аудитории. Немелодический, разговорный стиль музыки пришел и в оперу, ибо он явился некоторой реакцией против возвышенного. Музыка ХХ века, немелодическая, с интересом к низменному, в значительной мере являлась реакцией на возвышенный романтический стиль ХХ столетия, дошедший до декоративной пышности, за которой уже перестала чувствоваться трепещущая душа художника. На смену Романтизму и поэтическому импрессионизму пришли сухой, механический, конструктивный стиль или преувеличенная выразительность Экспрессионизма Венской школы с его интересом к низменной части человеческой природы, воспеванию страха, похоти, всяческой житейской пошлости и цинизма, смерти и разложения, словом, материализма в самой крайней степени, исключающего духовное начало в человеке или отводящее ему ничтожное место в общей картине человеческого существа (не совсем ловко сказано, но мысль — такая). Жжх В Париже слышал интереснейшее выступление Жака Шайе, профессора Сорбонны по кафедре Музыкознания"”'. Он говорил, что положение музыкальных дел во Франции сейчас напоминает ему положение дел в Советском Союзе в конце 40-х годов. Т. е. крен и наклон в одну сторону. Страшная узость творческой платформы ультрамодерна, отрыв от слушательской массы. Это в условиях капитализма, менее благоприятных для развития крайностей в искусстве, т. к. происходит контроль рублем (как говорится!). Антрепренеры «горят», терпят убытки и тем самым отказываются от «оголтелой» пропаганды художественных крайностей. При Социализме, где Государство выступает в роли Мецената, этой преграды для распространения крайностей нет. Фактически государственные деньги расходуют сами композиторы, в сущности почти бесконтрольно. Рынок менее влияет на художественную деятельность. Суммы, отчуждаемые государством, поступают в произвольное пользование художественной среды, очень слабо контролируемой (особенно при нашей неразберихе, равнодушию ко всему). Композиторами наших дней потерян всякий интерес к народной жизни (кроме, может быть, некоторых). Вся проблематика искусства сведена к самовыражению (в лучшем случае!), а то и этого нет. Между тем встает вопрос: чем жить (внутренне!) и как жить? Думается, что эти вопросы волнуют теперь немалое количество людей, в том числе и Русских. Музыка и мысль. О пустоте содержания Пустозвонство разных видов — государственное пустозвонство, над которым теперь уже многие смеются, оно вышло из моды, зато вошло в моду пустозвонство 106
лирическое, пустозвонство «интимное», пустозвонство «с намеками» или «новаторское», а фактически 4иа$1-«академическое» пустозвонство, сделанное по всем правилам и канонам модернизма, но абсолютно не содержащее ценной, как теперь говорят, информации или, правильнее говоря, не впадая в «жаргон», нет ценного содержания, ценных, глубоких человеческих чувств. Способна ли сама по себе музыка передать мысль? Я в этом сомневаюсь. Инструмент для передачи мысли — слово. Музыка воздействует на чувства, ниже — на ощущения, ниже — на нервы. Для передачи мысли необходимо слово. Без него мысль передать, кажется, что нельзя. Слово может быть включено в саму ткань музыки. Оно может быть включено в название сочинения, или в пояснение к нему, называемое иногда тойо, в поэтический эпиграф и т. д. Музыка без знаемого содержания может удовлетворить эстетическому чувству, повергнуть чувства в смятение или привести их в состояние гармонии и т. д. Но передать философскую мысль, сама по себе, без значения дополнительных фактов или обстоятельств . [Оторвавшись от языка, музыка лишается...]. Однако музыка может возбуждать человеческую мысль, пробуждать и заставлять работать фантазию. Она может рождать мысли. Причем не обязательно они у слушателя совпадут с авторской мыслью. О сухости современной музыки. Огромное количество виртуозов Каждый год происходит десяток конкурсов, которые механически плодят своих лауреатов, похожих друг на друга, отлично (надо сказать) владеющих техникой игры на музыкальных инструментах, главным образом на рояле и скрипке. Это давно уже стало ближе к спорту и более далеко от искусства, понимаемого как представление о мире, выражение его духовного облика. Мне кажется, что расцвет исполнительства находится в тесной связи с творчеством. В том виде или жанре музыки, где проявляется творческая свежесть — там наблюдается свежесть артистическая. Талантливый артист часто, если не всегда, приходит со свежим, новым творческим материалом. Отсутствие живого творческого дыхания в жанре концерта (за редким исключением, не делающим погоды, а, скорее, только подтверждающем правило, например, концерты Б. Чайковского, близкие к симфонии — скрипичный Концерт, или сюите — фортепианный Концерт) фортепианной и скрипичной музыки делает унылыми наших виртуозов, подвинувших технику исполнения, но немощных в передаче сильного душевного движения, яркой эмоции и глубины чувств. В творчестве и манере игры господствуют механический, сухой стиль с выверенными, громкими кульминациями и пр. 107
Стиль Прокофьева, переживший у нас некоторый (ренессанс) расцвет лет 15—10 назад, сейчас совершенно не слушается. Нет ничего более ненужного, чем эта механическая трескотня. Чрезвычайно мало содержательная. Пустота и духовная ничтожность, в которой и собственно даже «красоты» оказалось мало. Чрезвычайно не питательное искусство. Однако прошедшие полтора десятка лет родили своих исполнителей: дирижеров, пианистов и т. д. Они будут еще трещать некоторое время. Главное же место этого — в балете, наиболее анекдотическом искусстве наших дней. Из разговоров с Володей Гофманом" Главное в искусстве — это протест, выражение протеста. Против всего? По всей вероятности, все же — нет! Во имя чего? Неизвестно, но я думаю, что те, кто поощряет такую направленность искусства, знают, во имя чего, да не говорят, во всяком случае тайная мысль этого не высказывается. Ведь если что-то не нравится, то все же по сравнению с чем-то, а вот с чем? Что касается советского модернизма и его идей, здесь многое более ясно. Во всяком случае смысл протестантизма — весьма и весьма несложен. Тут ясно: что не устраивает и что хорошо. Ото всего этого — надо — прочь. Жить можно одним — работой, но я очень устал и постарел. Теперь я уже наверное не окончу даже своих полуфабрикатов. Но надо постараться. жж ХХ век был «Золотым веком» человечества (или, по крайней мере, Европейской цивилизации) безо всякого преувеличения. Невозможно перечислить количество гениев (именно гениев!) литературы, музыки и других искусств, появившихся в это время и ознаменовавших своим появлением небывалый, неслыханный расцвет культуры, искусств, литературы, научного, философского и общественного сознания. Но этот расцвет уже нес в себе и свое отрицание, недовольство и возмущение этим пышным цветением. Как это ни странно, может быть, художникам дальше некуда было идти по линии созидания. Зато было что разрушать и людей охватила жажда разрушения. ХХ век именно с этого и начался в искусстве — с разрушения, с анти, со зла, с водружения демона, Сатаны, черта, появлявшегося и раньше (Гофман, Гоголь, Достоевский, Пушкин в сказках и поэме «Руслан», Берлиоз, а от него Глинка, Мусоргский, Корсаков — уже всецело увлеченный этим! и потому мне чуждый и противный!, Лядов, Стравинский, у которого Черт — фокусник, т. е. еще человек, а человек уже Кукла. Между прочим, фокусник Стравинского — немец, судя по музыке /флейта!/). Но именно с конца ХХ века дьявольцина, разрушительное начало (без всякого созидания) воцарилось в искусстве. Поздний Корсаков: «Китеж», «Кащей», «Петушок» = зло. Стравинский. Зло и разрушение, поругание человека и т. д. 108
Либо — спиной ко всяким нравственным проблемам — чистое искусство. = Бессилие. Жжжх Великие вопросы жизни, вопросы философские, религиозные или, как теперь модно говорить, «нравственные», над которыми люди размышляли тысячи лет, мучились неразрешимостью этих вопросов, искали истину. Так вот, все эти вопросы перешли у нас в балет. Они стали теперь ясными, понятными и, я бы сказал, — простыми. а. Размежевание (водораздел) художественных течений происходит совсем не по линии манеры, приемов, «средств выразительности» и т. д. Это все — производное. 14 Основа всему — начала нравственные (Достоевский)"”. И надо быть уж очень «наивным человеком», чтобы думать иначе. Художественный бунт Сбрасывание Пушкина, Достоевского, Толстого — совсем не просто крикливый и смешной лозунг. Это целая программа действия, которая неуклонно проводится в исполнение. Мы можем спросить: создало ли искусство «художественного бунта» ценности, достойные сравнения с тем искусством, которое им было отвергнуто? И ответить на этот вопрос — нет! Следование традиции «художественного бунта» — простое дело. Для Русской жизни «левизна» — явление, исчерпанное до конца. Путь этот духовно пройден Россией. Дальнейшее разрушение ценностей приведет лишь к тому, что и следа не останется от Русской нации, ее богатейшей некогда внутренней жизни, богатейшего национального самосознания. Во имя чего? Во имя «вселенского братства»? Но где оно? Во всяком случае, его не видно под звездой. Между тем разрушение идет дальше. Почти уничтожена иконопись, храмовая архитектура, церковная музыка, богословие и философия. Теперь на очереди собственно художественные ценности: опошляется классическая литература, музыка, театр, кастрируется философская мысль Толстого, Достоевского, Гоголя и т. д. Жжх Борьба — есть крайняя степень «несвободы». Даже борьба за свободу. Свобода — отсутствие напряжения, естественность речи, простота, добрость. Зло — всегда напряжение. Жжх Есть разная «непонятность». Есть «непонятность», связанная с непривычным языком, на котором художник говорит, хотя бы при этом говорились самые простые 109
