– Ну-ну, – Рэймонд приобнял ее за плечи, улыбнулся, словно ребенка пожурил, и продолжил, уже обращаясь ко мне, – Элинор моя троюродная сестра и мой помощник во всем. Я очень ценю ее.

И посмотрел на нее так, как на сестер точно не смотрят.

– Так значит, это ты лепила на студентов руны? Не пожалела даже своего друга?

– Цель оправдывает средства, – она с неохотой оторвала взгляд от Рэя и посмотрела на меня.

– О, так ты, значит, планируешь королевой стать?

Честное слово, мне даже смешно стало. Останавливало только то, что я не в том положении, чтобы смеяться.

– Попридержи язык, – выплюнула она, – ты еще жива только потому, что нужна Рэймонду. Иначе твое неуемное любопытство могло дорого тебе стоить.

О каком таком любопытстве она говорит. Я вроде не совала нос, куда не нужно, в отличие от нее.

– Ну, хватит, – тихо, но четко произнес Рэймонд, – Элинор, ты что-то хотела?

– Просто узнать, как у вас дела.

Ну, надо же, какой мелодичный голос. Элинор посмотрела на Рэймонда и вся ее стервозность мигом испарилась. Она только что лужицей перед ним не растекалась.

И мне совершенно не нравилось то, что сейчас видела. Он все еще обнимал ее. Пару секунд они смотрели друг на друга, а потом Элинор его поцеловала. И Рэймонд был совсем не против. Поцелуй был жаркий, ее ладонь недвусмысленно легла на ремень его брюк, а затем спустилась вниз.

Я в изумлении подняла брови и смотрела на это вопиющее непотребство. И дело даже не в поцелуе, как таковом. Я прекрасно знала, что происходит между мужчиной и женщиной.

– О, Боги! Рэймонд, ты что, спишь со своей сестрой?!

Я не смогла промолчать, еще минута и они отдались бы друг другу прямо у меня на глазах. Мне немедленно захотелось промыть глаза. И отмыться от всего того, что здесь вообще происходит.

Они все же оторвались друг от друга. Рэймонд подтолкнул Элинор к выходу, и она ушла, напоследок окинув меня взглядом, полным ненависти.

Ну, теперь я понимаю, почему Элинор ко мне так относилась. Пока Рэймонд носился со мной, она с ума сходила от ревности.

– Троюродной, – решил внести ясность Рэймонд, – мы почти не родственники. И это не твое дело.

– Да уж, это точно. Избавь меня от подробностей. Мне и этого не нужно было знать.

– И все же ты узнала. Вот видишь, – улыбнулся он, – мы становимся ближе с каждой минутой. Но вернемся к тому, что действительно важно. К руне. Мой отец был знаком с твоим дедом. Я знаю, что Леонард О’Грэди вел исследования на эту тему. Уверен, что он оставил после себя какие-то записи. И у тебя, как у его внучки они наверняка есть. Ты можешь создать эту руну.

– Нет. Нет, не могу.

– Можешь. У меня не получается, Шевонн. Я раз за разом совершенствовал ее, экспериментировал, но оказывается, все делал неправильно с самого начала.

– Ты ведь не рунист.

– В королевстве есть преданные мне люди. Ты указала на главную ошибку. Мы взяли за основу не ту руну. Так создай нужную. Или, – он внимательно посмотрел мне в глаза, сейчас в них был только испуг и он отчетливо это видел, – ты уже ее создала. Основу. А может быть ты пошла дальше? И то, что мне нужно, у тебя уже есть?

– Нет, – я качала головой из стороны в сторону, лишь бы он прямо сейчас не начал выбивать из меня формулу руны, – нет, Рэймонд. Я не создавала ее. И не стану этого делать.

Подумав несколько мгновений, он кивнул:

– Да, у тебя было мало времени. Но теперь будет столько, сколько нужно. Мне нужна эта руна, Шевонн. Мне нужна власть. С твоей помощью или без, я уничтожу династию Флеммингов. Но поверь мне, для всех будет лучше, если это произойдет с помощью руны, безболезненно, я бы сказал.

Он подходил все ближе и ближе. Подавлял. Ужасал. И голос дрогнул, когда я спросила:

– А если у тебя не получится?

– Тогда я выпущу демона.

– Что?

Он отступил на два шага. Щелкнул пальцами и в комнату вошли двое крепких парней.

– Значит, не хочешь по-хорошему?

И, увидев в моих глазах ответ, бросил в сторону:

– В комнату страха ее.

Глава 25

Меня вели по коридорам этого дома, крепко держа чуть выше локтя с двух сторон. Я даже дернуться не могла. А если бы и смогла, что стала бы делать? Я не боевой маг, справиться с этими двумя мне точно не по силам.

Меня привели в комнату в самом конце одного из многочисленных коридоров. Этот дом был просто огромным. В окнах, в которые мне удалось заглянуть по пути, был тот же самый пейзаж, что я уже видела, так что узнать что-то новое не удалось. Понять, где я – тоже. Впрочем, это было не самой большой моей проблемой.

Комната, где я оказалась, была абсолютно пуста. Стены приятного персикового оттенка, на полу ковер, и больше ничего. Окон, кстати, тоже не было. Дверь захлопнулась за моей спиной, и послышался щелчок замка. По виду замок самый обычный, но вряд ли его можно взломать. Я видела на нем руны, когда дверь открывали. Если они активированы, а они активированы, открыть дверь изнутри невозможно.

Что ж, самое время подумать. Обо всем.

Почему Рэймонд назвал это комнатой страха? Я внимательно осмотрела стены и потолок, но ничего необычного не увидела. Ладно, вряд ли мне понравится то, что этот псих приготовил для меня, но живая я нужна ему больше.

Устав стоять, я опустилась на пол, прислонившись к стене напротив двери, и подтянула колени к себе.

Меня очень удивило упоминание Рэймондом моего деда. На самом деле, я ничего о нем не знала. Со своим сыном – моим отцом и его женой он не общался. Поэтому мама тоже ничего не могла о нем рассказать, а у отца я и не спрашивала. Каким он был человеком и мог ли иметь какие-то дела с такими людьми, как Рэймонд и его семья, я не знала. Все, что я знала о нем, было расписано на страницах дневников.

Дед жил в Контервилле, в городе недалеко от Клаувера. Там у него был дом со своей лабораторией. После смерти деда родители продали тот дом, но прежде отец забрал оттуда все ценное, что смог найти. Каким-то чудом среди этих вещей оказались дневники. Все, что смог отец продал, а дневники спрятал. Не знаю, почему вообще он их не выбросил или не уничтожил. Ну, или не продал. За наследие Леонарда О’Грэди можно было получить хорошие деньги. Скорее всего, отец этого не знал, а может, остатки совести не позволили ему. Я склоняюсь к первому варианту.

Так или иначе, дневники я нашла и с тех пор не расставалась с ними.

На самом деле дед был довольно известен в определенных кругах. Он изобрел и запатентовал множество полезных рун. Преподаватели в колледже не раз говорили об этом, когда отмечали мой талант.

В одном из дневников он рассуждал о руне подчинения. Могло ли знакомство с Флэтли-старшим стать толчком к этим мыслям? Могло. Почему нет? Но вплотную дед над этим не работал. Значит… Что это значит, я не могла придумать, слишком мало знала. Но голову нужно было занять хоть чем-то.

Потому что страх во мне снова поднял голову. Я поежилась и плотнее прижала колени к себе, обхватив их руками. Показалось, что по мне прошелся легкий, но холодный ветерок, хотя взяться здесь ему неоткуда.

Размышлять я перестала, поняв, что не могу сосредоточиться ни на одной мысли. Посмотрела на ладони и поняла, что они дрожат, а зубы начинают стучать, хотя холодно не было. Меня пробирал озноб, но не от холода, а от страха. Самое странное, что я не понимала, чего именно боялась. Несколько раз глубоко вздохнув, посмотрела на стены и выругалась дрожащими губами.

Над дверью и справа от нее прямо на стене вспыхивали руны. Мерцающие бледно-зеленым символы на первый взгляд были незнакомы, но я сосредоточилась на них, пытаясь понять, что же они такое. А когда поняла, не сдержала нервного смешка. Это были руны страха. Вот так примитивно, но действенно.

Еще лет сто назад их использовали повсеместно, в основном для пыток. А во время войн такие руны вообще знал каждый рядовой солдат. Сейчас их используют крайне редко и только с разрешения главного дознавателя. О них вскользь упоминают в учебной программе просто потому, что некоторые события в истории невозможно объяснить ничем иным, кроме как действием этих рун. Естественно, без упоминания самих символов.