Сборы у нас обычно в восемь. Сейчас еще половина, иду сразу к Марине, узнавать на счет вчерашних съемок. Стукнув пару раз, заглянула внутрь. Девушка разговаривала с оператором, но повернулась на звук открываемой двери. Лицо ее переменилось, глаза забегали.
— Ой, ладно, Саш, давай потом, — она начала подгонять его к двери.
Закрыв дверь, она повернулась ко мне, да так и замерла, словно собираясь с мыслями.
— Они что здесь были?
— Да кошмар, Ань! Я так перепугалась. Они тебе ничего не сделали? Вчера уже часов в 12 сюда ввалились три амбала. Всех на уши поставили. Меня из кровати выдернули. Сказали, что если я тебя обижу, то меня отвезут на зону к какому-то Саше Северу, и что мне это не понравится. Ань, — она всхлипнула, — Ты же понимаешь, я тут ничего не решаю. — Девушку начало потряхивать.
— Так. Соберись. Марин, я, получается, выбываю?
— Нет! — девушка так громко и повывисто вскрикнула, что я аж дернулась.
Вздохнула.
— Хорошо. Какие тогда мои действия?
Марина сорвалась с места и начала расхаживать по комнате взад и вперед.
— Значит так! Сегодня, как обычно, едешь вместе со всеми на испытание. — она бросилась к столу, начала резко перебирать бумаги, — Так! Сегодня у нас гарем. Ну, и отлично! Зайдешь первая. — Она резко повернулась ко мне и повысила голос. — Слышишь? Первая зайдешь. Я сейчас найду второго оператора Игоря Углова. Он на машине. С ним поедешь к вчерашнему парню. Слава Богу он в Москве! Так, все иди. Мне надо ему позвонить. На сколько?...
Я пошла на выход, а девушка все еще продолжала что-то бубнить себе под нос, перебирая бумаги.
Хорошо мальчики вчера здесь порезвились. Да уж...
* * *
— Мы построили шатер и привели сюда тридцать наложниц. Устроили целый гарем. Все они одеты в паранжу и отличить одну от другой невозможно. Но! Не тридцать, присутствующих здесь, женщины. В наш гарем пробрался один мужчина! Его зовут Николай. — Ведет сегодняшнее испытание Сергей Сафронов.
Я про себя лишь бессильно выругалась. Как же я его найду? Правильно. Никак.
Предо мной собранный в ангаре шатер, внутри битком набиты люди в черных одеяниях. Если честно, мне даже заходить туда страшно. Сразу вспоминаются шахидки со взрывчаткой... кста-а-ати... меня как громом поразило. Ведь я даже не пыталась вспомнить какие были теракты, я, конечно, настолько в памяти своей не уверена, но может хоть что-то? Беслан был в 2004... А сейчас что же? Боря, помню, Ельцин умрет в апреле 2007... В 2008 будет править Димочка, который из всей своей деятельности запомнится фразой «Денег нет, но вы держитесь». Хоть у фразы этой и было продолжение: "... а деньги мы найдем", но в народ ушло другое...
Мои мысли прервал голос ведущего:
— Вам нужно почувствовать мужскую энергетику. Мы нарядили его в паранжу, но я могу дать вам его личную вещь. Возьмите.
Ведущий протягивает мне шарф команды Зенит. Лишь досадливо усмехаюсь.
— Итак, мы даем вам в пользование наш гарем на 5 минут. Время пошло!
Закрыла глаза и стою перебираю в руках шарф «жертвы». Ничего...
Достала кулон, подержала на вытянутой руке, поднесла ближе...
— Анна, две минуты уже прошло. Вы искать-то будете?
— Нет. Не буду. Вы выщипали ему брови. Он тут ой-кал стоял. Глаза накрасили. А потом вижу, что он кружит, кружит, кружит. А где в этом человеческом море его искать я не знаю.
— То есть, вы хотите сказать, что сдаетесь?
— То есть, я хочу сказать, что это невозможное испытание. Не отвлекайте. У меня еще есть время.
— Хорошо. Я вас услышал. Итак, время остановлено. Николай, представьтесь пожалуйста нашей участнице.
Одно из одеяний встало и сдернуло ткань, закрывающую лицо. Под ней оказался рыжий бородатый парень. Он открыто улыбался.
— Здрассти.
Кивнула, зло сжав кулаки, и молча пошла на выход. Снова. Мой идеальный план явно трещит по швам... Надо срочно что-то предпринять.
* * *
— Аня? — на выходе меня ловит молодой парень. — Я Игорь. Углов. Марина сказала тебя отснять надо.
— Ой, точно. Я что-то такая растерянная сегодня. Ты знаешь куда ехать? Все хорошо?
— Да. Машина на стоянке. Ты все взяла?
Киваю. А сама никак не могу выпутаться из липких, мерзких мыслей. Флешбек из прошлого, бесконечные шахиды и взрывы, что пришлись как раз на начало 2000-х. Вот еще помню в январе 2011 года родители в Тайланд летали. Они улетели, а через несколько часов в Домодедово взорвали бомбу. И что мне делать с этим знанием? Тогда, щелкая каналами, чуть не поседела. А что сейчас? Я даже число не вспомню. Всегда поражалась памяти попаданцев. Не процессор! Сверх ИИ!
— Нам еще нужен ведущий. Вчера вел испытание Виноградов. Марина вроде как договорилась, но он был очень недоволен. Думаю, тебе надо готовиться к публичной порке. Он так-то человек занятой. Даже и не знаю, как они будут согласовывать его оплату сегодня.
Я вздохнула. Ну что за вселенская несправедливость? Или это сама Судьба, против которой не попрешь, и меня просто выкидывает как инородный предмет из давно прописанной линии судеб?
* * *
Спустя три часа мы поднимались с Виноградовым на обычном лифте на восьмой этаж стандартной панельной высотки. Игорь с аппаратурой приедет следом. Психиатр излучал недовольство, которое, казалось, можно было осязать. Мне было жутко неудобно, но куда деваться, если так сложились обстоятельства? И ведь всего не расскажешь, да и смысл оправдываться? Правда у каждого своя. Какая этому человеку забота до моих печалей, если человека с лекций сорвали?
Как еще он должен реагировать на прогулы и самоуправство. Поди думает, что за мной стоит влиятельный спонсор и все проплачено наперед. Всё, кроме его времени. Печально.
Нас встретил молодой мужчина, был он с хорошего бодуна. Видно было, что далось ему вчерашнее испытание непросто. А тут снова мы. Как бы его не добить.
Очередной испепеляющий взгляд Виноградова.
— У вас с собой есть косметика? Алексею было бы неплохо замазать синяки под глазами.
Начала быстро рыться в сумочке. Теперь, когда мое лицо без пяти минут стало медийным, старалась следить за тем как выгляжу, и на людях в непотребном виде не появляться.
— Вы сядьте, я постараюсь что-нибудь сделать.
— Милая барышня, — мне кажется он был еще даже немного пьян, по крайней мере язык его слегка заплетался, а амбре от него шел чистоганом, — у вас такие нежные руки, как у моей матушки. Она меня, знаете, как любила? А я скотина такая ее не ценил...
Виноградов подобрался.
— Алексей. Немедленно прекратите! Вы срываете нам испытание. Вопрос об исключении Анны из проекта и так подвешен, вы только усугубляете ее положение.
Я поджала губы. Как же вся эта ситуация меня расстраивает...
— Думаю, этого достаточно, — я сделала шаг назад, а Алексей грузно откинулся на спинку дивана.
Виноградов тихо матюгнулся в сторону.
— Садимся. Вы, Алексей. Молчите всю запись и смотрите вниз на свои руки. Понятно вам? Ничего не комментируете и не спрашиваете. Вопросы буду задавать я. Я вообще не уверен, что нас с этой записью не отправят куда подальше. Игорь? Анна?
Я кивнула.
— Я готов. Начали. Дубль один, — он махнул хлопушкой перед камерой, установленной на штативе и примкнул глазом к объективу.
Виноградов начал вступительный монолог.
— В нашу программу обратился за помощью молодой человек. Полтора года назад у него погибла мать. Он жаждет, чтобы экстрасенсы пролили свет на происшествие. Что же на самом деле случилось в тот роковой день? Ведь через три дня Галина умерла в реанимации. Они жили в этой квартире. Вот фотографии и вещи.
Я взяла в руки фото женщины. Молодая еще, всего лет пятьдесят. Какая никчемная жизнь и нелепая смерть. Неприятное испытание. Как началось с неприятностями, ими и заканчивается. Вчера этому парню уже наговорили всякого. Сейчас одно неверное слово, а завтра вынут из петли...
