Максим еле держался, жадно пожирая меня глазами, а я продолжала дразнить его, оголив живот, спуская платье с бёдер, пока оно не упало к моим ногам. Я переступила через него, и уже через секунду Макс схватил его и настиг меня, припечатав к двери своего номера. Он глубоко и рвано дышал, его дыхание обжигало. Мужчина огладил мое тело ладонью и взглядом, сглотнул и подхватил меня под попу, я обвила его сильное крепкое тело ногами. Страстно впился в мой рот, проводя электронным ключом, внес меня в номер и ногой толкнул дверь, закрывая сопровождая громким хлопком.

Еще через несколько секунд он опустил меня на кровать и замер, разглядывая мое тело. Я не хотела медлить, хотела его чувствовать. Я подняла ноги и обвила ими его бёдра, потянула на себя, и Максим упал, опершись на руки, замерев надо мной, глаза в глаза.

И будто что-то сорвалось и лопнуло.

Мы накинулись друг на друга, как дикие звери, долго державшие себя на цепи. Нашей страсти нет предела, и это только начало. Его губы сминали мои, я терялась в эмоциях, не понимала, больно ли мне от его сжимающих талию рук, от его укусов, которые он тут же зализывал. Максим отодвинул мои трусики, нежно лаская клитор.

Хочу еще… еще… еще…

Я дрожавшими пальцами расстегнула верхние пуговицы его рубашки и, стянув ее с него через голову, взялась за брюки. Мы — голые, влажные и безумно желающие — упоительно целовались, а Максим вошел в меня одним пальчиком, пробуя, растягивая изнутри, добавляя еще один. Стало больно от не привычки и наполненности, но от умелых ласк и жарких поцелуев быстро становится приятно.

В голове шум от сильно бьющегося сердца и его учащенного дыхания, его пальцы покинули моё лоно, и на смену им в меня врезался член. Больно, страшно, слезы из глаз, укусила его за плечо, чтобы хоть как-то снять напряжение. Он отстранился и посмотрел в мои глаза:

— Ты… Почему? Тихо, сейчас, подожди.

Он продолжил ласкать меня.

Я еще была напряжена, но он не двигал бедрами, лишь нежно целовал мою шею, спускаясь ниже к груди. Полностью насытившись ее, он пальцами не переставал массировать чувствительную горошинку. Боль уходила, желание возвращалось, голова вновь туманилась.

Я ответила ему на поцелуй, показывая, что можно попробовать дальше, и он безмолвно сделал первый толчок. Боли нет, только небольшой дискомфорт от новизны ощущений. С каждым толчком, поцелуем и поглаживанием я сильнее металась под ним, крича и слыша его глухие стоны. Он с силой вбивался в меня, и я первый раз в жизни кончала. Это непередаваемое чувство, когда тело будто сжалось в тугой комочек, а потом рассыпалось на мелкие импульсы, проникшие в каждую клеточку тела.

Максим следом за мной получил свою порцию удовольствия. Завалившись рядом, он подтянул меня к себе и уткнулся в мои волосы, шепча на ухо:

— Теперь никуда от меня не уйдешь!

Утро наступило быстро. Максим всю ночь не давал мне успокоиться, даря каждый раз больше и больше удовольствия. Вставать не хотелось. Открыла глаза, укутанная в теплое одеяло, и оказалось, что я одна на большой кровати. Настроение было отличным, тело приятно ломило. Даже одинокое утро в постели не ухудшило его.

Я поднялась, придерживая одеяло, и подошла к большому окну. Вид за ним открывался превосходный: пруд, сейчас ставший катком, посередине шикарная сосна, украшенная мишурой, большими гирляндами и елочными игрушками. Интересно, у них есть ведь коньки, было бы здорово покататься, давно не стояла на них.

Дверь открылась, на пороге стоял Максим, уже одетый в спортивные джинсы и легкую футболку.

— Принцесса, ты чего встала? Я тебя разбудил? — он был немного расстроен и растерян

— Нет, просто выспалась, тут очень удобная кровать, — я улыбнулась ему.

Он поставил поднос с завтраком на тумбочку возле нее и подошел ко мне

— Ну, спать на ней не так приятно, как обнимать тебя, — его руки обвили мою талию, завернутую одеялом, — и целовать, — губы прикоснулись к моей шее и нежно щекотали, едва касаясь, — а вспоминать секс даже не хочу, ведь ты рядом, и можно все повторить.

Он развернул меня к себе и поцеловал. Я, наверное, никогда не привыкну к тому, что настолько сильный мужчина может быть таким нежным. Одной рукой пробрался под одеяло, начиная поглаживать спину. Мурашки побежали табуном, забирая остатки сонливости.

— Так и стоял бы вечность, но давай завтракать. Ты хотела бы… покататься на коньках? Или тебе нельзя? — осторожно спросил Максим.

— Можно, но только кататься — сложный перелом в нескольких местах, теперь только медленно наслаждаться движением по льду.

— Пойдем кушать, — он поставил столик на середину кровати.

Уплетая вкусные булочки, запивая наивкуснейшим травяным чаем, даже не хотелось выбираться из нашего маленького мира.

Максим окунул клубничку в шоколад и поднес ее к губам, он просто завтракал, не обращая внимания на меня. Но то, что творилось со мной, не передать словами. Когда ягодка исчезла у него во рту и была раздавлена языком, я поставила чашку на тумбочку и нагнулась над импровизированным столом. Он просто смотрел, что я хочу сделать.

Наклонила голову и облизнула уголок его губ.

— Ммм, вкусно… шоколад.

Максим глубоко вздохнул и задержал воздух, а целовала его лицо, опускалась по скуле к щеке, исследовала на наличие шоколада его губы. Максим задышал учащённо.

— Детка, у нас будет еще время, нас ждут. Я и сам не хочу тебя отпускать, но без нас не пойдут.

— У нас не так много времени, я завтра в четыре улетаю, билет уже. А люди подождут.

Он повалил меня, подгребая под себя, еда со столика запачкала постель.

— Как? Когда ты успела? Может, не поедешь? — он говорил серьезно, желание все бросить и остаться с ним было сильным, но я хотела увидеть близких и родных дома . И теперь неизвестно, когда смогу приехать туда.

— Не могу, я соскучилась по родителям. Ты сам сказал — у нас еще много времени.

Я погладила его лицо, в том месте, где только что целовала. Видно было, что Максим не хотел мириться с моим решением, но все-таки согласился.

— Хорошо… Когда вернешься?

Он встал, помогая подняться мне. Я с опаской на него посмотрела, боясь реакции и ответила:

— Вообще билет с открытой датой. Наверное, как закончатся праздники.

Он нахмурился, между бровей появилась складочка, которую захотелось разгладить пальцем.

— Хорошо. Иди, одевайся теплее, сегодня морозно.

Я быстро натянула платье, не запариваясь насчет белья, чмокнула его в щеку и прошла в гостиную. Открыла входную дверь, посмотрела, нет ли кого в коридоре, и проскользнула в свою комнату.

Собралась я быстро. Теплый, но легкий костюм, сапоги. Спустилась в холл. Народ толпился в ожидании остальных. Я нашла глазами Марину и Лену, они, зазывая меня, подавали знак рукой.

— Привет, ты как-то легко оделась, не замерзнешь? — спросила Лена, трогая мои брюки.

— Нет, это специальный материал, легкий и очень теплый, его все фигуристы используют для тренировок на улице.

— А ты откуда знаешь?

— Ну, я бывшая фигуристка, — их лица вытянулись, рты открылись от удивления, — но после травмы мне нельзя кататься, поэтому я буду аккуратно наслаждаться.

— Круто! А я думала, ты на фитнес ходишь.

В холл, лучезарно улыбаясь и переговариваясь со Светой, вошли Максим и Андрей. Ребята дали отмашку, и мы выдвинулись на улицу. Всем выдали коньки, и я быстрыми движениями проверила лезвия, надежность крепления и шнурки — все было идеально. Я переобулась и ступила на лед. Чувствовала себя уверенно и была действительно счастлива. Сразу вспомнились моменты тяжелых тренировок, когда просыпалась с утра и не хотела никуда идти, но пересиливала себя и бежала на лед. Сейчас я, наверное, многое бы отдала, чтобы можно было свободно кататься и не думать о боли в коленях. Даже на каблуках могу ходить только в дорогой специальной обуви. Я кружилась на льду легко, как бабочка — такое у меня было ощущение. Праздничная эйфория, большое скопление людей, веселый смех, когда кто-то падал, вставал и снова пробовал кататься— тоже поднимали настроение.