Наверное, не каждый из нас готов к будущему. Не к будущему в общем смысле, а к конкретно своему. Уж я-то точно не был готов!

Кем был я? Обычным задротом. В свои почти сорок я особо ничего не добился и ничего полезного не сделал. Просиживал штаны на работе охранником на небольшом складе с бытовой химией, а в свободное время рубился в бродилки-стрелялки, сетуя в голосовых чатах о том, что «раньше было лучше». Ни семьи, ни друзей, только голоса знакомых по играм в наушниках.

С дамами, понятное дело, всё тоже не особо ладилось. С каждым годом те становились всё менее восторженными и всё более — прагматичными и требовательными. Свидания были, но дальше первого не шли. Ну что я им мог рассказать? Какие таланты в любимой игре нужны для рейдов, а какие — для пвп? Сомневаюсь, что это было им интересно. Так что дамы скучали, я краснел, пыхтел и потел, а потом мы разбегались, обещая созвониться «как-нибудь потом». После этого мы с ними никогда больше не виделись, разве что случайно. Я женщин ничуть за это не упрекал — на их месте я б с собой тоже отношения не начинал. И чувствовал себя из-за этого ещё более жалко и убого, так что с каждым годом такие встречи становились всё реже, а в последние года три-четыре их вообще не было.

Естественно, это привело к тому, что я был ярым поклонником сайтов с «клубничкой». Женщин не было, на профессиональных «жриц любви» не было денег, так что оставалось, так сказать, самостоятельная работа над собой — брать себя в руки и расти высь до результата! Это меня и сгубило…

Как-то на одном сайте я набрёл на видео, где парочка душит друг друга во время секса. Сначала я удивился, потом посмотрел ещё с десяток подобных видео, а потом стал расспрашивать в чатах. Ну да, оказалось, что из-за недостатка кислорода мозг может выдать невероятные ощущения в момент оргазма. А почему бы и нет, подумалось мне.

За вечер я соорудил себе что-то типа удавки с рычагом. С одной стороны петля на шею, с другой — блок, который фиксируется узлом, развязываемый рывком верёвки. Повисел, покайфовал, дернёл за верёвку — и уже на земле. Ну, так было задумано. А на деле всё получилось не очень.

Я жил один — после смерти родителей их квартиру мы с братом разделили на две однушки, так что мне никто бы не помешал. Или не спас. Я залез на стул, всунул олову в петлю, подождал пару мин, приводя себя в боевой взвод, а потом откинул стул под ногами в сторону. Сначала было только ощущение удушья, я сипел и уже подумывал, чтоб это всё закончить — наврали, уроды! Но потом пошел такой кайф! Тело стало лёгким, а ощущения невероятными! Не знаю, сколько это продлилось, но в глазах начало темнеть, и я понял — на сегодня это всё. Я потянулся к верёвке, чтоб развязать узел, но не дотянулся! Слишком уж она оказалась далеко от руки, да ещё и я раскачивался, а в глазах всё было мутным и нечётким. Предпоследней моей мыслью было — как же мои сто писят кг эта вся система выдерживает, мама была права, надо было на инженера учиться! А последней — только верёвку надо было сразу к руке привязывать…

Вот так я и расстался с жизнью. Что потом ожидаешь увидеть? Честно — я не ожидал ничего. В смысле мне было всё равно на все религиозные верования, загробные миры, перерождения и прочую муть. Чего только не придумают люди, лишь бы цепляться за свою жизнь хоть в каком-то виде! Я же считал, что сознание просто погаснет, и всё завершится. Конец.

Но уже следующее, что я увидел — что я в каком-то маленьком, смутно освещённом помещении, лежу скрюченным, а передо мной горит более яркое пятно, к которому я и полез. И вылез прямо из матери в руки какой-то страшной, почерневшей от времени бабки, которая радостно завизжала и хлопнула меня рукой по заднице, а я в ответ протестующе заплакал. Так и началась моя вторая жизнь.

Мир этот мне показался каким-то дремучим азиатским средневековьем. Или не средневековьем, а даже намного более ранней эпохи. Да, та чёрная бабка тоже оказалась азиаткой, просто от возраста так почернела и скукожилось, что казалось чисто печёным яблоком. Хотя я неправ, называя здешних людей азиатами. Они к Земле вообще никакого отношения не имеют, а уж про Азию и вовсе не в курсе.

В общем, с прогрессом тут было туго. Дома из жердей, глины и соломы, грубая домотканая одежда, не было даже стёкол на окнах, их на ночь или в непогоду закрывали кожаными занавесками. Что такое «электричество» тут слыхом не слыхивали, а молний пугались и прятались от них, считая гневом богов.

В доме, где я родился, было всего две комнаты — в одной, довольно большой для такого рода постройки, спали я, мать с отцом и старшая сестра. А во второй жили козы и куры. Хоть проход между этими комнатами закрывался хлипкой дверью, а у живности был свой выход на улицу, но запашок был не самый приятный. Не то, чтоб совсем воняло, но хлев и курятник через дверь воздух не озонировали.

В мире этом отсутствовала как таковая смена времён года. Может, мне повезло родиться где-то на экваторе, но зим тут не было. В среднем температура была градусов двадцать два — двадцать пять большую часть года, здешним «летом» она поднималась до тридцати, а «зимой» падала до пятнадцати, и шли дожди. Но снега я ни разу не видел, разве что на вершинах гор, которые виднелись на горизонте.

Но самое странное и удивительно, что было в этом мире — это культиваторы! Не садовый инструмент, а те, из китайских книжек про суперкитайцев, которые летают по небу и убивают драконов одним движением брови. В этом мире они были обыденностью!

Ну, не то, чтоб в деревне, где я теперь жил, они были на каждом шагу, но в самом лучшем доме деревни жил один практик — наблюдающий за деревней от местной секты, которой эта деревня и принадлежала. Он редко выходил наружу, а когда появлялся — то деревенские кланялись ему до земли и желали всех благ, которые могли придумать. С виду это был обычный парень лет двадцати, среднего роста, с простецкой мордой, черноволосый и узкоглазый, как и все тут, даже я.

Правда, уже на седьмом году своей жизни я убедился, что очень даже непростой. Вокруг деревни была довольно большая площадь полей, засаженными в основном рисом, но садили и лук, и фасоль, и свёклу, а вокруг домов были фруктовые леса, по большей части яблони и сливы с вишнями. А вот за полями была самая настоящая чащоба, малопроходимый лес, в который время от времени уходили деревенские охотники за добычей.

Однажды они вернулись не с добычей, а с перекошенными от страха лицами, будто за ними гналась сама смерть. Главный охотник деревни сразу же побежал в дом смотрящего, стал колотиться и ввалился внутрь, когда дверь открылась. Вся деревня тоже взбудоражилась, бабы сбежались к колодцу и стали вешать друг другу лапшу на уши, перевирая всё по сто раз, а мы, мелкие дети, бегали вокруг них и ловили каждое слово.

Я, хоть и был в этот момент мелким засранцем шести с половиной лет от роду, но мозги-то у меня были взрослые! Так что понимал я побольше, чем остальные дети. Из рассказом сплетниц получалось, что охотники в лесу наткнулись на каких-то демонических зверей. Количество их так я так и не понял — курицы кудахтали, что зверей этих тыщи-миллионы, вот прям щас заявятся в деревню и всех сожрут и изнасилуют. Или сначала изнасилуют, а потом сожрут. Я так и не понял, зачем зверям всех насиловать, но бабы особо на это напирали, а глаза их при этом как-то странно блестели. Сквозь узкие щёлочки век.

Вскоре главный охотник деревни вышел из дома наблюдающего, с удивлением посмотрел на толпу, гаркнул всем расходиться и пошел к другим охотникам. Наблюдающий же остался в своём домике. Но через пару часов в деревню пришли трое других культиваторов — двое парней и девушка, на вид все были не старше шестнадцати. Наблюдающий вышел к ним, поприветствовал — и они отправились в лес, захватив в собой и охотников.

К вечеру вся толпа вернулась, а за собой они тащили трёх гигантских, размером с упитанную козу, пауков. Вся деревня вывалила на улицу и испуганно пялилась на этих монстров, а культиваторы шли с таким видом, будто каждый день убивают подобных чудовищ. Впрочем, это вполне может быть таковым. Староста деревни подогнал телегу с впряженным в неё ослом, пауков погрузили на телегу, и трое культиваторов с деревенским возницей уехали.