Вот это попандос! Поздравляю, Ларина, накаркала! Вот тебе и ребенок двоюродной племянницы, с которым нужно посидеть! Что ж у меня за язык такой поганый?

Вообще я люблю детей, просто у меня никогда не было особого опыта общения с ними. Младших братьев или сестер у меня нет. Однажды мамина подруга давала мне подержать своего трехмесячного сына. Честно? Я чуть не умерла от страха. Этот малыш казался таким хрупким, что я боялась ему что-нибудь сломать. После этого всячески избегала подобного опыта. А тут снова малыш. Годовалый, но все же…

Вечера оба ждали с содроганием. Меня трясло даже больше, чем перед дверью Котика, когда я пришла получать нагоняй. Но деваться некуда. И вот перед нами двое мелких. Стоят и смотрят своими ангельскими голубыми глазками, но лишь за ними закрывается дверь…

- Эль, а ты знаешь откуда берутся дети? - произносит та мелкая, что побольше. - Из маминого животика! А как они оттуда вылезают?

- Тиииим! - протягиваю жалобно, глядя огромными глазами на братца. - Как делить будем? Давай она тебе, а совсем мелкий мне.

И только я это произношу, Дима куксится и заливается на всю квартиру громким рёвом.

- Я согласен, - тут же выпаливает Тим.

- Нет, я передумала! Сделай что-нибудь с этим!

Если мелкий не прекратит так реветь, я рискую потерять еще с пару десятков нервных клеток, а их у меня и так осталось не так много. Тим, бросив на меня испуганный взгляд, все же берет Димку на руки.

- А кто у нас холёсий малыс, а кто не будет плякать?

А вот это совсем неожиданно! Неожиданно для моей психики!

- Тим, прекрати, пожалуйста, разговаривать как умственно отсталый. У тебя там еще молоко выделяться не начало? - насмешливо глядя на него, проговариваю я, и Тим закатывает глаза.

- Придумай что-нибудь получше! - фыркает он, передавая малыша мне. Беру это ревущее чудо трясущимися руками. Господи, только бы не уронить! Ну, спасибо, дорогие родители! Это определенно самое лучшее средство контрацепции. Я к мужикам больше ни на шаг не подойду!

- Димочка, что ты хочешь? Что хочет наш малыш? - спрашиваю я, справедливо заподозрив, что без причины ребенок плакать не будет.

- Ма-ма, - выдает мелкий. Во дела! - Димочка, мамы у нас в наличие нет, зато есть вот такой классненький…, - лихорадочно оглядываюсь в поисках подходящей вещи, и мой взгляд падает на телефон Тима. Подхватываю его с тумбочки и протягиваю малышу. - Телефон!

Тот моментально успокаивается, увлекшись новой игрушкой.

Опа! И кто сказал, что с детьми сладить нелегко? Кто молодец? Я молодец!

- Вот так и подсаживают с мальства на гаджеты, - укоризненно качает головой Тим.

- Придумай что-нибудь получше! - фыркаю я, передавая малыша Тиму.

- И придумаю, - заявляет тот. - Ребята, а давайте порисуем?

- Да! - верещит Надюшка, обхватывая Тима за ногу, и тот смеется.

- Пойдемте, у Эль как раз есть красивые цветные карандаши и краски!

Пожалуй, с красками Тим погорячился… Смотрю на все это безобразие, и волосы на голове дыбом встают, а всего-то оставила их троих на двадцать минут!

- Господи, вы что тут за акварельные баталии устроили? Быстро в ванную! И ты тоже! - красноречиво смотрю на Тима, но в итоге не могу сдержаться. Он такой смешной! Сажусь рядом, беру кисть и добавляю мазок к этой зеленой черте на его щеке. Он смотрит так, словно я совершила ужасное преступление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Что? - смеюсь я, добавляя еще пару мазков. - Вот, идеальный цветок вышел.

- Ах, ты! - приходит он в себя, и хватает кисть, явно намереваясь отомстить. Ну уж нет, Тимофей, тут вы не угадали! С визгом подскакиваю, чтобы скрыться за дверью, но он хватает меня, когда до спасительной ручки остаются считанные сантиметры. Я верещу как ненормальная, когда он валит меня на пол и начинает разрисовывать мое лицо. Кисть скользит по щекам и носу, оставляя влажные, холодные следы. И чем больше я мотаю головой, тем больше крепнет уверенность, что сегодня я вряд ли отмоюсь от всего этого безобразия.

- Ну вот, идеальный цветок! - смеется Тим, беспощадно орудуя кистью. - Остался стебелек.

Ощущаю, как кисть, прикоснувшись к нижней губе, медленно проходит по подбородку и скользит вниз по горлу, останавливаясь в яремной впадине. По коже расползаются мурашки. От холода, конечно. Я замираю, глядя в мгновенно потемневшие глаза Тима. Он пристально смотрит на меня, затаив дыхание, и от этого мне становится не по себе.

- Ула! Аквалельные баталии! - кричит Надюшка, неумело коверкая услышанную от меня фразу, и Тим вздрагивает, словно вернувшись в реальность. Улыбается девчушке, и помогает мне подняться.

- Всё, акварельные баталии окончены, Эль права, давайте мыться и кушать. Быстро!

Дети с визгом выбегают за дверь. Я следую за ними, но уже на выходе чувствую, как Тим берет меня за руку.

- Эль, - произносит он так, что у меня отчего-то дыхание перехватывает. Я молчаливо смотрю на него, ожидая продолжения, но он тяжело вздыхает и выпускает мою руку. - Помоешь детей. Я пока приберу.

- Хорошо.

Выхожу из комнаты со стойким ощущением, что Тим хотел сказать вовсе не это…

- Ну, так… у нас есть наггетсы, морковь по-корейски…, - перечисляю Тиму содержимое холодильника, и он отрицательно качает головой, окидывая меня скептическим взглядом.

- Они же мелкие, Эль, какие наггетсы?

- То есть, морковь по-корейски тебя не смутила. А что плохого в наггетсах? - искренне недоумеваю я. - Это же мясо, а мясо — это белок. Все, что нужно растущему организму.

- Я люблю наггетсы! - тут же поддерживает меня Надюшка. Хорошая девочка!

- Нет, никаких наггетсов! Мы будем кушать кашу!

- Может, мороженное? Все дети любят мороженное, - пожимаю плечами под убийственным взглядом Тима.

- Посмотри, что там в пакете. Мама сказала, что в нем все, что понадобится детям.

- Смотри-ка, тут есть детская кашка, - радостно оповещаю о своей находке. Ее просто нужно заварить, так написано в инструкции.

- Фу, я не ем Димкину кашку, - протягивает Надюшка, смешно сморщивая носик.

- Тогда сварим тебе манную, - подытоживает Тим, вытаскивая из шкафа кастрюлю и вручая мне. - Молоко заканчивается. Бери то, что осталось, а я быстро сбегаю в магаз.

- Нет, ты не можешь оставить меня одну! - глядя на Тима огромными глазами, лепечу я.

- Эль, за пять минут ничего не случится.

Ох, наивный ты мой братишка!

Нет, по началу все и правда шло хорошо. Я поставила молоко, Димка смотрел мульты в гостиной, там же притихла Надюшка. Но я ведь не знала, что если деть притих — жди беды. Неладное заподозрила только тогда, когда услышала голос Нади из своей спальни.

- Эль, посмотли какая я класотка!

В душе сразу шевельнулось дурное предчувствие… Бросив кашу, забегаю в спальню, где я, к слову сказать, не оставляла ребенка, а там…

- Моя палетка «MAC» за три косаря! Я на нее два месяца копила! Мать моя женщина! Половина на лице Нади, а половина раскрошена по полу!

Хватаюсь за голову и чувствую, как с кухни несет гарью. Вспоминаю про кашу и бегу обратно. «И все-таки наггетсы», - проносится в голове обреченная мысль, когда я стаскиваю с плиты подгоревшую манку, которую буду отмывать целую вечность. И в этот замечательный момент слышу плач Димки. Выбегаю в коридор вместе с кастрюлей в руках, а деть сидит на полу с почти стянутыми колготками и подгузником. По запаху понимаю, что он сейчас размазывает по полу вовсе не швейцарский шоколад…

- Дима обкакался, - это последнее, что я слышу от разукрашенной как пугало Надюшки прежде, чем открывается дверь, и на пороге застывает ошарашенный Тим с пачкой молока в руке.

- Я оставил вас всего на пять минут, - выдает он, тупо глядя на это картину маслом на полу. То есть, не совсем маслом…

- Эль, помоешь детей. Я пока приберу, - устало проговаривает Тим, скидывая кроссовки.