Его симфонизм, революционный и военный, питала в большой мере прикладная работа в кино, которой он уделял огромное внимание. Написал, кажется, музыку более чем к 50 фильмам. В этих фильмах Революция изображалась (всегда) как гигантская суматоха, вселенская суетливость, толпы людей-статистов без судеб, без индивидуальностей, безнародная, безликая масса, какой казался и кажется теперь верховодителям событий наш русский народ, представляемый ими по пословице «все китайцы на одно лицо». Страшные мордовороты, какие-то «свиные рыла» (которых называли Фэксы””, которыми были полны картины Эйзенштейна, Козинцева, Трауберга, Эрмлера и других, подобных им, корифеев советского кинематографа. Они задавали тон всему революционному искусству. Опера «Нос»”', в которой талантливый автор умело изобразил утренний п<...> просыпающегося героя, половое сношение в опере «Леди Макбет», переданное глиссандо тромбонов. Весь этот музыкальный арсенал «шикарного» цинизма, помню, вызывал большое восхищение молодых советских снобов (им очень бравировали в те годы!) и был визитной карточкой новой (советской) художественной аристократии. В самом деле, это было болышим шиком после Вагнеровских сезонов в Мариинском театре, опер Чайковского и Верди, после «Бориса», «Князя Игоря», «Хованщины», «Китежа», не говоря уже о «Жизни за Царя». Искусство ХХ века, что говорить, внесло свой вклад в снижение уровня духовности культуры, в насаждение цинизма, скотоподобный человек стал в центре внимания искусства. Обгадить человека стало первейшей задачей искусства, тогда как искусство прошлого идеализировало русскую старину, веру, народ русский и его исторические деяния. Идеализировало Россию в целом, т. е. Государственную власть (от Бога!) — защитницу народа от иноземных врагов и т. д. Россия стала беззащитной. Ее народ не охранялся более Государственной властью, а должен был сам, погибая, защищать чуждую и, в сущности враждебную ему, деспотическую власть, которой он вынужден был подчиниться под воздействием ужасающего систематического террора. 452

Комментарии Задача настоящего издания — познакомить читателей с одним из основных источников литературного наследия великого русского композитора Георгия Свиридова (1915—1998) — тетрадями разных записей. Книга представляет собой публикацию текстов из так называемых «толстых» тетрадей, включающих в себя записи делового, мемуарного, публицистического и бытового характера, размышления композитора по самому широкому кругу вопросов искусства, политики, жизни, творчества, имеющих большое общественно- художественное или биографическое значение. В личном архиве композитора к настоящему моменту выявлено около 50 тетрадей формата АЗ, объемом 96 страниц каждая. Здесь представлены тексты записей из 19 тетрадей периода 1970-х — начала 1980-— х и конца 1980— х — начала 1990-х гг., относящиеся к двум важным последним этапам творчества композитора. Тетради расположены в хронологической последовательности, преимущественно по времени их первичного заполнения. Исключение составляет последняя тетрадь, в которой ранние записи 1989 г. занимают незначительное место, а основной корпус записей относится к более позднему времени — 1994 г. Так как тетради имеют разные авторские заголовки и только некоторые из них пронумерованы самим композитором, публикаторы сочли целесообразным не нумеровать тетради, а обозначать лишь годы их написания. Лишь в двух тетрадях мы сохранили авторское название («Записи» и «Заметки»), чтобы как- то выделить их из числа других, относящихся к одному и тому же 1989 г., обильному на записи (к этому году относится целых шесть тетрадей). Датировка тетрадей в основном авторская. В тех случаях, когда Свиридов не указывал год в заголовке тетради, время ее написания определяется нами по датам, указанным в тексте, или по косвенным источникам. В некоторых случаях, когда автор обращался к тетради дважды или несколько раз, указываются хронологические рамки по крайним датам, отраженным в рукописях. В «Записях 1989—1990» в скобках указан год (1996), когда тетрадь была использована в качестве случайно подвернувшегося под руку писчего материала: последние страницы тетради были использованы для черновых набросков текстов новогодних телеграмм. Все тексты сверены с рукописными подлинниками, ошибки, допущенные в предшествующих журнальных публикациях, исправлены. Так как публикация преследует цель сделать источник доступным максимально большему числу читателей и имеет научно- популярный характер, публикаторы сочли целесообразным выбрать наиболее интересные, с нашей точки зрения, тетради и записи в них. При отборе мы стремились, чтобы в публикуемых текстах была адекватно представлена авторская точка зрения на события, наиболее полно отразилось его мировоззрение. Частично были опущены записи делового или бытового, интимного характера, по этическим соображениям мы не публикуем субъективные оценки личных качеств некоторых людей, с которыми общался Г. В. Свиридов. Кроме того, не были включены те фрагменты, которые требуют дальнейшего научного изучения и комментирования. Полное археографическое издание текстов тетрадей — дело будущего. 453

Тексты всех тетрадей публикуются в точном соответствии с расположением и последовательностью их в рукописных источниках. В случаях, когда автор прибегает к реверсивному способу изложения материала (справа налево или путем переворота тетради и ведения записей с конца к середине), а также когда продолжение фрагмента переносится им через несколько страниц, в целях удобства чтения мы предпочитаем не нарушать логику мысли, несмотря на отступление от авторского порядка изложения. Записи воспроизводятся в соответствии с нормами современной орфографии при сохранении особенностей свиридовской пунктуации (чуткий к устной речи композитор пытался в пунктуации отразить произношение, живое интонирование слова). Все сокращения отмечены многоточием в угловых скобках. Таким же образом отмечены сокращенные и недописанные слова. В тех случаях, когда расшифровка сокращенного автором слова или неясно читаемого текста допускает разночтения, при дополненном или предлагаемом в качестве версии редактором слове в угловых скобках ставится вопросительный знак. Все редакторские ремарки также заключены в угловые скобки. Слова, зачеркнутые автором, но представляющие интерес, заключены в квадратные скобки. Слова, подчеркнутые Свиридовым, выделены курсивом, подчеркнутые дважды или трижды — прописным курсивом. Примечания преимущественно носят справочный или уточняющий характер. Необходимые дополнительные пояснения делаются лишь в особых случаях. В конце помещен Указатель имен и названий, куда вошли краткие справки об упомянутых в тетрадях (прямо либо косвенно) лицах, литературных и музыкальных произведениях, изданиях, имена персонажей и названия художественных произведений, встречающихся в тексте. Так как цитируемые, но не указанные Свиридовым источники раскрываются по возможности в Примечаниях, то в Указатель помещены только названия этих источников. Имена и названия, не встречающиеся в тексте публикуемых тетрадей и упоминаемые только в Примечаниях, в Указатель не включаются. Лишь в списке произведений Г. В. Свиридова в ломаные скобки помещены названия, а иногда и содержание многочастных произведений, отдельные фрагменты которых упоминаются в тетрадях. В подготовке текста записей Г. В. Свиридова к изданию и в составлении Указателя имен и названий принимала участие С. А. Белоненко. ТЕТРАДЬ 1972- 1980 Это первая по времени написания «толстая» тетрадь, хранящаяся в личном архиве композитора. Она пронумерована, порядковый номер ее — первый. Тетрадь действительно толстая — на 170 листах. Практически полностью заполнена. Запись велась шариковой ручкой пастой разного цвета. В ней два почерка — Э. Г. Свиридовой и Г. В. Свиридова. Записи Эльзы Густавовны делались под диктовку Георгия Васильевича. Сам Свиридов в этой тетради вел записи систематически с 1972 по 1978 г. Потом тетрадь, по всей видимости, была отложена. И только в 1980 г. он возвращается к ней вновь, о чем свидетельствуют несколько записей в конце тетради с проставленными датами. Причем возвращается не в поисках свободных листов, а с целью редактирования старых текстов и написания новых, корреспондирующих со старыми. Более того, старые тексты редактировались им позднее, о чем свидетельствует цвет пасты правки (вставок, исправлений), отличающийся от цвета пасты, которой велась первоначальная запись. Впервые 454