ответственными ни за что, диктовать свою волю государственным организациям и учреждениям, руководители которых их подчас панически боятся. Функционеры Союза [давно] превратили свои общественные должности, на которых они должны трудиться как бы безвозмездно (отдавать свой труд на пользу общества), в средство для своего творческого самоутверждения. Дошло дело до того, что некоторых функционеров Союза обслуживает целый аппарат, радио-редакторы, сотрудники муз отдела ТУ, специальные информаторы в центральной печати (типа ... в «Правде» или Холш в «Лен Правде» — продажные журналисты). Их сочинения в приказном порядке заполняют все муз театры, филармонии. Союзконцерт находится попросту у них в услужении. Я уже не говорю об издательстве «Сов Комп» или журналах «С М» и «М Ж», абсолютно подконтрольных этим функционерам и занимающихся рекламированием их музыки [(да и личности!)] и принижением всего остального [музыкального мира]. Жжх Талант определяет наличие творческой идеи (иногда даже неосознанной). Без нее — нет таланта, а есть лишь музыкальные способности: слух, память, знания, даже умение и хорошая выучка. Все это было и у Сальери. Внутренняя творческая идея часто ничего не имеет общего с умозрительными «творческими декларациями», очень распространенными в последнее время, «творческими платформами», заверениями и т. д. Творческая идея — это внутренний стимул созидания, подчас даже неосознанный самим художником, первопричина появления искусства, стрелка компаса, направляющая путь художника. Иногда, впрочем, художник может рационально, умозрительно изменять направление движения этой стрелки. Подобный случай мы имеем у Маяковского с его теорией «социального заказа» как творческого стимула. Об этом он сам хорошо сказал в поэме «Во весь голос»: «Я сам себя смирял, становясь на горло собственной песне». Беспощадный человек Маяковский — к другим и к себе. Есенин Есенин — это не нытик, не слюнявый, дряблый пьянчужка, не мещанин, поющий под гитару, каким его хотят изобразить люди из литературного цеха. Есенин — это великий поэт, чье сердце надрывалось от боли [и тревоги] за Родную землю и Родной народ. жж Вкус — это соединение простоты и выразительности, драматизм без крика, сердечность, душевность без сентиментальности, страдание души без «фразеологизма», скорбь без нытья, естественность в произношении слова, чувство меры во всем. 283

Жжх Трагичность — заключается в самом факте быть Русским художником в любом виде искусства. Чувство — абсолютной ненужности. Полное равнодушие народа — существуешь ты или нет. У народа нет отношения восторга к своим художникам. Это — наверняка, нет сознания того, что они избранные люди. Не знаю, правда, хорошо это или плохо, но это — так! Хорошо лишь художникам, обслуживающим сословия и выделяющим их из общенародной массы как «избранников»: сословие ли буржуа, или национально-избранных, или по признаку политических убеждений, или по цеховым признакам: поэты (избранные), музыканты (тоже) и т. д. Быть Русским художником, художником Русской нации (без чувства высокомерного избранничества) — несчастье, трагическая судьба. Никому такой художник не нужен, ибо нации Русской — больше нет. Мысль, к которой приходишь на старости лет, и не из своего жалкого опыта, а из опыта всей русской культуры. Кто же поддержит тебя? Кто укрепит твой Дух? Жжх Соприкоснувшись с живым звучанием хора, я увидел в Нём бездну возможностей. Звуковые средства хора богаты, неисчерпаемы, звучность его свежа, красива, гармонична. К этой гармонии духа, гармонии звучащей материи люди тянутся. Незаслуженно забытый нашими музыкантами жанр. Гаврилин За последние годы талант Гаврилина разворачивается по-настоящему. Он работает в разных жанрах и везде остается самим собой. Его музыка глубока, чиста, она наполнена благородством чувства, она идет от сердца, и люди это мгновенно чувствуют. Их не обманешь. Людей можно обмануть лишь на короткое время. Они отличают подлинное искусство от подделки под искусство, сухое, фальшивое, рассудочное звукоплетение, обязательно сопровождаемое крикливой рекламой. Без этого подобное искусство существовать вообще не может. Это известно уже очень давно, с начала ХХ века. Реклама, а еще лучше скандал, входят составной частью (в это искусство, сюда) уже заранее. Но нелепо рекламировать «Всенощную» Рахманинова, кричать о ее гениальности, новаторстве, «новых средствах» и т. д. Она в этом не нуждается, да и подобные слова, ставшие базарными терминами, не подходят туда, где живут высокий дух, скромность и подлинное творческое величие. Жжх журнале царит базарный тон, он теряет видимость какого-либо серьезного органа печати и становится похож на рекламу для мыла. 284

Жжх Этот композитор не имеет самостоятельной творческой идеи, и раньше ее не имел и, боюсь, что она у него никогда уже не появится. Он всегда поет с чужого голоса, сначала это был Минкус, потом немного Стравинский, а последние годы — эпигон Шенбергианской школы, пришибленный Альбаном Бергом до потери собственного сознания. Его сочинения всегда вторичны, здесь много выдумки, технической сноровки, набитой руки, но нет ни крупицы вдохновения, нет творчества в его подлинном понимании. Жжх Это — изумительная артистка и человек глубокой души. Ей не надо долго объяснять музыку, она чувствует и понимает, о чем в ней идет речь. Образцова проделала огромную работу, учила мое сочинение два года. Ведь это по объему — как большая оперная партия! Остальных исполнителей моих в моих концертах [выступавших в Ленинграде] нет никакой необходимости специально представлять. Между прочим, все они, без исключения, такие, как и Е Обр. Это — Евг Нестеренко [крупнейший артист], чье имя известно повсюду, Вл Минин, Эдуард Серов и В Чернушенко. Всем им я очень признателен. [С ними меня связывает ...] Валерий Гаврилин Гаврилин пришел в музыку, можно сказать, из глубины самой жизни. Из своего послевоенного, сиротского детства он принес необычайную чуткость души, ранимость ее, желание растворения своей боли в народном, в мирском, столь характерное [для русской песни] для русского искусства, для русской души, для русского народного сознания. Оттуда же он принес свой редкий, врожденный музыкальный талант, талант — как природный дар, а не [просто] музыкальное умение, возникающее в результате профессиональной выучки, под которой, иной раз, ошибочно подразумеваются творческие способности. Профессиональная выучка пришла позже, в Ленинграде, где он окончил Консерваторию сразу на двух факультетах: композиторском и теоретическом. Высокообразованный, умный, обладающий глубоким и острым умом, начитанный [(я бы сказал просвещенный)] человек, Гаврилин откристаллизовался в яркую личность Советской музыки. В нем, как художнике, соединены и сплелись органично стихия и культура — те два обязательных слагаемых, без которых не может быть и никогда не было большого искусства. Музыка Гаврилина резко отличается от того, в сущности беззаботного, самодовольного искусства, наполненного различными чисто техническими ухищрениями, музыкальным штукарством, профессиональным снобизмом, которого, к сожалению, так много теперь развелось. [С глубоким огорчением я 285

должен отметить, что наш основной музыкальный журнал главным образом поддерживает и пропагандирует подобное искусство, нанося несомненный вред нашей культуре и сбивая с толку молодое поколение музыкантов. Антимузыкальный орган печати. | «Живую беседу с людьми ведите» — призывал Мусоргский’, наш величайший композитор. Вот эту беседу с людьми и ведет Гаврилин. Он обращается к самому доступному, к самому распространенному жанру музыки — эстрадной песне, жанру, имеющему, к сожалению, постоянную тенденцию к падению [(ибо в нем, наряду с профессионально-грамотными музыкантами, работает масса случайных людей)]| и создает настоящие перлы музыкальной поэзии (такие, например, как «Два брата» или ...). Песни эти являются принципиально новым словом в этом виде искусства и очень отраден тот факт, что они (справедливо) получили премию Ленинского Комсомола. Искусство Гаврилина глубоко трогательно, оно направлено прямо к душе человека, к лучшему в ней. Оно стремится вызвать в человеке чувство сострадания к чужой беде, к чужой боли, и тем очистить свою душу. Это искусство высоких нравственных начал удивительной красоты; большей похвалы я сказать не могу, да и вряд ли она существует. Творчество Гаврилина не то чтобы стоит особняком, нет, оно течет в общем русле советской музыки. Но все же его своеобразие, характерность — ярко заметны, отличны, [Он — как река] подобно тому, как одна река, впадая в другую (большую), сохраняет в этой болыпой реке цвет своей собственной воды, вместе с тем пополняя общее течение Советского музыкального искусства. Россия Россия — грандиозная страна, в которой причудливо сплетаются разнообразные веяния и влияния. Она всегда в движении, путь ее необычайно сложен, загадочен, и мы можем лишь предполагать, как сложится ее судьба. Мазать Россию однообразной черной краской пополам с экскрементами, изображать или объявлять ее народ скопищем дремучих хамов и идиотов, коверкать, опошлять и безобразить ее гениев — на это способны лишь люди, глубоко равнодушные или открыто враждебные к нашей Родине и ее народу. Это апостолы злобы, помогающие нравственно разлагать наш народ с целью превратить его в стадо и сделать послушным орудием в своих руках. Их точка зрения на Россию не нова. Это точка зрения приезжего французского маркиза де Кюстина, а также современных де Кюстинов, лишенных дворянского титула. Достоевский гениально обобщил подобные взгляды (свойственные и русским) и вывел их носителя в художественном образе одного из своих литературных героев. Это — Смердяков. Дурные инсценировки, ремесленная беспардонность, неумение и нежелание выбрать себе работу, задание по плечу, чудовищная переоценка собственных сил и творческих возможностей — композиторами, — поощряемые совершенно 286