ранбольных в инфекционном отделении находится, даже тифозные были, заболевшие брюшным тифом. Так как врач разрешил мне ходить, даже советовал это делать побольше, то я и гулял по коридорам бывшей кабульской больницы, а теперь военного госпиталя, чтобы медперсонал привыкал к этому. Я уже выяснил, какая-то река через Кабул протекала. На ужин сам ходил в столовую. Сам я недолго пробыл один, привезли раненых десантников. Четыре часа как из боя. Как я понял, тут в Кабуле сортировка раненых проходила, пихали куда можно, прежде чем отправить дальше. Медсанбат другой дивизии, но такое тут бывает, если в других местах нет места. Поговорить бы, но раненые после операций отходили, под анестезией были, медсестра каждые пять минут заходила, проверяла, меня попросила приглядывать, если что, звать её. Когда темнеть начало, очнулось двое парней, позвал, так что вскоре пришёл дежурный врач и осмотрел их, тут и третий начал в себя приходить, сипло дышал, у него лёгкое прострелено.

Когда парни уснули, я покинул палату, нужно добраться до реки и провести инициацию, пульсация в голове то усиливалась, то ослабевала, под черепом явно гематома и мне это сильно не нравилось, нужно убрать, а это я смогу сделать, заимев пси-силы. Про боли врачу я не говорил, не хотел задерживаться. Ещё лоботомию сделают. Шучу конечно, но мало ли. Также и про амнезию не говорил, так, намёки, мол, некоторые моменты подзабывать начал. Но тот опрашивая выяснил, что особо амнезии нет, диагноз не подтвердился. Помогли подсмотренные сведенья из лечебной карты. Данные мои тот узнавал, вот и сообщил их. Врачу хватило. Уставший тот был, он хирург как оказалось, сегодня уже четыре раза за операционным столом стоял, и позже вставал. И мне шов накладывал, шесть швов на темечке куда удар узловатой палкой пришёлся. В общем, десантники пока в порядке, особо тяжёлых нет, за которыми глаз да глаз нужен был, поэтому попросив у медсестры шинель, мол, хочу подышать свежим воздухом, получил что хотел. Та выдала шинель большого размера, она вроде дежурной, дают тем, кто курить выходит, в здании, даже у туалета, курилок не было, только на улице, а на улице днём плюс два бывало, как Тоха говорил. Кстати, бывший хозяин моего нового тела тоже курил, научили в армии, как и многих в учебке. А там всё просто, не куришь, иди работай. Если куришь, законный перерыв на перекур имеешь. Тут все закурили. Тапки я оставил у коморки, где одежда была, мне кирзачи выдали на два размера больше, так что выйдя на крыльцо, я осмотрелся и быстрым шагом направился к выходу. Тут ограды и ворот не было, иди в любую сторону, больница находилась на окраине, а мне нужно к реке. Часовой, что на охране был, меня лишь взглядом проводил, пока я световой пятно от фонаря не покинул, уйдя в темноту.

Вот пока иду, думаю стоит пояснить, мой интерес ко второму слою. А всё дело в том, что медузы — это истинные создатели безразмерных хранилищ с помощью пси-силы. Тут стоит отметить, что создают они их на третьем слое пси-силы. На втором у меня шансов не было, а уж больно очень хотелось. Уговорил, выпросил. Те объединились в общий разум, не часто те это делают, и за два года нашли решение. Конечно это не их хранилища, там у них конечного размера нет, но и того что они для меня сделали, мне хватило, и это радовало. Нашли выход и обучили меня. Тут вот в чём дело, те привязывали хранилища к своим аурам и пользовались, у меня во втором слое это не получалось, не держалось, поэтому те нашли выход в том, что крепилось хранилище к ауре и телу. К костям, если проще. Причём, в отличии от медуз, что могут иметь всего по одному хранилищу, да им и одного хватало, я был ограничен количеством костей. В теле человека двести шесть костей, заодно и узнал. Раньше как-то не интересовался. У меня было двести шесть хранилищ, когда я в третий раз покидал планету псионов-медуз. К слову, в приступе жадности, замаскированных под эксперименты, я пытался и на ногти прицепить хранилища. Не получилось, по сути ногти — это роговые пластины, придатки к коже, а к коже хранилище не привяжешь. Да и растут они. Кости тоже, но не так быстро. Размеры хранилищ зависели от размеров костей. Медузы пытались мне объяснить принципы, но я не понимал и сам способ создания хранилищ, да и общались мы образами. Например, самая большая кость, бедренная, размер хранилища максимальный имела в тысячу сто тонн. Размер не важен, главное масса. Самая маленькая кость в человеке, это малая фаланга на мизинцах, имели размеры по восемь тонн. Тоже неплохо. Прежде чем лечь под крио-заморозку, все хранилища у меня полные были. Хорошо подготовился, особенно патронами к пулемётам. Потери меня не расстраивали, всё сам сделал и добыл, вот и тут повторно это сделаю. Как видите стимул искупаться в реке у меня был железобетонный.

Пришлось поплутать по улочкам, дважды прячась от патруля, целое отделение протопало, направление я примерно знал, у медперсонала узнал, но добрался до реки. Быстро идти не мог, отдавало в голову, дважды чуть сознание не терял от тряски, даже падал, не сразу поднимаясь, набирался сил. А холодно, точно ниже нуля столбик термометра должен опустится. Меня это не смутило, снял с себя всё, одежду больничную, мне выдали халат, а не брюки и рубаху как у Тохи, и завернул в шинель. Рядом ботинки поставил, и так шипя от боли на ледяных камнях, не все они имели покатые бока, и с острыми гранями хватало, дошёл до кромки воды и ступил в реку. А тут течении серьёзное. Вот ведь чуть не заорал от ледяной воды, сердце удар пропустило, но быстро шагая, сделал три шага, и ухнул в воду с головой, поскользнувшись. Вынырнув, вода, пропитав бинты, стекала, заливая глаза, но отряхнувшись уцепился за большой камень на дне, и нырнул, весь скрылся под водой. Семь секунд и есть, срывая с меня покровы, произошла инициация. Второй слой, получилось. А ведь впервые делал, до этого у меня была теория. На второй слой с первого мне перейти помогали медузы в своём мире. Там немного всё по-другому. Опустив камень, загребая воду, борясь с течением, я выбрался на берег, отряхиваясь, и ёжась, было желание скукожится, свернувшись в позу эмбриона, но терпел, торопливо шагая в сторону комка одежды. Ледяной ветер обдувал кожу и казалось я покрывался коркой льда. Мои энергоканалы раскрывались, распечатываясь, жуть как больно, я запустил крохи пси-силы, что успели скопится в источнике, на глаза, те стрельнули болью, но мир вокруг сразу приобрёл краски. Также крохи энергии потратил на обогрев, иначе я действительно тут обморожусь, хотя снега не было, и льда на берегу, но всё равно холодно.