— Вы утверждаете, что обладаете паранормальными способностями? А вы знаете, что на территории Российской Федерации введены ограничения распространения информации и ведется защита населения и информационного пространства от негативного влияния деятельности астрологов, гадалок, экстрасенсов, от их воздействия на человека и его здоровье?
— Но ведь передачу пропустили в эфир?
— Как развлекательное шоу. У вас что было написано в трудовой книжке? Актриса?
Я кивнула.
— Так, значит, вы, Анна Владимировна актриса, а не экстрасенс. Зачем вы людей вводите в заблуждение?
— Я... — я даже не понимала, куда он ведет и, честно, уже не знала что и ответить на подобное.
— А вы знаете, что Эйкити Онидзука практические двадцать лет был главарем японской преступной группировки?
— Я ничего об этом не слышала. Сейчас он просто старый учитель.
— Почему же вы это не предвидели? Вы же экстрасенс.
— Мои вещие сны избирательны. Я вижу лишь отдельные события. У меня нет ответов на все вопросы.
— А вы знаете, что ваш учитель учит вас приемам запрещенных боевых искусств. В вашем ролике на YouTube он вас обучает смертельному удару. Грамотно поставленный удар такого ранга может остановить сердце. Как далеко зашли ваши тренировки и зачем вам такие знания?
Я сглотнула. Вот так удружил друг-Сенсей.
— Я не знала об этом. И никаким приемам он меня не учит, только ловкости, уворачиваться и уходить от ударов. Я слишком маленькая ростом и весом, чтобы нанести серьезный удар. Это была постановка для видео ролика. Большую часть времени мы занимаемся медитациями. Прошлый год у меня был очень насыщен событиями, я сильно уставала, и медитации мне помогали снимать нагрузку.
— Тем не менее, вы слепо следуете за человеком с сомнительной репутации, прислушиваетесь к его советам и рекомендациям. Уж не решили ли вы воссоздать прототип японской группировки в России? Что вы знаете о преступной диаспоре Онибаку?
— Нет! Ничего такого не было. Он просто учит меня управлять своими силами. Не знаю я ничего ни о диаспоре, ни о прошлом своего учителя. Он же не в тюрьме, значит, чист перед законом. И кто я такая, чтобы его судить?
— Очень интересно, — мужчина сложил руки на столе перед собой, переплетя пальцы, — А силу вы свою развиваете, чтобы использовать в каких целях? Анна Владимировна, а расскажите-ка мне о своих экстрасенсорных гипнотических навыках?
— Мне снятся вещие сны, я стараюсь прислушиваться к ним, они показывают мне Путь. Если я сверну с этого пути, то ничего хорошего не случится. Но я миротворец. Никакого злого умысла я не преследую и никаких козней никому не строю. И Сила моя переменчива. Она помогает мне только тогда, когда я в ней нуждаюсь.
— Хотите сказать, что себя и свою Силу вы не контролируете, и, получается, опасны для общества? Тогда расскажите, почему ваш выбор пал на бедного Алексея Алексеевича, как, чем, а, главное, зачем вы его околдовали, загипнотизировали, или как вы это называете?
— Я... мне просто нужно было попасть в Кремль, — я понурила голову.
— Прекрасно, вы здесь. Что дальше? Что с Громовым? Вы можете произвести обратное воздействие?
— Я не знаю.
— Какова ваша цель попадания в это административное здание? Может, вы бомбу планировали заложить?
Я устало посмотрела на свои руки. Да что ж за день-то такой бесконечный? И вопросы все заковыристее и коварнее.
— Ничего я не планировала. Нет у меня никакой бомбы! Я просто дала Алексею Алексеевичу установку нанять меня сюда на работу. Я хотела действительно здесь работать, чтобы постараться донести до верха свои предсказания, если они будут ко мне приходить во снах. Я в основном вижу то, что происходит рядом со мной. Вот и подумала, что чем ближе я буду к правящей верхушке, тем им будет безопаснее.
— Вы же утверждали, что ваши предсказания не всегда точные. Какие умыслы и цели вы преследуете? Дезинформировать?
— Я хотела донести до высшей инстанции информацию, что ждет человечество в будущем! Сейчас совершается масса страшнейших ошибок, который повлекут за собой необратимые последствия.
— Так все же получается, что вы умеете предсказывать будущее? Стало быть, в советники к президенту метите?
— Нет. Не умею. И никуда я не мечу. Но многие мои сны сбываются. И несколько снов, ужасных кошмаров преследуют меня уже несколько лет. Поэтому я все это и начала!
И вновь вопросы, вопросы, вопросы по очередному кругу. Причем какие-то бестолковые. То про Сенсея, то про битву, то про подруг. И ни одного о будущем страны. И сколько бы я ни пыталась развить эту тему, никто слушать меня не желал.
Моя голова уже раскалывалась, а живот сводило от голода. Никогда не думала, насколько это сложно придерживаться одной линии поведения и спокойно отвечать на провокационные вопросы.
В час ночи, знала я это, потому что на стене висели часы, мне дали очередной небольшой передых. Мужчина вышел из кабинета, а я с обреченным стоном сложила перед собой руки на стол и упала на них сверху.
Да почему же все через одно место-то происходит?!
Проснулась оттого, что кто-то теребил за плечо.
— Аня, проснись, — разбудил меня Олег. — Поехали, отвезу тебя домой. — Ох, и кашу ты заварила, девочка. Все управление на ушах стоит. В святую святых пробралась. Шпион курносый, — он легонько щелкнул меня по носу.
А я спросонья не могла ничего понять.
— Как домой? Почему меня отпускают?
— А ты что тут решила и ночевать оставаться? Так понравилось? Претендуешь попасть на стенд «Работник месяца»? — он устало хохотнул. — Вставай. Я вторые сутки на ногах. А то сейчас рядом свалюсь, и найдут к утру наши помятые тела уборщицы. Вот подписка о невыезде. Распишись, пожалуйста, и пойдем. Пять утра уже. Твои, наверное, тебя потеряли.
Глава 29
Зашла в подъезд на автопилоте. В голове такой сумбур, мысли роем бьются и тянут во все стороны. Какие-то из них назойливы, от которых так и хочется отмахнуться, а какие-то жалят в самое больное место. И нет от них спасения...
Повернув ключ в двери, и, не включая свет, на ощупь стянула верхнюю одежду, шаря в темноте руками и стараясь не шуметь. Поняла, что все равно не усну. На цыпочках прошла на кухню. Свет включать не стала, уличный фонарь бил в окна первого этажа достаточно сильно, да и уже начинало светать. Сколько там? Шесть? Седьмой? В полумраке присела за стол, включила чайник и уставилась в одну точку.
Это было сильно. Это было нервно. Но это только начало... То, что меня отпустили, о чем это вообще говорит? Мне доверяют? Смешно. Скорее, настолько крепко следят, что проще держать на коротком поводке, чем организовывать такой редкой кусачей черепашке целый террариум.
Бросила взгляд на окно. Аккуратно встала и, боком, вдоль стены, подошла к окну. Выглянула. Недалеко от подъезда стояла черная машина. Окна открыты до середины. Видно мелькание огонька сигареты, за рулем кто-то курит. Вряд ли это припозднившиеся влюбленные воркуют. Среди недели, да и не лето же. А на работу честным гражданам еще рановато. Значит «мои».
Заглянула в холодильник. Негусто. Чем это девчонки здесь занимались, что ничего не приготовили, да еще и все запасы подъели? Достала чуть подсохший кусочек сыра. Улыбнулась. Как Дюймовочка, прям. Погрызу корочку — вот я уже и согрелась, и наелась.
Заварив чай, потянулась за сахаром, но промахнулась и металлическая крышка банки со звяканьем упала на пол, покатилась в угол комнаты. Чертыхнувшись, присела под стол и начала шарить рукой в ее поисках.
Резко зажегся свет, ослепив меня. От неожиданности я дернулась и стукнулась головой о столешницу.
— Да чтоб тебя!
— Анька! — Ритка бросилась на колени, подползла ко мне, обняла и начала рыдать навзрыд.
Я перепугалась.
— Ты что? Что случилось? С Сенсеем что? — я потрясла девушку за плечи, но она как-то обмякла, скуксилась и продолжала генерировать сырость, — Рита! Да что такое?
