— …болевые ощущения незначительные, не переживайте, личный терминал настраивается на ваш организм, синхронизируясь со всеми биологическими процессами. — Ну вот, все готово, — закончил ровным голосом Велльсгаузен, когда на месте, куда совсем недавно была приложена таблетка, появилось темное плотное пятно в виде ровного круга. Как будто татуировка, которой шрам забили.
Растянувшиеся на долгие секунды мои болевые ощущения, как и призрачную фигуру человека-волка, похоже ни Велльсгаузен, ни Наоми не заметили. Воспоминанием об этом остался только выступивший на висках холодный пот.
Мой палец все еще был приложен к таблетке, которая превратилась в уплотнение на коже. Круглое пятно вдруг засветилось голубым, и исходя из него прямо над раскрытой ладонью — удивительное дело, появился мерцающий голубоватым отсветом экран.
— Уберите палец и сожмите руку в кулак, — произнес Велльсгаузен.
После того как я убрал палец и сжал руку, голубоватый экран сразу исчез.
— Работает только при условии полностью раскрытой ладони, активируется отпечатком пальца. Включите снова.
После нажатия пальца вновь возник голубоватый прямоугольник. Самый настоящий наладонник, надо же, как давным-давно, во времена седой древности, смартфоны называли. Вот только этот, конечно же, выглядит не в пример технологичнее.
На экране между тем появилось отображение моего лица — собранное в схематическом виде по реперным точкам. После этого экран моргнул красным, и появилась надпись о невозможности идентификации. Текст отображался мелким шрифтом, но я успел заметить упоминания «неполного гражданства» Трансатлантического Союза.
— Это временно, не волнуйтесь, — тут же произнес Велльсгаузен. — Сейчас с вашим… делом, так скажем, все происходит буквально на бегу и в авральном режиме, еще и работает сразу несколько ведомств, как имперских, так и федеральных. Когда вы окажетесь дома, ваш личный терминал уже будет активирован, и вы официально станете Дмитрием Новицким, достигшим первого совершеннолетия владеющим даром гражданином Российской Конфедерации без подтвержденного рангового статуса.
— Простите, а можно на этом месте подробнее…
— У вас день рождения в сентябре, но мы переписали в личном деле и по новой легенде оно было вчера, первого июня. Так что вам официально уже есть семнадцать лет, а день рождения сможете дважды праздновать, — улыбнулся одними губами Велльсгаузен. — Предваряя возможный вопрос: жить вы будете в принадлежащем вам обоим особняке, который был куплен вашей матерью, Сати Александровой. Ныне он пустует, туда должны были отправить специалистов сделать уборку и привести дом в порядок. Также на ваш счет поступят средства с банковского счета вашей матери.
Вопрос у меня был больше про «полноправный гражданин без подтвержденного рангового статуса», но про жилье и деньги было слушать интересно.
— После того, как настроите систему управления домом, входить будете по системе распознавания. Пока, вот здесь, смотрите, ключ-карта, — открыл и закрыл небольшой карман рюкзака Велльсгаузен, показывая карту доступа внутри.
— Что со средствами с банковского счета нашего отца? — спросил я, поймав его взгляд.
— У меня нет такой информации, — не моргнув глазом выдал Велльсгаузен.
Геральт, ты, как бы это помягче сказать… говоришь неправду, — мог бы я сообщить Велльсгаузену знаменитой чуть подправленной цитатой Дийкстры, потому что ясно почувствовал в его словах ложь. Но если я ему об этом и скажу сейчас, вряд ли он признается, так что промолчал пока. Велльсгаузен между тем продолжал как ни в чем ни бывало:
— Охраны, как таковой, официально у вас не будет — чтобы не привлекать лишнее внимание. Но без прямого присмотра вас, конечно же, никто не оставит. К сведению — сегодня ночью неподалеку от туристического парка Инасаяма, у самой границы русской территории, случились разборки сразу двух местных бандитских группировок, вылившиеся в локальные беспорядки. Наша полиция не лезет в такие разборки, местный криминал не причиняют беспокойства обычным гражданам, как было до сегодняшнего утра, когда в результате разборок пострадал случайный прохожий. Ввиду этого вчера в Нагасаки уже прибыл отдельный полуэскадрон Митавского бронекавалерийского полка, направленный на русскую территорию Нагасаки для усиления полицейской службы в ходе предстоящих профилактических мероприятий с местной организованной преступностью.
— То есть разборки местных бандитов произошли сегодня ночью, а бойцы для усиления полицейских отрядов спецназа прибыли еще вчера?
— Дмитрий Сергеевич, не обращайте внимания. Я же вам сказал, вокруг вашей легенды сейчас несколько ведомств работают.
— В Нагасаки прибыл случайно не отдельный полуэскадрон под командованием ротмистра Алексея Соколова?
— Уже познакомились?
— Да, он занимался моей эвакуацией из Познани.
— Ах вот как? — удивился Велльсгаузен. — Господин Соколов будет лично отвечать за вашу безопасность. Его полуэскадрон разместится на базе подготовки полицейских отрядов специального назначения, а отдельные дежурные группы в сменном графике будут постоянно находиться рядом с вами, в соседнем особняке. Кроме того, есть еще пара вариантов, которые мы сейчас прорабатываем. В ближайшее время вы о них узнаете, так что вопрос вашего обучения, как и вашей безопасности на ближайший год как минимум будет закрыт, об этом не переживайте.
— Со мной примерно понятно, а что насчет…
Договаривать не пришлось, Велльсгаузен сразу посмотрел на сестру.
— Наоми Сергеевна, с вами все гораздо проще. Вы подданная Российской Империи, обладающая даром оборотничества — подлежащего к обязательному, но безотчетному занесению в международный реестр владеющих. Мы уже встретились и побеседовали с вашим наставником, опекуном и двоюродным дедушкой господином Сэкиро Хиро. Он согласился с нашими выводами о вашем будущем и согласился на вашу подготовку к поступлению в императорскую высше-магическую гимназию «Паллада».
— А где сейчас мой опекун? — ровным голосом поинтересовалась Наоми.
— В данный момент он находится в вольном городе Кобрин, в посольстве Российской Конфедерации, дистанционно занимается вопросом с увольнением со службы у князя Лещинского. Думаю, это займет у него от нескольких дней до нескольких недель. Вы не хотите его видеть? — словно что-то почувствовал Велльсгаузен.
— Просто уточнила, — ровным голосом ответила Наоми, но все же не выдержала и коротко глянула на меня.
Хорошо, — задумчиво глядя на Наоми кивнул Велльсгаузен.
Лично я видеть Сэкиро не хотел. Но есть желания, а есть необходимость: пытавшийся стравить нас опекун — это определенно проблема, требующая решения. Причем серьезная проблема, так как этот господин Хиро одаренный. А раз так, значит к его прибытию нужно будет просто выдернуть к нам в дом обеспечивающих безопасность бойцов Соколова и в их присутствии вдумчиво с двоюродным дедушкой побеседовать, вдруг ему что в голову придет. Возможно даже устроить так, что беседовать с ним без Наоми и без лишних сантиментов — тем более что мне он никто, и звать его никак.
После этих мыслей я оказался в некотором смятении — от осознания, что спокойно думаю, как заставить опекуна говорить, используя неконвенционные методы. Похоже, работа с сантехникой — только лишь мое хобби, а занимался я немного другим по жизни.
Велльсгаузен между тем обернулся ко мне.
— Федералы с минуты на минуту должны наконец сделать то, что обещали сделать еще три часа назад, и вы наконец получите подтверждение гражданства. После этого вам откроется полный доступ ко всем общегражданским функциям личного терминала. Все владеющие даром — неважно одаренные это, озаренные, одержимые или проклятые, по действующим правилам до двадцати одного года, до момента полного совершеннолетия, лишены этой возможности. Так сделано, дабы владеющие даром не избегали возможностей самостоятельного развития, это является частью образовательного процесса. Но у вас — учитывая потерю памяти, и до момента ее восстановления, доступ к общегражданскому терминалу будет полный, а также в виде исключения у вас будет свой личный фамильяр.
