- Ты знаешь, уже почти не болит, - улыбаюсь я и беру его под руку. Тим смотрит на меня с подозрением, но молчит.

Как хорошо, что кафе совсем недалеко, не могу долго находиться в компании этой… Сазоновой, чёрт бы ее побрал. Удобно устраиваемся за столиком у окна и делаем заказ. Наташка треплется обо всякой ерунде, не забывая стрелять глазками в сторону Тимки. Ладно, я ж не зверь какой, терпеливо это переношу. Тем более порция блинчиков со сгущенкой делает меня чуточку добрее. Ровно до тех пор, как Сазонова берет в руки салфетку и прикасается к губам Тимки, тут я уже не выдерживаю. Пора разрядить обстановку. Настало время офигительных историй!

- Наташка, а помнишь, как мы в прошлом году ходили в поход? Тим еще тогда дома остался.

- Помню, - проговаривает она, бросая на меня убийственный взгляд. Да-да, детка, ты все правильно поняла.

- Ой, Тим, ты многое пропустил! - продолжаю я. - Ночью Наташке приспичило, и она пошла в кустики. Мы с пацанами у костра еще сидели. Слышим, визг стоит на весь лес, мы аж с места все повскакали, думали на нее как минимум медведь напал. А это чудо выбегает со спущенными штанами, и орет, наворачивая круги! Хорошо Каморников ее поймал. Оказалось, у нее в волосах запуталась маленькая летучая мышка. Вот такусенькая! Мы, конечно, спасли бедолагу. Но я более, чем уверена, что у малышки был стресс после такого визга. Эх, Наташ, ну повеселила ты тогда нас! В туалет-то хоть успела сходить?

Хохочу, размазывая слезы по щекам, а Наташка волком смотрит исподлобья. Нет, ну а что? Я даже ничего не приукрасила!

- Да, веселый был поход, - процедила она. - Слушай, Эль, мне конечно неловко такое спрашивать, но по институту слухи ходят, что ты с Котиком спишь. Я-то этому не верю, сразу эти сплетни на корню обрубила, мол Эль у нас не такая, но ты имей в виду, что недоброжелателей у тебя полно.

- А вы меньше пустую болтовню слушайте, девочки, и сами не болтайте. Тогда и слухи распространяться не будут, - отрезает Тим. И я вижу насколько ему неприятны слова Наташи.

- А знаешь, Наташа, а мне плевать на эти слухи. Меня может совершенно другой человек интересует, - накрываю ладонью руку Тима, и ощущаю как он невольно вздрагивает.

- Главное, чтобы этот человек интересовался тобой, - мило улыбается Сазонова во все тридцать два. Да только глаза ее выдают.

Не могу, бесит до дрожи! Не знаю, что на меня нашло. Подскочила из-за стола, схватив стакан чая, к которому так и не притронулась.

- Просила же горячий, а мне холодный подсунули, - проговариваю с наигранным сожалением, делая пару шагов по направлению к стойке. - Попрошу разогреть.

Я знаю, что поступаю совершенно по-детски, но не могу сдержаться. Проходя мимо Сазоновой опрокидываю стакан на нее. По сердцу медленно расползается удовлетворение, когда слышу ее визг.

- Ой, Наташенька, прости, я такая криворукая!

Качаю головой и цокаю языком, протягивая ей салфетки.

- Ты специально это сделала! - верещит она, подскакивая из-за стола. - Тим, она специально облила меня!

- Что ты, даже и в мыслях не было!

Тим тяжело вздыхает и поднимается из-за стола.

- Элиза, на пару слов.

Хватает за руку и утаскивает на улицу. С силой стискивая мои плечи, хорошенько встряхивает, впиваясь в мои глаза пылающим взглядом.

- А теперь объясни мне, что чёрт возьми происходит? - требовательно произносит он, а я не нахожу ничего лучше, чем начать косить под дурочку.

- О чем ты, Тим? Я случайно.

- Я видел всё собственными глазами. Ты чего к Наташе привязалась? Что и кому пытаешься доказать?

От этих слов становится жутко обидно. Это я-то к ней привязалась? Да это она мне угрожала. А я что должна была уткнуться и проглотить? Эх, братец, о тебе же волнуюсь, а ты… На глаза невольно наворачиваются слёзы.

- Просто твоя Наташа не такая белая и пушистая, как кажется. Я не хочу, чтобы ты с ней общался, - обиженно выдаю я, прикусывая губу.

- Давай я сам буду решать с кем мне общаться, Эль. Или ты от меня всех друзей отогнать решила?

- То есть ты можешь выбирать с кем общаться, а я значит нет? - мгновенно вспыхиваю я.

- Так вот в чем дело? - произносит он. - Ты решила мне отомстить? Только вот Наташа мне пока просто друг, о нас по институту слухи не ходят.

Это его «пока» больно режет слух. Значит он допускает, что она может стать ему больше, чем просто другом?

- Так это твоя любимая Наташа их и распространяет!

- Послушай сюда, Эль, Наташа хорошая девушка, прекрати, пожалуйста, ее травить!

- Она нравится тебе?

Сама не ожидала от себя такого вопроса, да и Тим тоже опешил, но затем посмотрел мне в глаза с вызовом.

- А что, если нравится?

Его слова ножом по сердцу… Зачем тебе знать это, Эль? Просто заткнись! Это его жизнь — не твоя. Хочет пусть связывается с этой ненормальной. Но слова рвутся сами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Так нравится или нет?

Замираю в ожидании ответа, с силой стискивая зубы, а он вновь смотрит с вызовом.

- Нравится. Наташа хорошая девушка.

- Вот и дуй к своей хорошей девушке.

Вырываюсь из его захвата и ухожу, не говоря больше ни слова. Как же обидно! Больше не могу сдерживать слёзы. Они ручьем текут по моим щекам, и я не могу прекратить это. Странно, ПМС еще вроде неблизко, а гормоны что-то расшалились. Еще мгновение и разрыдаюсь на всю улицу. Вот позорище-то будет!

Вдруг ощущаю теплые пальцы на своем запястье. Разворачиваюсь, застывая мутным взглядом на взволнованном лице Тима. Не в силах сдержаться, начинаю безудержно рыдать. Он ошеломленно смотрит на мои нелепые стенания. А мне так стыдно. Пытаюсь отвернуться, но он удерживает, обхватывая мое лицо своими теплыми ладонями.

- Эль, почему ты плачешь?

А я так зла! На него, на себя, на не вовремя настигший меня ПМС. Наверное, это все-таки он, родимый. Молчу, продолжая реветь как белуга. На нас уже начинают коситься прохожие. Господи, пристрелите уже кто-нибудь меня на месте! Тим вздыхает и притягивает к себе. Млею от его теплых объятий, чувствуя себя полностью защищенной в его крепких руках, и ощущаю себя полной идиоткой. Неловко отстраняюсь, стыдливо опуская взгляд, но Тим нежно касается моего подбородка, побуждая взглянуть на себя.

- Эль, просто объясни, что с тобой происходит? - тихо произносит он, растерянно глядя в мои глаза. А я и ответить ничего путного не могу. Я не знаю, что со мной происходит. Самой интересно, дорогой братишка.

- Я не знаю…, - шепчу, утирая проклятые слезы. - Может вспышки на солнце, магнитные бури, а сейчас не полнолуние случаем?

Пытаюсь улыбнуться, но улыбка выходит какой-то грустной, и это заставляет Тима вновь вздохнуть. Бережно проведя большими пальцами по моим щекам, он стирает с них слёзы.

- Эль… моя глупенькая Эль…

Смотрю на него и понимаю, что и правда веду себя ужасно глупо, но я сама не знаю, что побуждает меня, взрослого человека, вести себя как ребенок. Пора взрослеть, Элиза. Тимофей умный парень, и он сам довольно неплохо умеет разбираться в людях. Если ему и правда так нравится Наташа… Что ж, я приму его выбор. Пусть будут счастливы. Как говориться: если любишь — отпусти. А я очень люблю его. Как брата, конечно, что бы там не болтали другие!

- Прости меня, Тим, ты прав.

Убираю его руки от своего лица и делаю шаг назад.

- Вернемся в кафе? - предлагает он.

- Нет, у меня есть кое-какие дела. А ты возвращайся. Извинись за меня перед Наташей. Желаю вам хорошо провести время. Увидимся дома.

- Эль…

- До вечера.

Поворачиваюсь и стремительно ухожу. Может быть, у вас и сложилось впечатление, что я сбегаю, но это не так. На самом деле я вовсе не сбегаю, а напротив спешу навстречу своей судьбе. До нее ровно тысяча тридцать два шага. Двадцать четыре ступеньки и один поворот направо. Кабинет Павла Андреевича… Три стука, шаг за дверь, и я смущенно замираю на месте. Павел Андреевич не один, на меня удивленно смотрит Александр Геннадьевич.